Ангелы не умирают
Шрифт:
Да ладно, что там норовила? Впрямую указывала!
С другой стороны, не могла найти способа убедить её, насколько глупо и безумно доверять такому человеку, подпуская его к тому огромному состоянию, которым владела Катрин.
Узнав Альберта чуть ближе, Линда поменяла о нём мнения. В худшую сторону.
За легкомысленными улыбками, за яркими, как стеклярус, глазами таился ум, схватывающий всё быстро, практически на лету. Ум куда более глубокий, чем ожидаешь встретить у человека подобного типа. Ум изворотливый и опасный.
– И почему у тебя такое выражение лица,
Вчера вечером она вернулась из больницы. Что очень хорошо. Но отвратительно то, что она туда попала. И, что хуже всего, попала именно тогда, когда Линда полагала, что сестра находится в полной безопасности.
– Ты в порядке? Лекарства уже принимала?
– Да, мамочка, – усмехнулась проказливая мартышка, на секунду ехидно прищуривая глаза. – Хотя, если уж на то пошло, в лекарствах и их пользе я разбираюсь получше тебя, так что… ты уже собралась на работу, как я вижу? Деловая встреча с Калхауном? – многозначительно фыркнула Мередит, дёрнув плечом. – Я бы на твоём месте блузку одела ярче, каблуки выбрала подлиннее. Да и помаду следовало бы взять на тон посветлее.
– Это деловая встреча.
– Ну да. И что? На ней запрещено выглядеть иначе, чем синий чулок? В моей работе вообще то и дело встречаешься с не очень приятными вещами, но это не повод выглядеть сухарём.
– Я встречаюсь не с Калхауном. Довольна?
– Нет. А с кем ты встречаешься.
– С твоим драгоценным Альбертом. Который чуть тебя не угробил. И у меня нет ни малейшего стимула натягивать на себя романтические блузки для встречи с ним!
– Да-а? – протянула Мередит, растекаясь по перилам над лестницей в позе позирующей фотомодели. – А что ж мы тогда так горячимся-то? Линда, успокой мои слабые нервы, скажи немедленно, что твоё праведное негодование проистекает не из… ну ты понимаешь? Катрин моя лучшая подруга и, насколько я знаю, она собирается замуж за того, кто уже вообразил себя нашим боссом. Если ты станешь из-за этого переживать, у меня может возникнуть конфликт интересов.
– Не мели чепухи. Этот мальчишка не в моём вкусе.
– Ну да. Так все говорят. Но это никому не мешает пускать слюни.
– Что за выражения? Я что?!Не заслужила хотя бы видимость уважения? И я… я не пускаю слюни. Я просто беспокоюсь.
– Из-за чего?
– Из-за всего. Ты едва не погибла. Калхаун возиться с документами, напрямую связанными с мафией Кинга. Катрин совершенно сошла с ума и не просто намерена выйти замуж, а вздумала передать всё своё состояние…
– Его законному владельцу? Мне представляется это, с одной стороны – логичным, с другой – справедливым.
– Да с чего ты взяла, что этот ваш Альберт вообще Элленджайт?!
– У тебя есть сомнения? Почитай мамину книгу, возьми ножик и пойди проверь. Сомнений не останется.
– Ты ещё скажи, что веришь во весь этот бред с воскрешениями!
– Нет, в это я конечно не верю.
– Слава богу!
– Мне только кажется странным, что на портрете в Хрустальном доме с надписью: «Альберт Элленджайт» изображён некто, один в один похожий на нашего общего знакомого. Кое-как это можно объяснить фамильным сходством. Только почему-то ни с кем другим до таких мельчайших подробностей оно не прослеживается.
– Может быть ты и права. Может быть этот твой Альберт…
– Он не мой.
– … действительно один из Элленджайтов. Может быть Катрин совершает мега-разумный поступок, готовя пакет документов, чтобы передать своему неведомо откуда взявшемуся жениху всё движимое и недвижимое имущество. Но знаешь – что?
– Что?
– Держись от них обоих подальше.
Лицо Мередит приняло ту упрямое, замкнутое выражение, которое, Линда по опыту это хорошо знала, послушания не предвещало.
– Чем тебе не угодила Катрин? Она же ангел! Что можно сказать про неё плохого?
– То, что она связалась с дьяволом! Из-за него ты чуть не погибла в прошлую пятницу!
– Ты с ума сошла?! Путаешь божий дар с яичницей. Да если уж на то пошло, это Катрин и Альберт чуть не погибли из-за меня, ведь если бы они не поехали меня подвести, не оказались бы на том мосту. А вот у меня без них шанс выжить был минимальный. Я знаю, тебя не переубедить. И уж если ты решила повесить на Альберта всех собак, ты это сделаешь.
– Почему ты его защищаешь?!
– Я никого не защищая. Я лишь пытаюсь воззвать к твоему голосу разуму. Не знаю, что с ним приключилось. Ты обычно так себя не ведёшь.
Неожиданно Линда почувствовала себя как проколотый иголкой шарик. Сквозь маленькую невидимую дырочку гнев вытек весь, и внутри стало пусто. Даже хуже, чем было.
Мередит, всегда чутко отзывающаяся на любую перемену настроения старшей сестры, не изменила своей привычки и сейчас. Она не сводила с Линды внимательного и пытливого взгляда.
– Я не понимаю, что с тобой происходит. Почему ты злишься на Альберта? Он сделал что-то такое, чего я не знаю?
Линда села на кресло и покачала головой:
– Ничего особенного он не сделал. Если не считать того, что поручил Калхауну разобраться с документами Рея Кинга.
– А кто такой Рэй Кинг?
Линда не ответила, лишь покачала головой.
– Мне страшно, Мередит.
– Страшно? Но почему? Ты никогда прежде не верила предчувствиям.
– В ясновидение и теперь не верю. Но иногда наш мозг успевает понять то, что мы сами не желаем осознавать. А может быть, не желая принять истину, мы задвигаем её в подсознание, и оттуда оно даёт о себе знать неясными страхами.
– Я не совсем тебя понимаю. Но мне тоже делается не по себе. Я вернусь к своему вопросу: кто такой Рэй Кинг.
– Один из местных мафиози.
Бровь Мередит недоверчиво дёрнулась, и Линда предпочла это понять по- своему.
– Ладно. Вовсе не «один из». Рэй Кинг самая крупная акула, которая за последние пять лет сожрала в Эллиндже и его окрестностях всю рыбку поменьше. В его руках сосредоточены основные наркотрафики, бордели, торговля оружием – весь теневой бизнес.
– И ты полезла в это дерьмо?! – ужаснулась Мередит.