Алые паруса бабушки Ассоль

Васина Нина Степановна

Бабушка Соль потребовала отдать ей внука на воспитание и излечение.

С нею сначала говорил заместитель главного врача, потом – лечащий врач, потом – главный, но она стояла на своем: за два месяца обещала полностью вылечить Кортика от всех психических отклонений. Говорила, что согласна подписать договор, по которому она обязуется вернуть внука в клинику, если у нее ничего не получится.

Вызвали адвоката.

Отец Кортика, едва ее увидев, категорично заявил, что не отдаст своего сына

на воспитание сутенерше. Уверял, что Икару не место в борделе.

Бабушка Ассоль потребовала доставить дочь. И немедленно!

Появившаяся мама Кортика тихонько – почти на цыпочках – вошла в небольшой конференц-зал клиники, настороженно осмотрела присутствующих, закрывая руками свой пятимесячный живот. Найдя глазами мать, она расслабилась, освободила руки, поправила волосы и спросила через головы сидящих мужчин:

– Как ты, мамочка?

– Девочка или мальчик? – обрадованно просияла морщинами бабушка Соль.

– Мальчик.

– Жаль, – нахмурилась бабушка, но из морщинок вокруг глаз продолжала струиться радость.

– Ты действительно можешь помочь Икару? – спросила дочь.

– Даже не сомневайся! – весело ответила мать.

– Тогда – так тому и быть, – согласилась дочь, обняла живот и тихонько вышла из кабинета.

– Что это значит? – спросил главный врач.

– Что моя жена согласна забрать нашего сына из клиники под подписку и отдать его своей матери на излечение, – процедил сквозь зубы адвокат.

– Минуточку! – возбудился врач. – А как же комплексное лечение? И потом, нельзя делать такие вещи без согласия на то самого подростка! Лечащий персонал обратил внимание на негативное отношение пациента к своей бабушке.

На это бабушка Соль самонадеянно предложила:

– Так в чем же дело? Приведите мальчика, и я в присутствии лечащего персонала объясню свои методы лечения!

Привели Икара.

– Он останется со мной, – заявил тот с порога на попытку кого-то из персонала выдворить меня за дверь.

– Он – это кто? – громко спросила бабушка Соль с другого конца комнаты.

– Мой друг – Атила.

– Без проблем, пусть остается. Привет, Атила.

У меня не хватило смелости поздороваться с ней при всех. Я заметил, что сильно робею при виде бабушки, не говоря уже о внезапных позывах сходить по-маленькому.

Нас усадили. Кортик сел рядом с отцом, адвокат взял ладонь сына и крепко ее сжал.

– Не надо, пап, – тихо сказал Кортик. – У тебя начнется насморк.

Услышав это, одна из врачей предложила рассмотреть проблему «так называемой аллергии» у собравшихся здесь трех представителей одной семьи. Она завелась на тему «психологического аспекта неприятия родственного присутствия». В разгар ее объяснений этого феномена с точки зрения «радикального фрейдизма», бабушка Соль вдруг ударила ладонью по стеклу, из которого была сделана столешница, а когда врачиха от неожиданности замолчала, сказала ей

за это «большое спасибо».

Повернулась к сидящему через стол Кортику, достала коробочку.

– Тебе не понравились мои новые линзы? – сказала она. – Без проблем.

Она открыла коробочку, вынула из нее маленький тюбик, смазала из него кончик указательного пальца и умелыми движениями выудила из глаз зашибенные линзы со спиралью на бордовом фоне. Достала другие из коробочки, вставила. Подняла голову и в упор посмотрела на Кортика.

Конечно, ее глаза до этого выглядели просто сногсшибательно, но и спокойный серый цвет, который у женщин с бледными лицами ничем не примечателен, вызывающе выделялся на загорелом лице.

– Так – нормально? Я без линз не могу – зрение ухудшилось. У меня даже маска с диоптриями.

– Какая еще маска? – удивился Кортик.

– Маска для ныряния с аквалангом. Могу показать. Она со мной.

Бабушка Соль открыла довольно вместительную сумку.

– А это твой настоящий цвет глаз? – спросил Кортик.

– Да.

– Ты принесла в психиатрическую лечебницу маску для ныряния? – спросил Кортик и не удержался от улыбки.

– Всему есть логичное объяснение. Атила, как ты думаешь, на кой черт я принесла в психушку маску?

Моим щекам стало горячо от ее внимания.

– Есть два варианта. Первый – случайный. Скажем, вы меняли на этой маске стекло. Из мастерской поехали сюда. А второй – намеренный. Вы хотите предложить Кортику какое-то приключение и решили его поразить вещественными доказательствами.

– Браво, – скупо и без эмоций в голосе заметила бабушка Соль – совсем как ее зять адвокат.

– Неплохо, мальчик, неплохо, – одобрил и главный врач, он хотел еще что-то добавить, но бабушка Соль подняла над столом ладонь и посмотрела на него в ожидании.

Он хмыкнул и замолчал. Повернувшись к Кортику, бабушка объяснила свой приход сюда:

– Икар, я хочу предложить тебе партнерство в одном важном и опасном деле.

– В поисках сокровищ с затонувшего «Германика»? – спросил Кортик.

– Почти угадал, – не удивилась бабушка. – Эти поиски сокровищ, которые большинство людей считают делом интересным и очень романтичным, в жизни всего лишь трудная работа и часто – весьма грязная. Я, правда, еще не ныряла в Балтийское море, но знаю, о чем говорю.

– Тогда – что? – удивился Кортик.

– Я хочу, чтобы ты помог мне залезть в архив одного военного человека.

Уже давно ерзая от напряжения, я в этот момент не удержался и вскрикнул.

– Не зна-а-аю, – разочарованно протянул Кортик.

– Что так? – удивилась бабушка.

– Он сыт по горло мусорными контейнерами, копанием земли по ночам – той самой грязной работой, о которой вы говорите, – объяснил я. – У Кортика была последняя надежда на обнаружение сокровищ где-нибудь на дне океана, но вы и этого его лишаете – какой-то там архив!