Ангелы отпевают всех подряд. Боевик
Шрифт:
Заядлый стрелок в кожанке получил-таки свой свинец… Выронил тело товарища и сам растянулся поперек проезда… Грим попытался еще раз протиснуться в машину… Он примерялся и так, и эдак, но не только продырявленная нога, все костенеющее тело отказывалась повиноваться. Все его попытки плюхнуться на сиденье были тщетны.
Завыло сразу несколько сирен. Суета в аэропорту усилилась… Наконец. Грим сунулся в машину головой и прорычал:
– Гони!
Тим вспомнил, что движок работает. Это же везение, это же добрый знак! Кровач молниеносно вогнал первую передачу
Рано гангстер отдал приказ к отступлению… Наполовину он оставался снаружи машины. Задрав нос, машиненка прыгнула как молодая лань… Голова угасающего верзилы дернулась. С тоскливым воплем он вывалился из машины, долбанулся об асфальт затылком, картинно раскинул руки и затих, затих, кажется, по-настоящему.
Двигатель захлебнулся. В паническом усердии ступня Тима судорожно вдавливала педаль газа в пол. Вместо того чтобы повернуть ключ зажигания и повторить запуск двигателя, он ударил кулаками по баранке руля, от нетерпения подпрыгнул, продолжая раздавливать педаль газа как зловредное насекомое.
Когда Кровач вспомнил о стартере, момент слепого везения был окончательно упущен. Тишину раздробили новые выстрелы. Очереди были короче, реже, но оглушительными. Уже где-то сзади. Теперь они звучали гораздо ближе. Но пули более не свистели вокруг машины. "Окружают, окружают, гады, – психовал Тимофей, – живьем будут брать"…
Стартер надрывался. Перехлебав топлива, двигатель не запускался. Истерика водителя передалась и мотору… Тимофей был готов бросить подлую машину и бежать, куда глаза глядят…
– Будь человеком, брат… Кидаю десять кусков… Зеленых… Не бросай меня… – Раненый едва приподнял голову. В гаснущих глазах его фольгой мерцала уже неживая слеза. Тим бросился к умирающему… Обхватил под руки… Поволок к машине…
" Десять кусков? Ни фига себе заявочка… Десять тысяч! Лажа! Так я тебе и поверил…" – Тимофей умерил пыл едва ли уместного сейчас милосердия и с удивлением оглянулся на рыжий чемодан, барином развалившийся на сидении его машины.
– Бред сивой кобылы! – Пробормотал Кровач натужно.
– Богом клянусь…
Грим, виновато усмехаясь, приподнялся на локте…
"Кто таскает такие деньги в кармане? – подумал Кровач. – Разве что в чемодане?.. А то где же! Экая развязность. Чемодан выставляется так нагло, словно содержит в себе побольше, чем десять кусков зелени. Слишком очевидная провокация на детективный сюжет… И чемодан наверняка метит стать гвоздем сюжета первого в моей жизни ограбления."
Мысль попользоваться добром бандита ворвалась в череп Тимофея столь решительно, словно это дело было давно решенное и оставалось только выждать подходящий момент. И этот момент наступил. Стало легко и даже весело.
Кровач попятился от раненого Грима. В одно мгновение влип в кресло. Нежно повернул ключ зажигания. На нежность движок откликнулся благодарным урчанием, внося в стремительно набирающее темп приключение упорядоченность солидного авантюрного романа.
Тимофей зыркнул на будку сторожей. Шлагбаум все еще поднят… Черт! Как преобразился мир в чаду азарта.
Все вокруг стало ослепительно ярким и многоцветным. Душу потряс взрыв деятельного вдохновения. Как много нового
Он не узнавал себя. Появилась даже маленькая гордость. Он, оказывается, заговорен от пуль… Достать его не так-то просто… Да. Да, с виду он лопух… А на-ко-ся, выкуси… Странно веселило ощущение, что он стал самой важной персоной в аэропорту! Самым важным призом для всех, кто сейчас его пытается окружить, взять в клещи и расправиться… Чемодан и его мифические "десять кусков" никакой роли более не играли. Главное, он посмел позволить себе настоящее приключение.
Слева, визжа резиной, сорвался Опель голубого поблекшего цвета. Взревели еще несколько моторов… Навзрыд, присев на корточки, возле убитой женщины в джинсах, рыдала девочка… Хрипел умирающий Грим…
Перед Опелем упал деревянный шлагбаум, – лихач снес его и умчался…
Тут же в горловину въезда на стоянку задом вкатился Икарус и стал надвигаться на Тимофея. Из-за автобуса щерились стволы автоматов… Пузыри закамуфлированных касок… ОМОН против Фортуны похитителя чемодана! Отлично!
Кровачу казалось, – Все, что способно было двигаться, катило прямиком на него. Все стволы были направлены исключительно на избранника фортуны. Невольник криминальной стычки нутром чуял, как сокращается лимит благоволения удачи, задарма поцеловавшей его в самые губы…
Выезд был закупорен намертво…
Заложник стечения обстоятельств снова начинал психовать… Он тоже не любил, когда его нагло припирали к стенке. Где-то в животе, одолевая тошноту, сжималась страшная пружина решимости не уступить надвигавшимся полчищам врагов… Напрасно они разбудили во мне зверя… Тим зловеще почесал левую ноздрю…
В эту роковую минуту, видя, как ее нерасторопный избранник, по глупости, делает ошибку за ошибкой, и самому ему без "слепого везения" не выпутаться из кровавой истории, Госпожа Удача, наконец, всерьез обратила внимание на нового своего кандидата в избранники. От мелких подачек Удача перешла к тесному сотрудничеству. Госпожа не только даровала Кровачу шанс на спасение, но и сама превратилась в ищейку, взяла горячий след " слепого случая", выводящий избранника к спасению. Теперь Удача рыскала где-то впереди машины, указывая пути для прорыва блокады омоновцев.
Не однажды, пред тем как уехать со стоянки, Кровач скрывался под дикие яблони, чтобы на свежей травке справить малую нужду. За яблонями лежала сонная поляна… Сейчас хорошо был виден ковер ее цветущих одуванчиков… За поляной заброшенная аллейка… Не могла она не вывести на выезд из аэропорта… Ну не могла, и все тут!
"Прогала между яблонями было достаточно, чтобы протиснуться москвичу, – лихорадочно успокаивал себя Тимофей. – Будь что будет! Иду на таран!"
Раскрутив двигатель до поросячьего визга, Кровач торпедой бросил машину на стену цветущих деревьев. Он взял верный след… И все закрутилось своим чередом…