Анатомия зла
Шрифт:
С 17 лет Эрих жил один, и никто не мешал ему встречаться с кем он пожелает, тем более с родной матерью. Но этого не произошло. Остается предположить, что она умерла при родах. Впрочем есть и еще один, вполне реальный для фашистского режима вариант – его отец сам убил свою жену. Ему ничего не стоило сделать это, если учесть, что в стенах институтов Аненербе бесследно исчезали тысячи людей.
А не повторяется ли судьба самого Гроссе в судьбе Гроэра? Не сделал ли он с матерью юноши то же, что сделал Макс Отто с его матерью? Клара уже не сомневалась, что докопавшись до тайны жизни самого Гроссе, она разгадает и тайну юного Гроэра. Но было ясно, что одними домыслами тут не обойтись. Она не может позволить себе сидеть сложа руки. Особенно теперь, когда ее жизнь так круто меняется.
Приняв наконец трудное и отнюдь не свойственное ей решение, Клара вытащила из потайного кармашка сумочки клочок бумаги, на котором несколько дней назад выписала данные частного сыскного агентства, и набрав номер, потребовала незамедлительной аудиенции. Не часто у нее выдавалось несколько часов свободного времени, чем было грех не воспользоваться.
Ее встретил приветливый молодой человек с обходительными манерами и цепким взглядом, по имени Брайан Вокер. Ранние залысины, делавшие его лоб огромным, намекали на ум и смекалку, скрывавшиеся под ним. Чтобы не тратить время и слова впустую, Клара сразу же предупредила, что сведения, которые ее могут заинтересовать, добывать ему придется на другом континенте, в Германии. Но агента это не озадачило и не отпугнуло. Напротив, широко улыбнувшись, он доверительно признался ей, что давно мечтал побывать в Европе и готов отправиться туда хоть завтра.
– Меня интересует все, что касается личности по имени Макс Отто, - сказала Клара, тотчас переходя к делу. – Единственное, что я могу вам о нем сообщить, это что он был ученым и хирургом Страсбургского университета анатомии и что в 1946 году его казнили, как нацистского преступника.
– Ого! – искренне изумился мистер Вокер, сделав круглые глаза. Он наверняка уже настраивал себя на очередную любовную интрижку. – Что ж, исходные данные более чем солидные. В соответствующих архивах на такую персону наверняка имеется исчерпывающие досье. Вопрос только в том, как до них добраться. А в каком месте Германии он проживал, вам случайно не известно?
– Совершенно случайно известно, – без тени улыбки отозвалась Клара. – В Мюнхене.
Агент удовлетворенно кивнул. И даже руки потер, беря, как ищейка, след.
– Постарайтесь разузнать о нем все, что возможно, Брайан.
Назвав агента по имени, Клара тем самым как бы устанавливала с ним более тесный и менее официальный контакт. Улыбка, тронувшая в ответ его губы, показала, что он это не только принял, но и оценил.
– Особенно сконцентрируйте внимание на его жене или возможных любовных связях, – продолжала инструктировать Клара. – Кем она была, как ее звали. – Клара намеренно не упомянула фамилию Гроссе, слишком хорошо его здесь все знали. – Какую жизнь прожила и когда скончалась... если скончалась. Да, и вот еще что. У Макса Отто был сын, рожденный в конце Второй Мировой Войны. Постарайтесь собрать сведения и о нем. – Она поднялась. – Я оплачу вам двухнедельную поездку и, поскольку тоже буду в отъезде, свяжусь с вами сама как только вернусь. Если вам удастся раздобыть хоть какие-то фотодокументы, ваш гонорар удвоится.
– С вами необычайно приятно иметь дело, мэм. – Агент отвесил ей глубокий поклон.
Покинув агентство, Клара зашла в несколько магазинчиков женской одежды, и к назначенному времени уже нетерпеливо ходила из угла в угол своей гостиной, каждый раз натыкаясь на торчащий посреди комнаты уложенный чемодан.
Ровно в пять раздался звонок. Но не в дверь, а по телефону. Сердце Клары упало.
