Ангел мести

Грегг Элизабет

Услышав это, Рид позволил себе вздохнуть с облегчением.

– Что ж, – сказал он, – я неплохой наездник и служил охранником в транспортной компании. Поселения в здешних краях растут как грибы, а значит, с каждым годом нужно будет возить все больше товаров. Вот фермер из меня никудышный, что правда, то правда.

Тресси отставила миску и потянулась за кружкой с дымящимся, черным, как деготь, кофе.

– Значит, ты хотел бы остаться здесь, в горах?

– Ну да, – сказал Рид, – если ты, конечно, не будешь против. С окончанием войны все эти старательские поселки скоро превратятся в самые настоящие города. Построят церкви, школы, будут торговать всякой

всячиной. Да ты вспомни только Вирджинию! Мир движется на запад, Тресси, а мы с тобой уже здесь.

Она молча кивнула – воодушевление Рида передалось и ей. Хорошо бы, конечно, вернуться в Миссури, на плато Озарк. Но родни у нее совсем не осталось, не к кому возвращаться. Так что действительно можно поселиться и здесь, в горах.

– Может, мы и вправду займемся старательством, – с лукавой улыбкой сказала она. – Намоем кучу золота, разбогатеем и тогда уж сможем жить где душа пожелает.

– Пустые мечты, – сказал Рид и поднялся. – Ну, пора сворачивать лагерь. Кстати, я тут с утра пораньше кой-кого порасспросил. Один парень – он стоит лагерем вон там, в подлеске, – сказал, что пару месяцев назад встречал человека по фамилии Мэджорс. Тот мыл золото в окрестностях Биттерудж. Думаю, мы могли бы отправиться туда.

– Ох, Рид, что ж ты раньше молчал-то? Это был мой отец, да?

Рид замер, на миг опустив голову, но не обернулся – ему не хотелось видеть сейчас лицо Тресси. Он и так слишком хорошо знал, что творит с человеком дьявольская смесь любви, ненависти и жажды мести. Неприглядные поступки отца едва не разрушили жизнь самого Рида. Они преследовали его повсюду, точно злобные демоны.

Он глубоко вздохнул и негромко, мягко сказал:

– Ради бога, Тресси, не торопись радоваться. Этот парень даже имени его не помнит, сказал только, что вроде бы этот Мэджорс раньше жил на каком-то плато. Кроме имени, это единственная зацепка, так что вполне возможно, что мы наткнулись на ложный след. Конечно, мы отправимся в Биттерудж, но покуда не стоит возлагать большие надежды на один непроверенный слух.

Тресси понимала, что он прав, но все же ей не терпелось разузнать побольше.

– Что такое Биттерудж? Далеко это? И как мы узнаем, где искать участок отца?

– Биттерудж – название горного хребта, а насчет участка можно разузнать в любом ближайшем городе, стоит только обратиться в заявочную контору, – нехотя пояснил Рид. Нетерпение Тресси беспокоило его не на шутку. В один миг его милая, нежная девочка превратилась в пугающе целеустремленное существо, у которого на уме лишь одно – месть. И поделать с этим он ничего не мог. Уж коли дал слово – исполняй обещанное.

– Что ж, тогда – в путь, – сказала Тресси и взялась вымыть посуду. Рид укладывал вещи и седлал коней.

В поселке Твин-Бриджесс Тресси написала письмо Розе Ланг, сообщив, что именно они уже разузнали и куда теперь направляются. Письмо она оставила на почтовой станции – его отправят с первым же идущим на восток дилижансом.

На ночь они стали лагерем за пределами поселка и наутро двинулись на юг, к Диллону – ближайшему населенному пункту. Шли дни. Рид становился все ворчливей и раздражительней. Он даже спать укладывался отдельно от Тресси, по другую сторону от костра. Когда она, жалуясь на холод, придвигалась ближе, Рид весьма нелюбезно поворачивался к ней спиной. Не в силах помочь Тресси, он терзался собственной беспомощностью и оттого лишь больше злился. Черт подери, почему он не способен взять себя в руки и действовать, как надлежит настоящему мужчине? К сожалению, Рид слишком хорошо знал ответ на этот вопрос.

