Аморальные байки с плохими словами
Шрифт:
— Полетел! — я глотнул немного вина из стаканчика, — На самолете полетел… Как услышал, что из за моей сломанной ноги в Дубаи крупный заказ пропадает, сорвался стремглав. Ну, про Туркмению я решил не уточнять. Да какая разница: нефтяные шейхи из Персидского Залива или газовые туркменбаши из Барсагельмес. Что одни, что другие — в белых халатах до земли и пальцы в алмазах. И тоже мусульмане, между прочим.
— И как, разбогател Славик? — поинтересовался Йончи.
— Не успел. — я принялся поправлять белье на полке, — Вмешались обстоятельства непреодолимой силы, а именно — славина глупость. Ведь говорил я дураку, книги читай, в институт ходи, ан нет — пару клавиш выучил в компьютере и решил, что Бога за бороду ухватил… Аксакал этот оказался самым главным баем
Свидетельство о публикации № 21204051470
Ночная оргия и зеленый агломерат
— Мужики, план простой: прикатываем в Киев, кроем мрамором все, что можем покрыть, рвем капусту и резко чешем домой. Только без фокусов и провокаций, — я сурово глянул на Витьку, нанизывающего вагонные шторки на тесемки из бязи.
— Не хер делать, шеф, — отозвался деловито Витек, — можем покрыть и мрамором, и гранитом, потом сорвать и еще раз покрыть… кто финансирует все телодвижения?
— Не твоя забота, подсобник… Заказчик — серьезный кекс. Минтранс.
— Это та контора, что паровозы гоняет?
— Она.
— Так хули ты шорохаешься, патрон?! Работа будет в лучшем виде. — Витя сидел у окна и наматывал на руку медную проволочку от железнодорожной шторы, — За дополнительную плату мы им итальянскую плитку и в вагонах поставим…Все будет джуки-пуки.
Здание Минтранса представляло собой гигантский фалос из зеленого стекла, торчащий посреди Киева, как кочерыжка у матроса дальнего плавания, символизируя своим силуетом пофигистическое отношение ко всем возможным средствам передвижения, будь то самолеты, пароходы, лифты и поезда. А также полную аппатию к находящимся в них пассажирам. Ибо пассажир — это ненадолго, а Минтранс — уже навсегда.
«Да, другой бы так не смог, — размышлял я по дороге в министерство, — они, крысы кабинетные, Егорыча на пенсию спровадили, а он им с ремонтом помогает. Золотой человек, хоть и транспортный прокурор, йолы- палы… Душевный мужик.»
В министерстве нас встретили радостно. Видимо страусиные туфли в Киеве являлись чем то наподобие визитной карточки, потому что прямо у входа к Йончику подбежал оживленный толстячок и, схватив руку, принялся ее энергично трясти:
— Иван Семеныч, завхоз. А мы Вас уже заждались, товарищ архитектор, — залопотал колобок детским голосом, — Испереживались… сроки жмут, не успеваем катастрофически. Через неделю объект сдавать, а тут завал… еще грузчики подвели — зеленый агломерат вдребезги раскрошили. Пришлось списать по акту… Спасайте, ребята, — жалостно обвел нас глазами толстяк.
«Так уж и разбили? — поймал я скользкий взгляд завхоза, — Небось себе на дачу уволок? Решил жену порадовать?! Колись, гад кругломордый!»
" Ну почему сразу на дачу? — подумал робко в ответ Иван Семеныч и попробовал отвести взгляд, — К Галине Рудольфовне отправили. Строится она… к тому же — начальник отдела кадров. Нужный человек в аппарате."
«Ага, а нам теперь ваше дерьмо разгребать, ворюги аппаратные, — я цепко держал зрачками мокрые глаза завхоза, — И еще неясно: сможем ли разгрести».
— Сможете, друзья, сможете! — завхоз наконец-то выдернул горячую ладошку из моей руки. — Отблагодарю чем смогу… Денег дам… Любое желание выполню, только спасите! А завтра еще должна ревизионная комиссия нагрянуть… Приедут, а у нас конь не валялся… Надо бы до утра что то скоренько придумать.
— Ну-у… в плане скоростной работы — это к нам. Мы чемпионы мира по установке плитки в экстремальных условиях, — успокоил Витька толстяка, — Ради денег… пардон, ради дела к утру Вам таких коней наваляем… Если беремся за ремонт — результат будет потрясный. Долго нас будете помнить.
«А к некоторым, Витя, ты еще прийдешь в ночных кошмарах», — думаю.
— Кстати, Вам Глеб Егорыч презент передал, — протягиваю завхозу две баклаги красного вина, — трехлетний урожай лозы. Кадарка и траминер. Только их смешивать не желательно: Кадарка, она сразу по ногам рубит. Мысли хорошо проясняются, а вот ноги не слушаются совсем. Парализует. Траминер — наоборот, в голову смертельно шибает. Башку отрывает напрочь, зато руки-ноги подвижные становятся. Короче, разберетесь сами…
Пошли будущее место для подвига осматривать. Место оказалось весьма несложным: огромный фойе-холл с большим количеством ступеней и подоконников. И эти бетонные ступени по великому замыслу столичного проектанта должны были одеться в итальянский камень… Теперь перед нами стояла задача простая и невыполнимая одновременно. Простая, ибо покрыть агломератом несколько квадратов бетона — для Йонаса плевое дело. Невыполнимая, потому что зеленый агломерат прижился в доме начальницы отдела кадров и скорой замены ему не предвиделось.
— Надо спасать ситуацию, Йонас, — я принялся уговаривать Йончика, — иначе нам вечный позор, а министру — пояснительные отчеты в прокуратуре. Толстяку, вообще, участь постоянного клиента на бирже труда. Нам ведь не впервой из дерьма конфету лепить…
— Оно то не впервой, — Йончи затылок чешет шпателем, — только лепить не из чего. Итальянское дерьмо стырили, разве что дедовским способом попробовать…
— Да хоть бабушкиным, Йончик, — дергаю мастера за рукав, — Смекалку прояви, как в армии… Вот у меня случай был: нужно было срочно ленинскую комнату оформить. Также, комиссию генералов ждали, а ленинка в ужасном состоянии — стены облуплены, в штукатурке дыры такие, что руку можно просунуть. До утра никак не перештукатурить. Западня…