Анатомия зла
Шрифт:
На четвертой и пятой линии моя гордость – лаборатории будущего, эмбриологические и генетические в том числе. Как ты догадываешься, не во всех случаях мы можем пользоваться услугами Верхней Клиники. Что еще? дублирующий машинный блок выработки жидкого азота для консервиро-вания органов и крови, боксовые помещения для размораживания. Там же, в рефрижераторных центрифугах идет отмывка эритроцитов, консервирован-ных на глицерине. В вакуумсублимационных установках сушат плазму крови.
– Скажи короче: фабрика крови, – не удержалась от ядовитого комментария Клара. – И еще – консервный завод, где в соку из жидкого азота плавают заживо законсервированные человеческие органы.
– Кстати об азоте! – с еле уловимой усмешкой подхватил Гроссе. – Если ты вдруг изъявишь желание взглянуть на мир несколькими столетиями позже, я пожалуй мог бы доставить тебе такое удовольствие.
– Каким образом?
– О-о, самым элементарным. Закажу по твоей мерке стеклянную колбу, заполню ее жидким азотом... И ты сама в нее спрыгнешь. Нет-нет, как истый джентельмен, я конечно же поддержу тебя под локоток, чтобы паче чаяния не промахнулась. Гарантирую моментальное, безболезненное окаменение. Как ни как минус сто девяносто шесть градусов по Цельсию. Обещаю периодически наведываться, как только соскучусь. А через каких-нибудь двести-триста лет разморожу тебя... если не забуду. И у нас будет возможность пройтись под ручку по тому городу или пустыне, которые возникнут на месте теперешнего захолустья.
Образно представив себя, плавающей в огромной прозрачной колбе с остекленевшими глазами и скрюченными руками, Клара содрогнулась. Ей показалось, что этот немыслимый холод уже проникает в ее внутренности. Тот факт, что Гроссе, столетия спустя, рассчитывал лично прогуляться с ней под руку, ускользнул от нее, оцепеневшей от ужаса.
– Твои шуточки, – пробормотала она, – такие же мрачные, как твоя душа.
– Всего лишь лирическое отступление. – Он добродушно усмехнулся. – Да и при чем тут моя душа. Или ты не знаешь, что на свете есть множество людей, готовых отдать любые деньги за то, чтобы их заморозили на век-другой. А я предлагаю тебе то же самое абсолютно даром, как близкому человеку. Помни об этом. Но давай-ка лучше вернемся к делу. Итак ты теперь имеешь общее представление о структуре нашей конспиративной клиники. Шестой уровень тебе хорошо известен – операционные, палаты для реципиентов и их доноров, бокс, реанимационная, морг. На последнем хозяйственные помещения, склады, печи…
– Ты пропустил второй уровень, Эрих, – напомнила Клара.
– Намеренно. На второй уровень мы сейчас с тобой отправимся. Это и будет твоим первым посвящением.
ГЛАВА 15
Закинув руки за голову, Гроэр лежал на влажной сочной траве, которую еще не успел скосить опекун на корм своим четвероногим питомцам, и смотрел в небо, подернутое прозрачной дымкой высоких облаков. Последний разговор с Учителем не давал ему покоя. Он снова и снова проигрывал в памяти свою внезапную вспышку и реакцию на нее Учителя. Перебирал по одному его вопросы и свои ответы. И этот ласково-грустный взгляд его, всегда таких холодных глаз, которым он наградил его перед отъездом. Гроэр осмелился выкрикнуть ему в лицо, что ненавидит его. А он даже не разгневался. Конечно, Учитель знает его нутро лучше, чем он сам. Знает, что он не может его ненавидеть, даже если бы очень захотел.
Учитель всегда строг и сух по отношению к нему. Все так. Но он единственный человек, который заботится о них с Джимми. Точнее – только о нем. Ведь именно Учитель приставил к нему няньку-опекуна. Гроэр ни на минуту не сомневался, что Джимми привязан к нему, и принимал это как должное. Но он выполняет порученную ему работу. Быть может даже Учитель платит ему эти... как их... деньги, хотя этих самых денег он никогда в руках Джимми не видел. Да и на что ему какие-то зеленые бумажки, из-за которых, судя по книгам, сходит с ума весь мир. Они все для себя делают сами. А то, чего сделать не могут, привозит Учитель.
В любом случае, с Джимми все более или менее ясно. Не ясно другое: ради чего возится с ним Учитель. Почему держит его на запоре. Кто он ему? Что их связывает? Чего он от него хочет?
– Гро! Где ты? – послышался голос опекуна. – Иди сюда. Мне нужна твоя помощь.
Юноша нехотя поднялся с земли и пошел на зов, готовясь, как всегда, ответить упрямым мальчишеским отказом.
– Ну чего тебе? – недовольно спросил он, найдя Джимми перед загоном.
– Да вот, – вид у Джимми был беспомощно-виноватый, – понимаешь, этот Lazy Boy становится слишком большим, а на траву переходить не хочет. Вытягивает, зараза, из нашей Milky Way чуть ли не все молоко. А мне ведь надо делать сыр, сметану, масло... Ну в общем, он нам куда полезнее был бы в виде отбивных, котлет, рагу и прочего.
– Решил заколоть бычка? – Глаза Гроэра сузились и сверкнули.
– Решил, – вздохнул Джимми. – Да только, боюсь, один не справлюсь. Видно, на старости лет становлюсь сентиментальным. Привыкаешь к ним, окаянным. Ведь я ж своими руками помогал всем этим козлятам, телятам, поросятам появляться на свет, ухаживал за ними, как за малыми детьми, растил. Вот и заставь себя потом взять в руки нож. Отверни ему хотя бы в сторону голову, чтоб не смотрел в этот момент мне в душу своими доверчивыми умными глазищами... Но если не хочешь, сынок, я не обижусь.
– Где твой нож? – перебил его Гроэр.
Джимми указал на воткнутый в подпорку коровника нож, зловеще поблескивающий длинным широким лезвием.
– Сходи в дом, выпей чего-нибудь горячительного. Ты ведь это дело любишь.
– А ты откуда знаешь? – вскинулся Джимми.
– Я все знаю, не маленький. Стоит мне уйти вечером к себе наверх, как ты тут же хватаешься за стакан.
Джимми выглядел рассерженным и пристыженным одновременно. Он и не догадывался, что Гроэр пронюхал про его маленькую слабость.
– Выходит, ты шпионишь за мной?!
– Делать мне больше нечего, – фыркнул юноша. – Случайно пару раз видел, только и всего. Так что не стесняйся. Иди уж.
Потоптавшись на месте, Джимми направился к дому и действительно достал из шкафчика виски, запасы которого добрый хозяин никогда не забывал пополнять.
Когда он плеснул себе в стакан в третий раз, на пороге появился Гроэр и, швырнув на стол окровавленный нож, не останавливаясь, прошел в ванную.
Я справился с этим. Один! – с гордостью размышлял Гроэр, стоя под колючими струями душа и следя за тем, как розовая вода, завихряясь, исчезает в трапе.
Он с трудом дождался, когда ленивое солнце доползет до дальней кромки океана и утонет в нем, погрузив землю в сиренево-чернильный мрак. Джимми, весь остаток дня провозившийся с освежеванием и разделыванием туши, опаздывал с ужином, и Гроэр уже начинал нервничать, когда тот появился наконец с шипящими еще стейками, распространявшими дразнящий аромат жареного мяса и дыма. Гроэр сглотнул набежавшую слюну.
– Заморил я тебя голодом, сынок. Ну ничего, зато мы сейчас с тобой славно попируем. Телятинка нежнейшая.