Тресси

его выходки надоели до чертиков. Она решила, что скорее сгорит в аду, чем станет умолять Рида обнять ее или сказать хоть словечко. Если ему хочется побеситься – пускай себе. Кроме того, они наконец-то напали на след отца, и мысли девушки заняты были сейчас только этим.

Что скажет она Ивэну Мэджорсу, когда встретится с ним лицом к лицу? Раньше Тресси думала, что этот разговор утолит ее ненасытную ненависть. О, она отомстит отцу полной мерой, увидев, как он ужаснется, когда узнает, что натворил! Но то было раньше, а теперь Тресси уже ни в чем не была уверена.

Чем дальше они углублялись в горы, тем круче и опасней становилась тропа. На третий день после того, как стало известно, что отец Тресси, возможно, пребывает в горах Биттерудж, Рид уже был сыт по горло рассуждениями спутницы о том, что она сделает при встрече с беглым папочкой. Он решил прямо сказать об этом Тресси – а там будь что будет.

В тот вечер Рид с нетерпением дожидался окончания ужина, чтобы высказать накипевшее. А когда дошло до дела, язык у него точно прилип к гортани. Не решаясь заговорить, он поковырял щепочкой в зубах, улегся, подсунув под голову седло, но тут же снова сел, скрестив ноги.

– Что это ты весь извертелся? – осведомилась Тресси. – На муравейнике сидишь, что ли?

– Да так, задумался кое о чем.

– Ты в последнее время только тем и занят, что думаешь, – съязвила она.

– Да, наверное. Скажи-ка, детка, ты не изменила своего решения?

– Какого еще решения? – отозвалась Тресси, бездумно чертя прутиком на земле какие-то узоры. Потом уставилась на огонь. Спиной она ощущала пристальный взгляд Рида. Того и гляди, просверлит в ней дыру.

– Насчет нас с тобой, – отрывисто бросил он. Этот тон Рид Бэннон обычно использовал вместо вопля безудержной ярости, пока мог, разумеется.

– Что ж, – сказала Тресси, – должна признаться, меня не слишком-то радует путешествие с человеком, который за всю неделю мне и доброго утра не захотел пожелать.

Рид раздраженно хмыкнул:

– Ты отлично знаешь, что я не об этом! Скажи, ты еще не жалеешь о том, что слишком много мне наобещала? Что твои обещания помешают тебе сполна расплатиться с беглым папашей, если мы его, конечно, когда-нибудь найдем?

Прутик в руках Тресси дернулся, зарываясь в рыхлую золу. Сердце ее изнывало, раздираемое между любовью и ненавистью. Больше всего на свете ей хотелось поверить Риду Бэннону, но при каждом взгляде на него Тресси неизменно вспоминала о предательстве отца. В ее мыслях неотвязно звучал один и тот же вопрос: неужели и Рид когда-нибудь предаст и покинет ее? Если она, Тресси, доверится всецело этому человеку, добровольно окажется в его власти – не случится ли так, что однажды она проснется и обнаружит, что опять осталась одна? Подобные мысли, словно щелочь, разъедали любовь Тресси. Они не давали ей покоя.

– Это же нечестно! – вспыхнула она наконец. – Я люблю тебя, Рид, люблю всем сердцем… но когда я… когда ты сказал, что… черт, да помоги же мне!

Рид упорно смотрел на огонь, и глаза его, непрогляднее самой черной ночи, влажно блестели.

– В этом деле я тебе не помощник, Тресси. Именно потому я никогда не сгребу тебя в охапку и не унесу куда глаза глядят. Бог свидетель, сколько раз мне хотелось так поступить! Но потом я вспоминаю, как всегда спасался бегством от трудностей и опасностей, и о том, какой нездешний, отсутствующий блеск загорается в твоих глазах, едва ты вспоминаешь об отце. Тогда мне становится страшно.