Ангел тьмы
Шрифт:
Выражение лица мистера Мура оставалось простодушным:
— Убил кого-нибудь, я полагаю.
— Верно. Он убил человека, который один на всем белом свете, кроме него самого, знал точный план места.
Наконец шумному чавканью мистера Мура пришел конец.
— О-оу… — Он медленно поднял глаза. — Но это же был не…
— Да, — тихо ответил доктор. — Его подрядчик.
Переводя взгляд с одного лица на другое, мистер Мур внезапно встал.
— Я еду в Бруклин, — бросил он, метнувшись к входной двери, прежде чем его успели обвинить в каком-нибудь упущении всерьез.
— Я с вами, — заметил Маркус, следуя за ним. — Бляха может пригодиться.
—
Входная дверь громко хлопнула, и прочим из нас осталось лишь слушать, как доктор расстроенно бормочет:
— Мне следовало быть умнее. И в холодную погоду Джону нелегко сохранять сосредоточенность, но летом-то… — Он прервался и снова посмотрел на схему. — Подвал, — тихо повторил он. — Подвал…
Мисс Говард подошла и встала рядом:
— Мне действительно жаль, доктор. Это мне стоило подумать лучше.
Доктор старался быть милосердным:
— Вряд ли оно стоило нам большой потери времени, Сара, — сказал он. — И даже если мы в самом деле обнаружим какую-нибудь ужасную тайну устройства этого подвала, вопрос останется прежним — что нам с этим делать? Прямое обращение в полицию с учетом позиции сеньора Линареса исключено — не только из-за опасности для сеньоры, но и в силу дипломатического иммунитета. Обитатели Малберри-стрит ни за что не станут противоречить пожеланиям иностранного сановника, даже если нам удастся убедить их сие дело расследовать. А опасность, которую представляет для нашего отряда возвращение в этот дом, сейчас вполне очевидна — одно слово Элспет Хантер, и мы очутимся, как сказала мисс Девлин, на дне реки. К, тому же остается наш неопознанный друг с его стрелами и ножами…
— Вам удалось о них что-нибудь выяснить? — спросил Люциус.
— У меня есть части ответа, — вздохнул доктор. — Которые для получения возможной разгадки нужно дополнить гипотезой — и довольно причудливой. У нас имеется два вида оружия. Первое, как вы и сказали, детектив-сержант, — известная отличительная черта пиратов, наемников и простых воров, промышляющих в портовом районе Манилы. Второе потаинственнее — оружие аборигенов, как мы предположили, происхождение которого, если судить только по его небольшому размеру, нам удалось приписать лишь одному из пигмейских племен юго-запада Тихого океана, Африки или Южной Америки. Стрихнин позволяет сделать более точные выводы — известно, что его используют таким образом лишь коренные жители Явы.
— Явы? — удивился Люциус. — Но Ява-то в голландской Ост-Индии, далеко на юго-запад от Филиппин. Эта штука не очень-то совпадает с крисом.
— Все верно, детектив-сержант, — ответил доктор. — Но нельзя упускать из внимания, что собой представляет манильский порт — котел насилия и преступности, куда стекается все отовсюду, включая Европу, Сан-Франциско и Китай. Завсегдатай этого места, вполне вероятно, знаком с оружием из мест намного дальше Явы — а если он этнически предрасположен к определенному его виду, тем больше шансов, что он привыкнет это оружие использовать.
— Что вы имеете в виду? — спросила мисс Говард.
Доктор наконец отвернулся от чертежа и отошел в сторону.
— В некоторых изолированных районах Филиппин — в северной части острова Лусон, к примеру, и на полуострове Батаан — обитают маленькие группки пигмеев-аборигенов. Испанцы и филиппинцы зовут их негритос, самоназвание же их — аэта. Они — старейшие жители этих островов, переправились туда, как предполагают, с азиатского материка, когда та часть Тихого океана еще была скована льдом. Они вполне негроидны по своим чертам, — тут доктор взглянул на нас с Сайрусом, — а средний рост их — около четырех с половиной футов. Из-за чего с некоторого расстояния их можно принять за…
Сайрус кивнул:
— За десятилетнего мальчугана — в этой стране.
— Точно.
И тут мисс Говард внезапно прошептала, задыхаясь:
— Боже мой.
Доктор обернулся к ней:
— Сара? Вы, подозреваю, вспомнили что-то из ваших разговоров с сеньорой Линарес?
— Да, — невыразительно вымолвила она, даже не озаботившись спросить, как доктор об этом догадался. — Ее муж… он из старой семьи дипломатов. Когда он был молодым человеком, его отца назначили на должность в кабинет генерал-губернатора — в Манилу…
Доктор лишь кивнул:
— На остров Лусон. Связь обязанабыла обнаружиться. Аэта — изгои филиппинского общества. Если кто-либо из них по каким бы то ни было причинам оказался в Маниле, портовый район — в сущности, единственное место, где его присутствие бы стерпели. Он мог поделиться боевыми и охотничьими навыками своего народа — и, скорее всего, перенял бы другие методы боевого искусства, необходимые для выживания. В то же время, как и многие аборигены, аэта придают исключительное значение верности. И если одного из таких людей нанимает или принимает в друзья кто-либо, наделенный властью… — Он повернулся к мисс Говард. — Сара, вам предстоит как-то связаться с сеньорой Линарес и выяснить, был ли среди служащих ее мужа такой человек.
— Это будет нелегко, — ответила мисс Говард. — За ней весьма тщательно наблюдают — и днем, и ночью.
— Тогда нам нужен творческий подход, — заметил доктор. — Но мы должны знать наверняка. Поведение этого таинственного маленького человека было отмечено двумя вроде бы противоречащими друг другу намерениями — нам нужно выяснить, почему, чтобы определить, столкнемся ли мы с ним вновь, и если да, то когда. — Он вернулся к наброску на стене, и голос его вновь зазвучал разочарованно: — Но, боюсь, ничто из вышеупомянутого не решит задачу этого чертова подвала… Как нам попасть туда? А если попадем, как узнать, что она из него устроила и держит ли там на самом деле ребенка?
Люциус хмыкнул:
— Я редко выступаю защитником обычных методов Управления, — пробурчал он. — Но в данном случае был бы не прочь высадить дверь и спуститься туда со старой доброй ищейкой, чтобы взять след малышки.
На минуту или две все замолчали. Я просто сидел на подоконнике, подтянув колени к подбородку, дожидаясь, когда кто-нибудь из них выступит с более практичной идеей. В таком состоянии рассудка негромкий шум я расслышал лишь через несколько минут — Сайрус деликатно покашливал, словно бы обращаясь ко мне. Я поднял взгляд и обнаружил, что он смотрит на меня в упор, подняв брови с таким видом, будто заявляет «Ну?..»Я знать не знал, что он хочет сказать своим взглядом, поэтому нахмурился и пожал плечами, давая ему это понять. Тогда он оглядел остальных, убеждаясь, что они по-прежнему поглощены чертежом, а затем не спеша подошел ко мне, и облокотился на оконную раму, глядя наружу, — так, чтобы незаметно и неслышно было, что он говорит.