Ангел
Шрифт:
Отложил испорченный рисунок на журнальный столик, поднялся и присел к спящей Свете. Такой нежностью накрыло и жалостью к ней, просто невыносимо держать в себе. Я ей скажу, как люблю ее и больше никогда не буду, даже смотреть в сторону женщин. И если, для этого, потребуется стать монахом, я стану им, черт, подери! Погладил ее по голове. Хорошая моя... Единственная... Света открыла глаза. Смотрит как обиженная белка из норки. Молчит. Ну не молчи! Отругай меня, дай пощечину, только, не молчи.
– Прости меня, - начал первым, чтобы хоть как-то
– Дядя Сережа... Почему ты меня обманываешь?
– Я тебя не обманываю.
– Обманываешь. Ты пошел к той тете, она махнула рукой в сторону журнального столика, где лежал испорченный рисунок.
– Я не ходил к той тёте.
– А куда ты ходил? В магазин?
– Нет, солнышко. Я ходил к врачу, потому что заболел.
– Поцелуй меня?
– Неожиданно сказала она и посмотрела мне в глаза с абсолютной серьезностью и решимостью.
– Зачем?
– Чтобы я, тоже заболела.
Боже мой! Откуда в ней эта солидарность и самоотверженность? Согласна разделить со мной даже болезнь. Я открываю ее для себя заново. От поцелуя, не заболеет, как я понимаю из того, что вычитал в интернете. Наклонился к ней и посопел носом на ухо. Она поежилась и тихонько засмеялась.
– Так целуются зайчики, - говорю шутливо, с чувством выполненного долга.
– Нет. Так целуются ёжики, - она не отстает от меня и полна решимости, таки заразиться, - А как ты целовался с ними?
Моя ты, хорошая. Как я смогу себе позволить, с тобой, такой взрослый поцелуй? Белочки, зайчики, ёжики, собачки, это все игра, в допустимых рамках, но поцелуи, которые я дарил практиканткам Нинам, Свете очень рано, тем более от меня. Нужно все превратить в шутку и свернуть эту тему.
– Ну, не знаю, я целовался с ними, как собачка.
– Правда?
– Да. Вот так, - говорю и быстро задрав ей маечку, лизнул в пупок, - и вот так.
Приложился губами как горнист и дунул ей в живот, получился характерный звук. Вернул маечку назад. Она захохотала, как баловница.
– Ещё!
– Сама задирает маечку двумя руками подставляя пупок.
Дунул снова, получилось, очень даже, музыкально.
– Так целуются не собачки, а слоники!
– Задирает маечку и смеется.
– Еще!
Я повторил, уже и сам увлекшись игрой. А ведь могу же позволить себе ее целовать! Вот так, в играх, и ничего в этом предосудительного нет. Эта мысль мне очень понравилась.
– Еще! Только теперь, как собачка.
Лизнул ей пупок. Стоп. Достаточно. Хорошего понемногу.
– Хватит, солнышко, я такой голодный! Прям сейчас тебя и съем! Пойдем покушаем?
– Пойдем, - согласилась она, - а потом, продолжим!
Когда мы ели суп, она притихла, как бы прислушиваясь к себе изнутри. Потом спросила:
– Я уже заболела?
– Нет, солнышко! От поцелуев не болеют.
– А от чего болеют?
Ну и к чему было ляпать? Вечно туплю, а потом выкручиваюсь, как червяк на асфальте, теперь мне придется устраивать лекцию про секс, отношения
– От поцелуев, конечно! Только я тебя целовал понарошку. Чтоб ты не заболела.
– А как, не понарошку?
И тут я понял, что окончательно запутался и влип.
– Знаешь, так сразу не заболеешь. Нужно время, хотя бы два дня.
– Два дня целоваться?
– Нет. Чтобы болезнь стала заметной.
– А-а-а, - протянула она и посмотрела на меня с недоверием.
Так... Рейтинг у меня моментально падает. Еще пару таких осечек и можно вычеркивать себя из ее списка друзей.
– Знаешь, я так не хочу, чтобы ты заболела, потому что это очень больно.
– А где больно?
– Вот тут, - и я показал ей на живот, чуть ниже живота, - ну, а теперь, тебе надо идти домой спать.
– Нет!
– решительно сказала она, - я буду спать с тобой!
Сказала это так, что я даже вздрогнул. Кого же она мне напоминает? Но не об этом речь. Я ведь сам хочу быть с ней, все двадцать четыре часа в день, каждой клеточкой своего тела. Засыпать и просыпаться вместе, дышать одним дыханием, жить в унисон, единым ритмом... Но я боюсь. Боюсь привыкнуть к хорошему, боюсь Свету и боюсь себя, в конечном счете. Ладно, сегодня и может завтра, себя бояться не обязательно, спасибо шлюхам, что подарили отличный предохранитель от безумных порывов.
– О-кей, только сегодня и завтра.
– А почему, потом нельзя?
– Потом, мы купим тебе отличную кровать.
– Как у принцессы?
– Точно! Ты же и есть - принцесса.
– Я лукаво посмотрел на неё. Согласна на не худшее, чем у принцессы. Уф, на этот раз хоть убедил.
Спать легли как есть, одетыми. Света прижалась ко мне, уткнулась носом подмышку и сразу же вырубилась, уснула безмятежно, будто цыплёнок, под крылом у мамы-куры, где безопасно и тепло. А как же обещанные игры с поцелуями? Я уже привык к ним. Очнись! Наркоман от поцелуев. Больше не надо, так играть. Чревато заиграться.
***
Светлана. Папа Сережа заболел . Как хочется обнять его и прижаться губами, но боюсь, что неправильно поймет и заругается. А я так люблю его.
– --
Ангел Изменение через игру, без нравоучений. Движение привычным путем к невидимой пока цели, которая оправдывает само движение. Выход всегда есть, правда путь к нему не всегда очевиден, так как требует определенного угла зрения, то есть зрелости души и ясности духа. Попытаюсь передать это мысле-образом.