Аморальные байки с плохими словами
Шрифт:
— Валдис, — сказал мне Жорик, массируя поврежденную стопу, — зови сюда своего Витьку. Будет вишню пилить. Только не ори — пчелы тишину любят.
— Э-э-э нет, Витек и пчелы — понятия несовместимые. Это как говно и мед. Вроде жидкое, но пахнет по разному. Лучше, Георгий, я сам помогу. А Витька пускай пока Вашу сломаную бензопилу посмотрит. В моторах он разбирается неплохо, — сказал я, втайне надеясь, что Витька отхерячит себе часть тела и навеки станет инвалидом. И тогда я заживу спокойно.
Тем временем Витька качался в гамаке у сарая и сосредоточенно ковырял в собственном носу. Вытащит медузу на пальце и рассматривает изумленно на солнце минут пять, мол, как же я сложно оказывается устроен. Рядом с ним сидел немецкий инженер и терпеливо объяснял принцип работы ультразвуковой рулетки.
— Ну, давай, архитектор, — оживился Жорик, — ты пили потихоньку, а я буду ствол палкой придерживать, корректировать траекторию падения, чтобы он на маточные ульи не упал.
Жорик взял лежащий у сарая здоровенный дрын и уперся им в крону дерева. Мобильный телефон он взял в рот, потому что в трусах, а Жорик был одет по летнему элегантно — трусы и часы, не было карманов. Класть же Нокию последней модели на влажную траву он не хотел.
Я стал неспеша елозить по стволу ножовкой. И, то ли размеренный звук пилы, то ли тихий гул пчел, но я медленно вошел в состояние трансцендетального идеализма — погрузился в себя полностью и впал в медитацию… И в тот момент, когда я размышлял о тонкостях субповерхностного свечения предметов и анизотропной фактурности бликов, вдруг неожиданно сзади прозвучал чей то голос. Я сразу даже и не понял, что это говорит Витя.
— Шеф, ты че тут пилой мурыжишься, — весело сказал Витька, — отойди-ка, щас я мигом эту вишенку чвикну.
В руке Витя держал отремонтированную бензопилу. Я вопросительно глянул на Георгия и тот, сжав зубами телефон, что то яростно замычал и закрутил головой.
— Одобряет, — сказал Витька и взревел мотором.
Сделав профессиональный надрез до середины ствола, Витька переступил на противоположную сторону и хотел было опустить вишню прямо на дико вращающего глазами Жорика. Но не успел. Пчелы, возбужденные ревом пилы и бензиновой вонью, повылетали из ульев и угрожающе загудели вокруг Виктора.
— Бля, нервные твари, — отмахивался Витька от пчел бензопилой и одна чуть его не укусила, — ну их в задницу, шеф… Короче, я помог как смог, ты тут остальное сам допилишь…
С этими словами Витька бросил бензопилу на траву и стремглав кинулся к Тойоте разведчика, стоявшей у гаража. Жорик зарычал. Он из последних сил удерживал дрыном старое дерево и, похоже, торопился его положить между ульев. А так как Витька скрылся на горизонте со скоростью комсомольца, страдающего поносом, то пчелы набросились на меня. Хотя, это странно: я то вел себя тихо и ничего плохого никому не сделал… так хрен им объяснишь… Одна укусила меня в шею и тогда я, не желая Жорику зла, бросил ножовку и шустро ломанулся к Витьке в джип. Вишня тихо скрипя наклонилась на Жорика. Убегая, я услышал как хрустнул телефон в его зубах. Вокруг зудели разъяренные пчелы, а я с подсобником сидел на передних сиденьях Тойоты и словно в широкоформатном телевизоре наблюдал как Георгий пытается резкими выдохами избавиться от насекомых, лезущих ему в ноздри.
На теле у внешнего разведчика появились первые малиновые пятна. Руки у Жорика дрожали от напряжения. Сухая вишня медленно, но уверенно кренилась на пчелиные семьи.
— Витька, сын шакала, — схватил я подсобника за горло, — сейчас разведка прорвется через ульи и хана — твой жизненный цикл резко сократится. Станет ярким, но короким. Как у полевой мышки.
