Анатомия зла
Шрифт:
– Пойдем-ка, старушка, потанцуем, – предложил Гроссе.
Клара прижалась к нему всем телом, взволнованно прошептав:
– Я обожаю тебя, Эрих.
Ей, опьяненной музыкой, вином, фантастической близостью пирамид, жаркими объятиями африканской ночи... чудесным преображением Гроссе, искренне хотелось верить, что ее жизнь начинается заново, что бесконечная вереница кошмаров, из которых состояли ее беспросветные будни, навсегда осталась позади.
На следующий день, едва забрезжило утро, Гроссе поднялся.
– Мы снова спешим на работу? – сонно пробормотала Клара, не разжимая век.
– Нет, мы спешим прогуляться по плато Гиза – к их величествам Пирамидам. Разве не так?
Клара тотчас вскочила.
– Еще как спешим!
– Тогда поторапливайся. Лучше всего это сделать до наступления жары.
Облачившись в льняные шорты и рубашки, в сандалии и соломенные шляпы, они спустились в жасминовый сад, позавтракали на ходу в кафе Оазис, и остановились в нерешительности перед местными транспортными средствами, настойчиво предлагаемыми их владельцами.
– Какому отдадим предпочтение? – Гроссе окинул ироническим взглядом лошадей – верховых и запряженных в повозки, пару украшенных бубенцами верблюдов и покрытого расписной попоной слона. – При этом учти, что за то же самое время можно дойти и пешком. Отсюда до "Хеопса" всего 700 метров.
– Я выбираю верблюда!– не задумываясь, заявила Клара, поманив к себе не сводившего с них глаз погонщика. – Романтика. Экзотика. Как в сказке.
– Ладно. Тогда я – вон ту полудохлую кобылу.
Кося на залетную чужестранку умный томный глаз, верблюд подогнул длинные ноги, пав перед нею ниц, и милостиво позволил взобраться в седло между двумя горбами. Резко подавшись вперед, он поднялся сначала на задние ноги, потом на передние. От неожиданности Клара взвизгнула. Ей показалось, животное хочет перекинуть ее через голову.
Оказалось, что путешествие верхом на верблюде – развлечение не из приятных. Вытянув длинную, изогнутую лирой шею и раскачивая оба горба в разные стороны, верблюд не шел, а как бы подпрыгивал на каждой ноге, перетряхивая Кларе все внутренности. Погонщик – черный, морщинистый, похожий на иссохшую, растрескавшуюся мумию, завернутую в белый саван, семенил рядом, время от времени пощелкивая языком. Клара хотела сейчас только одного – чтобы эта пытка поскорее закончилась. Гроссе, чувствовавший себя вполне комфортно на лошадиной спине, с достоинством лорда ехал рядом, насмешливо поглядывая на свою спутницу, имевшую довольно жалкий вид.
Последние пристанища Хефрена, Хеопса и Микерина с каждым шагом верблюда вздымались все выше. Впрочем, последние ли? Насколько Клара помнила, именно их мумий в гробницах как раз и не нашли. Несмотря на то, что погребальные камеры давно уже были разграблены и опустошены, а все наземные ходы и лазы, включая вентиляционные шахты, досконально изучены, пирамиды по сей день не раскрыли свои основные тайны, не утратив ни таинственности, ни притягательности.
А может и нет никаких тайн, подумалось Кларе. Может мы просто хотим, чтобы они были? Выдавая желаемое за действительное, выискиваем несуществующие математические шарады и закономерности, диагонали, делящие земной шар на равные части или указывающие на местопребывание некоего космического дирижера, выводим корень квадратный из золотой пропорции , приписывая гению древних египтян (или только архитектору Имхотепу?) хитро закодированную в пирамидам информацию о Солнечной системе, о Мироздании в целом, о прошлом и будущем человечества, и даже о приходах Миссий.
Погонщик остановил верблюда, и тот, безо всякого предупреждения, нырнул всем туловищем вперед, падая на согнутые колени. Клара едва успела обхватить покрытый редкой жесткой шерстью горб, чтобы не скатиться кубарем в песок. Пряча лукавую ухмылку, погонщик галантно подал леди руку. Спешившись,Гроссе присоединился к ней.
Теперь пирамида закрывала собой все небо, словно стремясь подавить случайного странника своим молчаливым гордым величием. Сколько таких, как Клара и ее спутник, прошли и канули в лету на ее бесконечном веку. Однако, разглядывая это величайшее творение рук человеческих, Клара обнаружила, что испытывает не благоговение, а разочарование. "Старые развалины", как не слишком уважительно окрестил их Гроссе, с близкого расстояния и впрямь являли собой довольно жалкое зрелище. Их выщербленные ветрами, солнцем, а может и слишком ретивыми туристами грани неотвратимо осыпались и разрушались.
– Кажется знаменитая арабская поговорка: "Мир боится времени, а время боится пирамид", начинает катастрофически устаревать, – заметила Клара.
– Будешь осматривать их изнутри? – равнодушно поинтересовался Гроссе.
Клара живо представила себе узкие, низкие и наверняка душные лазы, по которым шибко любознательные туристы, скрючившись, пробираются круто вверх или так же круто вниз, и перед ее глазами тут же всплыли глухие коридоры их ненавистной Подземной клиники.
– Нет уж, спасибо, – замотала она головой. – Мне вполне достаточно и внешнего обзора.
– Как скажешь. Интересного там действительно мало. Меня занимает другое. – Гроссе задумчиво смотрел на пирамиды. – Почти пять тысяч лет. А в гробницах до сих пор витают запахи мирты, кедрового масла и неведомых лекарственных трав... Ах, если б разгадать, каких.
Тайны этих трав, нераспознанные рецепты бальзамирования – вот что влекло его к останкам древней цивилизации. Да только он знал, что здесь, в давно опустевших погребальных камерах, искать ему нечего. И потому просто терпеливо ждал, когда Кларе наскучит это зрелище.
Они вернулись в отель, сытно и вкусно пообедали в ресторане под тихое жужжание кондиционера, показавшееся Кларе самой желанной музыкой. Чем выше взбиралось по небосводу солнце, тем сильнее оно раскалялось, будто задавшись целью испепелить все вокруг. Клара с вожделением поглядывала на бирюзовую гладь огромного овального бассейна. Но у Гроссе были иные планы. Ничто его не брало – ни жара, ни усталость, ни сонливость от начавшейся аклиматизации.
– Переоденься, если хочешь. Мы едем в город. – Откинув с колен салфетку, он поднялся. – Я возьму в аренду машину и буду ждать тебя у главного входа.
Гроссе не предлагал и не обсуждал, как лучше и интереснее провести им свой первый день на отдыхе. Он, как всегда, отдавал распоряжения, а ей оставалось лишь подчиняться. Клара давно уже привыкла к тому, что была для него, в первую очередь, старшей медсестрой его клиники. Но сейчас ее это задевало. Только вот перечить было некому – Гроссе уже скрылся за высоченной стеклянной дверью.
Попытавшись объяснить самой себе, что это всего лишь его натура, которую не переделать, не изменить, Клара тоже встала, отправившись на поиски их временного пристанища, что было совсем непросто, поскольку она не успела еще сориентироваться в этом по-восточному помпезном городе-отеле.