Ангел
Шрифт:
Март усмехнулся:
– Разве можно доверять слухам? Ну какой уважающий себя снежный человек позарится на такой хлипкий строительный материал? Слишком жиденькая получилась бы конструкция!
Парни рассмеялись и уже не сдерживая чувств, будто два жизнерадостных пса, увидевших знакомую белку, загомонили наперебой:
– Куда ты запропастился?!
– А мы-то тут без тебя!..
– А ты-то что?!..
Негромкий девичий голос вплёлся в бурный поток радости хрустальной родниковой струйкой:
– Взгляд – другой совсем…
И поток замедлился, охладился тревогой:
– Да что с тобой случилось?! Ты выглядишь…
–
– Я видел в документальном фильме: колонна военнопленных… Их лица…
– Да я сам едва узнал его, нашего Марти! – всплеснул руками Алек. – Поглядите-ка, братцы: отощал до невозможности – щепка, а не человек!
– Зато ты располнел! – усмехнулся Март.
– Не располнел – возмужал! И даже заматерел! – Алек гордо похлопал себя по заметно выступающему брюшку. – Да и ты, в общем, стал серьёзнее на вид. Хотя… весу тебе явно следует поднабрать!
– Я много путешествовал, работал… Выживал, одним словом. Не до жиру. А так, чтобы и вкалывать, и жирок копить… Не получится одной рукой выдоить сразу двух коз.
– Ну ты совсем одичал! «Козы»! – хохотнул Пол.
– Да вот… Вдруг всплыло в памяти…
– Глубинная мудрость горцев-козопасов?
– Вроде того.
– А ты к нам что, прямо с гор скатился?
– Не сразу. Последнее время я ходил на сухогрузе.
– Ого! Ты моряк?! – серые глаза Санни восхищённо уставились на Марта. – Как здорово! Я в детстве просто грезила морской романтикой! Прикрыв веки, я могла подолгу наблюдать, будто наяву: вот острые языки гюйсов облизывают небо, и шпили мачт пронзают каскады парусов – те наполнены ветром до упора, до треска – так, что хоть сейчас наперегонки с облаками! Вот лезвие форштевня с шумом вспарывает полотно океанской глади, выворачивая его наизнанку! Вот растрёпанные утренним бризом гребни волн, а над ними – птицы, как клочья сорванной пены! Я представляла тревожные стальные воды Антарктики с плавучими ледяными островами, и бирюзовые лагуны неизведанных тропических атоллов, и…
– Оверштаги, ванты, румбы и зюйд-весты! – с насмешливой ехидцей ввернул Алек.
– Ночной океан со светящимся, как Млечный Путь, планктоном!.. Южный крест!.. Дельфиний эскорт и стаи летучих рыб!.. – загалдели наперегонки Кэс и Пол вслед за Санни – будто ветры, всегда готовые к проказам, подхватили превращённые солнцем в бриллианты солёные морские брызги.
– Дух тропиков… тяжёлый и влажный, словно вдыхаешь медузу… – продавились сквозь радужные ореолы тяжеловесные и медленные, как вмёрзшие в наступающий ледник камни, слова Марта. – Миазмы прибрежных болот, недолеченная малярия и отёк лёгких от того, что нет сил подняться с койки даже по нужде… А ещё – пустые места за столом в кают-компании после внезапно налетевшего тайфуна, изматывающая до блевоты качка, вода с привкусом металлической бочки, портовые шлюхи и поножовщина в зассанных пьяной матроснёй кабаках…
Смех угас со вздохом, словно порывом ветра задуло не успевший как следует разгореться костёр.
– Драка взрывается сразу, спонтанно, как случайно сдетонировавший фугас, – и уже не унять. Никто даже не задумывается о последствиях… Что вы так смотрите? Возможно, я и убил пару человек, но в этом, по большей части, была их собственная вина.
Санни, прикусив пухлую кукольную губку, растерянно оглянулась на парней. Те и сами выглядели так, будто в разгрызенном румяном яблоке
– Ну, ты и!.. – Алек не смог подобрать подходящего слова и, смеясь, погрозил пальцем.
Кэс, восторженно выпучив глаза, покачал головой:
– Солёный морской юмор – это штука не для слабонервных!
– Это ж сколько времени надо провести в море, чтобы насквозь просолился даже юмор? – и Пол уважительно хохотнул. – Я даже завидую в чём-то… А не выкроить ли мне в своём плотном графике пересдач неделю-другую, чтобы…
– Прекрасная идея! – с энтузиазмом откликнулся Кэс. – Может, хороший шторм вынесет из твоего котелка хоть немного мусора и освободит место для пары правильных мыслей!
– А знаете… – Пол с подчёркнутым подозрением покосился на брата, – пожалуй, я погорячился. Ну о чём, на самом деле, можно думать, когда вокруг на много дней пути сплошной рассол, а самого тебя к тому же непрерывно болтает, как селёдку в бочке?
– А действительно, Марти, о чём? – искренне заинтересовалась Санни.
Март на секунду задумался.
– Где-то я слышал, что мысли моряка принадлежат берегу, тело – кораблю, а прах – океану… – он хмыкнул. – Однако, вдосталь помотавшись по свету, сам я могу сказать так: мы, люди, парадоксальные существа, сознание которых принадлежит иллюзиям, тело – миру, а прах – бесконечной Вселенной. Такой вот менетекел.
– А душа? – спросила Санни.
– Тень сознания…
– Скорее, свет его!
– Тень ли, свет или просто одна из иллюзий – те, кто мы есть, не отличают одного от другого.
– Эксклюзивная мудрость от морского волка! – воздел указательный палец Пол. – Такому не научит никакая сухопутная крыса, даже самая именитая, вроде…
– Слушайте-ка, братцы! – Кэс остановил брата, хлопнув по плечу. – А ведь Марти не просто так явился сюда, в университет!
– Ты чертовски проницателен, Кэс. Да, я таки решил продолжить обучение. Настала пора взяться за ум, ведь кем я только не был: студентом, матросом, учеником мага… Ничего не доводил до конца – перманентный недоучка! Но какой смысл родиться человеком и оставаться при этом просто говорящей обезьяной?
– Некоторым и обезьяньих талантов – с лихвой! – хохотнул Кэс.
Санни округлила и без того большие глаза.
– Погоди, Марти, ты что – маг?!
– Нет. Вовсе нет, – скривился Март.
– А было бы здорово уметь всякие такие штуки… – сдвинув брови, Санни изобразила магические пассы, как их показывают в мультфильмах.
– Не шути с этим, – осадил её Кэс, – можешь случайно вызвать какого-нибудь злобного духа…
– Вроде профессора Коркенцихербайнера, когда на пересдаче экзамена тот обнаруживает, что бедолага-первокурсник даже имени его выговорить не может! – вклинился Пол.
Оба парня заржали.
– А что, ты бы смог?.. – наивно вскинув брови, поинтересовалась у Марта девушка – и тут же фыркнула, осознав двусмысленность вопроса. – Ну, я не о профессоре, конечно!
– Магия? – Март краем губ обозначил улыбку. – Всего лишь экзотический инструмент для манипулирования людьми. Однако эффективность её сильно преувеличена, а результат применения – вообще непредсказуем. Времена изменились, и это искусство теперь неактуально. Оно давно отжило своё. Сейчас существуют более эффективные методы.