Андрей Миронов: баловень судьбы
Шрифт:
«Ко дню премьеры „Горе от ума“ в Миронове произошел необратимый перелом. Прежде веселого, неунывающего и дерзкого Миронова мы уже не увидим никогда, лишь его отблески будут иногда вспыхивать то в однй, то в другой роли. Отчасти этот перелом объяснялся естественным переходом от молодости к зрелости, но в гораздо большей степени сменой общественных настроений, системы ценностей, а с ней и системы эстетических координат. Искусство входило в берега жесткого языка и вместе с тем подчеркнутой неустроенности, неопределенности, в известной мере неприкаянности. Что-то необратимо изменилось к тому времени во всей нашей жизни. Бескорыстные высокие идеалы „шестидесятников“ исчезли навсегда в тумане меркантильности „семидесятников“ и
13 декабря Миронов играл в «Маленьких комедиях…», 15-го – в «Клопе».
В те самые часы, когда в «Сатире» шел последний спектакль, по ТВ, в 19.55, началась премьера водевиля Леонида Квинихидзе «Небесные ласточки», где Андрей Миронов сыграл роль композитора Селестена.
До конца года Миронов сыграл еще в четырех спектаклях. 20 декабря это были «Маленькие комедии…», 26-го – «Таблетку под язык», 27-го – «Женитьба Фигаро», 29-го – «У времени в плену».
1977
1977 год начался с «12 стульев»: 2 января ТВ устроило премьеру первых двух серий телефильма Марка Захарова. Время показа было выбрано самое удачное: 18.35–21.00. Самое удивительное, что Миронов мог бы эту премьеру не увидеть, поскольку у них с Голубкиной… не было телевизора. Но помог случай: в те дни они чуть ли не ежедневно бывали в гостях у своих многочисленных друзей, где такой предмет, как телевизор, был непременным атрибутом домашнего интерьера. Две заключительные серии фильма Миронов тоже смотрел «на выезде» – их показали в выходные 8–9 января (в 19.40). Скажем прямо, многочисленную аудиторию фильм разочаровал. Во-первых, он был полностью решен в театральной манере (снимался исключительно в павильонах), во-вторых, в нем не было той эксцентрики, которая так пленили публику в экранизации бессмертного романа, предпринятой шестью годами ранее Леонидом Гайдаем. И, наконец, в-третьих – Миронов играл Бендера-философа, а зрителям хотелось увидеть Бендера-проныру. Единственно, что покоряло в этой телеверсии, – замечательная музыка и песни Геннадия Гладкова и Юлия Кима в исполнении Миронова.
Много позже критик Валерий Кичин так отозвался о мироновском Бендере: «Бендер – из тех ролей, которые Миронов не мог не сыграть. Тут, кажется, все совпадает: природная элегантность, эстрадный лоск, брызжущая талантливость и даже несомненный авантюризм, занятно перекликающийся со столь же несомненной рисковостью художнической натуры актера. Не случайно Миронов принадлежит к тем немногим мастерам, которые в кино предпочитают все делать сами, всегда в отличной физической форме и гонят саму мысль уступить опасную сцену каскадеру…
Возвращаясь к «12 стульям», надо отметить, что картина в целом обидно не получилась – как-то не хватило заряда на несколько серий, финал оказался торопливым и скомканным, уже без особой фантазии излагал общеизвестные события романа. Хотя запев был широк и обнадеживающ, ибо был несомненно талантлив. Получился же в фильме, и это бесспорно, – Бендер. Миронов играет здесь – при всем наборе легких и комедийных красок – драму очень талантливого человека. Еще в Геше из «Бриллиантовой руки» Миронов показал нам комизм мещанского идеала, если это идеал дурака. У Бендера этот идеал возведен в ранг философии, выношенной жизненной программы. Именно поэтому – драма. «Молчите, молчите, прошу, не надо слов, поверьте бродяге и поэту: на свете есть город моих счастливых снов, не говорите, что его нету…» – гипнотически уговаривает себя герой Миронова под звуки рокового танго. И «поэт» здесь вовсе не для красивого словца: Бендер действительно поэт «красивой жизни», певец индивидуализма и эффектных, головокружительных авантюр. Жизнь – игра, жизнь – представление, жизнь – спектакль, в котором Бендер – премьер, романтик и виртуоз: «О, наслажденье – скользить по краю, замрите, ангелы, смотрите – я играю! Моих грехов разбор оставьте до поры, вы оцените красоту игры!» Красоту игры мы тут вполне оцениваем, и Миронов нам в этом отменно помогает. Но ощущаем сполна и драму человека, не нашедшего себя в конкретной социальной действительности…»
К зрителям, пришедшим в Театр сатиры, Миронов впервые в новом году вышел 4 января – в спектакле «Таблетку под язык». Его дальнейший репертуар в том месяце складывался следующим образом: 8-го – «Клоп», 10-го – «Таблетку под язык», 15-го – «Маленькие комедии…» (днем и вечером), 16-го – «Таблетку под язык».