Конечно же он передумал, – пробормотала она, протягивая к аппарату нервно вздрагивающую руку. – Я так и знала, что это всего лишь очередная издевка судьбы надо мной. Сейчас он, даже не извинившись, вызовет меня на ночную операцию в Нижнюю клинику.
Она наконец подняла трубку и молча приложила ее к уху.
– Клара! Ты что там, заснула?! – раздался раздраженный голос Гроссе. – Мы опаздываем в аэропорт. Я жду тебя внизу. Спускайся.
ГЛАВА 27
Великолепный боинг поднял их в глубокую предвечернюю синеву и, сделав над Тихим океаном плавную петлю, повернул на Восток. Им предстоял долгий, утомительный перелет. Но для Клары это было самым большим, самым волнующим событием ее жизни. В салоне первого класса кроме них находились всего два пассажира, повидимому отец и сын. Оба, едва заняв свои места, уткнулись в газеты.
Широкое мягкое кресло обволакивало, баюкало. Предупредительные стюардессы, казалось, ловили каждый их жест, чтобы, сорвавшись с места, мгновенно исполнить любую прихоть. Хотя они уже раздали им наушники для индивидуальных телевизоров, пледы, подушки, носки и "шоры" для глаз. Предложили напитки и орешки. И даже горячие мокрые салфетки вместо умывания, хотя до туалетной комнаты было рукой подать.
Клара, давно не садившаяся в самолет, успевшая напрочь отвыкнуть от любых проявлений внимания, наслаждалась этим дежурным сервисом, дававшим ей возможность снова почувствовать себя леди. Ее спутник же, напротив, с недовольным видом пережидал, когда стюардессы угомонятся и перестанут, наконец, мельтешить перед глазами, а Клара пресытится новой обстановкой, чтобы можно было приступить к делу. Впрочем он ничего не имел против французского красного вина и хорошего ужина, предложенного им уже через час после взлета. Его желудок умиротворенно затих, но мысль продолжала напряженно работать, подбирая нужные слова.
– Ну вот, теперь у нас времени хоть отбавляй, и некому донимать нас звонками, – с нарочитой небрежностью начал Гроссе. – Будешь смотреть телевизор или продолжим нашу беседу?
И он еще спрашивает!
– удивилась про себя Клара.
– Я вся внимание, Эрих! Мне просто не хотелось тебя подгонять.
– Отлично... Итак, я обещал тебе объяснить Гроэра.
– Как странно звучит: "объяснить Гроэра".
– Ты должна как следует во всем разобраться. – И он с пафосом добавил: – Я мог иметь тайны от любовницы, но не от супруги.
Гроссе надолго замолчал. Лишь монотонный рокот мотора заполнял наступившую паузу. Клара не торопила, понимая, что сейчас услышит что-то очень важное. Может быть самое важное для них обоих.
– Я сказал тебе там, на берегу океана, что Гроэр не сын мне. Ведь ты не поверила, верно?
– Нет, Эрих, не поверила, – чистосердечно призналась она.
– Я не виню тебя. Поверить действительно трудно, когда налицо такое поразительное сходство. И тем не менее я сказал правду. Гроэр не сын мне. Он вообще не имеет родителей. Нет и не было на свете женщины, зачавшей и родившей его. Он не человек – в общепринятом смысле слова. У него нет законного права на жизнь. О его существовании никто, кроме нас с тобой и Джимми, даже не догадывается.
Клара потрясенно смотрела на Гроссе.
– Я ничего не понимаю, Эрих. Я ровным счетом ничего не понимаю, – пробормотала она, сжимая виски. – Наверное я схожу с ума.
– Сейчас поймешь. Он – моя абсолютная копия. Мой биологический дубликат. Я вырастил его искусственным путем из клетки собственного тела. В колбе! Понимаешь, в колбе. Как какую-нибудь спору или микроб. Он – результат моего неожиданно удавшегося опыта, мой экспонат. Моя безраздельная собственность.
Клара нервно сглотнула.