— Не сцы, шеф, — Витька легонько попробовал разжать мои пальцы, — Жорику пчелы только на пользу пойдут. Ты знаешь какие у них укусы лечебные? Вот у меня сосед, дядя Петя, тоже так излечился… Прикинь, как то в деревне копал глубокий колодец, метров десять уже выкопал, только разогнулся вина хлебнуть, вдруг — хлоп! — сверху на него свинья упала. Она, падла, нажралась виноградного жмыха у старого преса и захмелела слегка. Пошла, видать, посмотреть что это там хозяин внизу колупается, подскользнулась и прямо на него. И что интересно, так удачно слетела — точно на железный лом, дядя Петя его как раз в левой руке держал. В правой у него бутылка с молодым вином была. Так этот лом вошел свинье в глаз, а вышел через жопу. Виртуозный прыжок. В цирке такого не увидишь. Хорошо, что нетрезвая была, похоже, даже не сообразила по пьяне что с ней приключилось. Ну и дядя Петя, конечно, пострадал — левую руку отшибло и позвонки перекосило… Достали его из колодца, положили на траву, бутылку из руки еле выдрали — мышечные спазмы, йошкин кот… И вот, шеф, такая ситуация нехорошая: тетя Лида в истерике, хули, колодец не выкопан, нетрезвая свинья мертва, муж сломлен и пьян одновременно, трава не кошена, скот не доен, пчелы разлетелись…
— Ты на хрена мне это рассказываешь, гнида? — я сжал крепче витькино горло и перевел взгляд на полковника разведки, плюющего в пчел, летающих у его носа.
— Я к тому, шеф, что они, пчелы, всегда на пользу, — Витька побагровел и стал слегка хрипеть, — они то дядю Петю и вылечили. Он сидел как то под навесом, дыню кушал. Ходить не мог, спину перекосило, так тетя Лида его каждое утро на улицу выносила, а сама шла огород копать. Он то не мог — все болит, жалуется, мол, даже волосы на голове болят, а сам дыню жрет с кожурой. Похоже, только зубы у него и не болели… И вот, на эту дыню с соседней пасеки пчелы слетелись. А может и не пчелы, не важно… Ну, дядя Петя, само собой, их отгонять стал, дует на них, прям как Жорик сейчас на своих. А те намека не поняли и стали дядю Петю кусать. И тут, шеф, однозначно, пчелы целебное действие возимели — после десятого укуса дядю Петю со скамейки как ветром сдуло — восемьсот метров до гастронома (я знаю — бегал) пробежал меньше чем за минуту. Мировой рекорд. И это босиком, без кроссовок и с дыней в руке. Вся деревня была в восторге, а тетя Лида как обрадовалась! Сразу ему лом в руки и вперед, иди колодец докапывай… Так что, расслабся, шеф, скоро Жорик будет как новенький. Главное, после укусов жало отсосать…
— Вот, этим ты, Витька и займешься. Будешь у Жорика после укусов жало отсасывать. Если выживешь, скоти…
На этом моя речь оборвалась, потому что снаружи раздался невероятный хруст и вишня, словно по команде, рухнула прямо на маточные ульи. Несколько пчелиных домиков разлетелось в щепки, поднялся столб пыли и пару секунд оттуда доносилось только жужжанье, рычанье и треск. Затем из этого облака, как в замедленном фильме, грациозно вырвался Жорик. С легкостью молодого оленя Георгий перескочил через кусты роз и с разбега, прямо с мобилкой в зубах, прыгнул плашмя в бассейн. Он не хромал. За ним двигалось гудящее облако насекомых.
— Видишь, вылечился!.. а интересно, шеф, — спросил Витька, — в бассейне вода осталась? Или он всю откачал?
— Иди посмотри, потом расскажешь.
— Да я, шеф, еще тут посижу. Куда спешить… пусть Жорик отдохнет, …но заметь, бежал он как новый…
Спустя пару часов, вечером, мы сидели на террасе и пили немецкое пиво. Напротив сидел разноцветный Георгий. Лицо у него опухло от удара о дно бассейна — воды там было по щиколотку. Одна сторона была лилово-зеленая и с заходом солнца становилась благородного синего цвета. Правое ухо было, как у всех, розовое, а левое почему то коричневое. Надеюсь, это был ил. На желтых плечах красные укусы пчел очень точно воссоздавали рельеф дунайской равнины. Невеста, стоявшая сзади, заботливо растирала спину Жорика слезами, капающими с ее глаз и водкой, которую он жадно пил прямо из горла. Йончик паковал инструменты в катафалк. Витька пикал бошевской рулеткой. Из гостинной доносился сладкий дымок — это туркмены курили траву. Им сказали, что у славян принято перед свадьбой испытывать жениха на прочность, традиция, йоптеть, так что обошлось без международного конфуза. Только немецкий инженер куда то пропал…
На обратном пути я, щупая деньги в кармане, увещевал Витьку:
— Видишь, Виктор, если б не твоя поспешность, был бы жених цел и здоров. Нас на свадьбу пригласил бы… А ты, подлец, все испортил под конец. Не можешь без фокусов. И главное, все это из-за твоей кастрированной рулетки.
— Насрать на свадьбу, шеф. Я, если захочу, и без приглашения прийду. А насчет рулетки — это да… Надо модернизироваться, — Витька достал из кармана ультразвуковую рулетку и пикнул кнопочкой, — я вот с немцем поменялся. Ну, типа, как футболисты после матча футболками меняются. А мы ж не футболисты… вот, рулетками обменялись. Правда, я забыл ему сказать, чтобы он в уме десять центов добавлял… впрочем, хули там, сам догадается… как никак, немецкий инженер, йоптеть.