Аморальные байки с плохими словами
Шрифт:
Так я согласился на бартер. Спустя полгода после нашей сделки реконструкция стоматкабинета подходила к концу. Все оборудование было расставлено согласно норм и правил. К каждому креслу были подведены вода, электричество и сжатый воздух. Диффузоры источали прохладу. В ультразвуковой мойке сияли инструменты. В соседней комнате потрескивал каталитический фильтр. Матовые светильники разливали холодный свет, убеждая пациента в мастерстве талантливого доктора. Я раскинулся в кожаном рольфовском кресле и приготовился к знаменательному событию
— Она не кусается. — Сказал Эрик имея в виду собаку, а не жену. — Бригитта у нас ласковая.
Я все таки поджал ноги: ласковый бультерьер доверия не внушал. Собака облизнулась и зевнула.
— Вот! — Эрик гордо вынес мои новые зубы. Металлокерамика сияла в его пальцах. — Нравится?
Я присмотрелся. Да уж, несмотря на умственное слабоумие, Эрик был гениальным стоматологом — зубы выглядели замечательно. Керамика идеально подобрана по тону, созданы микротрещины и каверны. Прекрасная работа. Я протянул руку чтобы рассмотреть свои будущие зубы внимательней.
И вдруг случилось непоправимое.
То ли у меня рука дрогнула, то ли Эрик трясся от счастья, но зубы вдруг выскользнули из наших пальцев прямо на пол и покатились под металлический шкаф. Бригитта среагировала мгновенно. Словно ужаленная она бросилась с кресла вниз, стремительно клацнула челюстью и мои драгоценные, мои непревзойденные, мои волшебные зубы исчезли в ее пасти.
— Вот сволочь. — сказал Эрик.
Я же просто стоял в оцепенении: семьсот долларов — мой гонорар за полгода работы — находились в желудке полоумного бультерьера.
— Пощупай ей живот. — Сказал я. — может выдавишь.
— А чего я! — отшатнулся Эрик.
— Потому что это собака твоя.
— Это собака моей жены, если быть точным.
Мы приуныли. Ленка щупать живот не будет. Скорее она пощупает физиономию Эрику. Нужно было искать решение и побыстрей — времени уже было за полночь.
— Слышь, Валдис, — говорит этот чудак, — я как то в газете читал про одну женщину, которая случайно выпила вместе с шампанским дорогую жемчужину. Так она несколько дней какала в целлофановый кулечек, пока не вышла из нее жемчужина…
— Ты чего, хочешь чтобы я за твоей псиной два дня с целлофановым пакетиком ходил, а потом из ее говна свои зубы выковыривал?
— А чего тут такого?
— Ну да, а то что потом у архитектора изо рта будет собачим дерьмом вонять тебя не смущает?
— Так мы же их помоем. Продезинфицируем.
Бригитта тем временем вновь уселась на кресле и жалостливо смотрела на Эрика. Видимо, моя металлокерамика раздражала ее желудок. Эрик достал из металлического шкафчика бутылку коньяка и налил в мензурки. Выпили.
— Надо ее разрезать. — решил я.
— В каком смысле… разрезать? — осторожно поинтересовался Эрик.
— В прямом смысле, Эрик! Вскрыть ей брюхо скальпелем. Те же профессиональный медик, тебе это раз плюнуть.
— Ты чего, шизанулся? — Эрик постучал по голове. — Во первых, я — доктор-стоматолог, а не хирург. Во вторых…
— Эрик, не суши мне мозг, — разозлился я. — Давай мне мои девятьсот долларов за работу и зубы оставь себе вместе с собакой. Я не против!
— Семьсот долларов, между прочим.
— Хорошо, давай семьсот!
Эрик опять налил коньяк. Выпил залпом.
— Ладно, — сказал он подумав. — Давай пощупаем Бригитте живот, может она твои зубы назад выблюет. Если не получится — разрежем.
Эрик принялся щупать собаку. Бригитта радостно завиляла обрубком хвоста. Блевать она не собиралась.
— Знаешь что, — говорю, — у меня дома металлоискатель есть. Можно им проверить расположение объекта. Я быстро сбегаю, туда и назад.
Я налил себе еще стаканчик для смелости и, выпив, поспешил домой.
И вот теперь, после разговора с женой я шел обратно к подлой собаке Бригите и сумасшедшему стоматологу Эрику, держа в руках металлоискатель. По пути, как известно, я размышлял о том, что Эрик — идиот.
Войдя в кабинет, я застал Эрика за прежним занятием — он массировал брюхо собаке.
Бригитта, заподозрив неладное, тихо поскуливала.
— Нащупал? — поинтересовался я.
— Вот здесь. Твердый предмет. — Эрик ткнул пальцем псине в бок. — Если прижму посильнее — скулит.
Эрик прижал. Бультерьер заскулил.
Я включил металлоискатель и поднес к Бригитте. Прибор запищал как раз там, где Эрик массировал собачье брюхо.
— Есть! — обрадовался Эрик. — Как раз под печенью.
— Вот и славно. Я побрею твоей псине живот, а ты разрежешь… тут делов то на пару минут.
Эрик тяжело вздохнул и полез в шкафчик за марлей и хлороформом.
Я вам так скажу, мужики, на трезвую голову мы бы пса не стали резать. Что мы, садисты какие или нелюди? Все таки псина — живая тварь, хоть и безмозглая. Однако в ту ночь то ли бутылка выпитого коньяка на сознание придавила, то ли Эрик просто семьсот баксов зажал… Словом, разложили мы Бригитту на хирургическом столике, я живот ей брею, а Эрик слезы себе рукавом утирает.
— Ну, пан доктор, ваша очередь, — говорю и протягиваю ему скальпель. — Пациент созрел и готов к операции.
И тут этот дятел стоматологический заявляет:
— Я не буду резать.
— Ты чего, Эрик, сдурел? Нахрена я тогда твоей собаке живот брил и йодом мазал? — спрашиваю. — У меня что, в жизни других развлечений нет?
— Понимаешь, Валдис, — заныл этот придурок в халате. — Бригитта мне как член семьи. А резать члена — западло.
— Ладно, — вижу Эрик совсем расклеился. Из носа даже сопля вытекла. — Живот я ей сам вскрою. Дело нехитрое… Но ты зашьешь. Зашивать тебе члена семьи не западло?