В том январе судьба совершенно случайно свела вместе двух бывших одноклассников столичной школы № 170 – Андрея Миронова и А. Макарова. Пересеклись их пути в кафе Дома литераторов, где Миронов был в компании своего друга Игоря Кваши, а Макаров пришел туда один. Встречу, естественно, отметили по-русски – возлиянием, для чего из кафе перебрались за ресторанный столик. За роскошным столом друзья протрепались несколько часов: вспоминали школьных друзей, учителей. А когда пришла пора расставаться, Миронов внезапно предложил продолжить встречу у него дома. Далее послушаем рассказ самого А. Макарова:
«Андрей сообщил, что Лариса будет рада. Она и впрямь оказалась рада, его жена Лариса Голубкина. Во всяком случае, даже после совсем недурного застолья в ЦДЛ мы не отказались от замечательного ужина. Андрей ставил на магнитофон роковые танго Остапа (имеются в виду песни из телефильма „12 стульев“. – Ф. Р.), потом заводил джазовые пластинки, привезенные из Канады, и, как в школьные благословенные времена, пел вместе с Армстронгом и Синатрой. Я понимал, что присутствую на уникальнейшем вечере, когда любимцы публики дают концерт для самих себя, от полноты души и жизненных сил.
Часа в три стали наконец прощаться. Отпустить старого друга без подарка Андрей не мог. Он распахнул шкаф и достал галстук, только что привезенный из той же Канады. У меня екнуло сердце: именно о таком галстуке – шерстяном, трикотажном, по моде тех лет широком – я как раз и мечтал. Именно в таких галстуках в те времена совершал на экране свои подвиги очень популярный у нас французский актер Лино Вентура.
Потрясенный щедростью друга, я открещивался от подарка, но Андрей собственноручно повязал мне его модным тогда большим узлом…»
18 и 21 января Миронов играл в «Горе от ума», 24-го – в «У времени в плену», 26-го – в «Ремонте», 28-го – в «Горе от ума», 29-го – в «Маленьких комедиях большого дома», 31-го – в «Ревизор».
30 января телевидение порадовало зрителей еще одной картиной с участием Миронова – «Небесными ласточками» (19.55).
Февраль начался для Миронова с «Горе от ума» (2-го). После чего спектакли с его участием пошли плотной чередой: 4-го это был «Ревизор», 5-го – «Ремонт», 6-го – «Таблетку под язык», 7-го – «Женитьба Фигаро», 9-го – «Клоп», 11-го – «Ремонт», 12-го – «Женитьба Фигаро», 14-го – «Маленькие комедии…»
В середине февраля Миронов выкроил время для кратковременных гастролей. Он съездил в Подольск, где в одном из местных Домов культуры дал концерт. Он состоял из двух отделений: в первом выступала Лариса Голубкина, во втором – Миронов. Это была их традиционная программа, обкатанная за пару лет на многочисленных сценических площадках страны. В ней они играли отрывки из спектаклей, читали стихи и пели песни – последние как порознь, так и вместе. Как пишет Н. Пушнова: «На концертах Миронов исполнял песни из фильмов, но у него имелся и свой любимый репертуар: забавные одесские и джазовые песенки.