Ангерран де Мариньи. Советник Филиппа IV Красивого
Шрифт:
Кто руководил расходами? Кто угодно мог настоять на необходимости получения нужной суммы или предоставить достаточные для этого основания, иногда показывая казначею обязательство, подписанное служащим ранга настолько высокого, что его нельзя было тотчас же подвергнуть проверке. Чины королевского отеля, само собой, не должны были представлять никаких обязательств. Подобная гибкость системы выдачи денег объясняет тот факт, что среди тех, кто должен был передавать деньги на произведение выплат или оплату расходов, порой оказывались очень низкие должностные лица: Жиль де Конде, цирюльник Лоран, привратник Тома…
Следовательно, камергеры могли управлять всеми относившимися к королевской Палате расходами, но это не было их исключительным правом: наряду с Матье де Три, [613] Ангерраном де Мариньи [614] и Пьером де Шамбли, [615] как мы видим, в 1313 г. заказы на расходы были произведены королем, [616] великим гофмейстером Мартеном дез Эссаром, [617] духовником [618] и самой обычной прислугой, поваром, [619] привратниками [620] и т. д. Так, можно предположить, что тот, кто имел право распоряжаться в той или иной ситуации, мог, равным образом, управлять расходами, с ней связанными. Из этого следует, что человек, обладающий широчайшими, хотя и неопределенными, полномочиями, мог беспрепятственно получать практически любые суммы: в 1313 г. Мариньи получил наиболее крупные денежные суммы на покрытие расходов, причина которых нам уже знакома: выплата 100 ливров Гоше де Шатильону и 40 ливров Гильому д'Аркуру, 24 мая 1313 г. на встречу английского государя, [621] 26 апреля 24 ливра пенсиона
613
R. Fawtier, Comptes royaux…,t. II, p. 774, № 27688 et 27690.
614
Ibid.,p. 774, № 27684-27685, p. 776, № 27716. et p. 780. № 27777. напечатано «27787».
615
Ibid…p. 774, № 27687.
616
Ibid.,p. 776, № 27717.
617
Ibid.,№ 27716 et 27718.
618
Ibid.,p. 777, passim.
619
Ibid.,p. 776, № 27715.
620
Ibid.,№ 27719 et p. 777, № 27727 et 27731.
621
Ibid…p. 774, № 27684-27685.
622
Ibid.,p. 776, № 27716.
623
Ibid.,p. 780, № 27777, напечатано «27787».
624
Bibl. nat., Clair. 832, p. 292, et fr. 7852, p. 341; во второй рукописи указана сумма на один ливр больше.
Результаты исследования табличек наиболее близко познакомят нас с ежедневными заботами камергера в то время – и это представляет особый интерес, – когда Ангерран был только камергером. Конечно, в 1307 г. Мариньи, как нам кажется, уже являлся членом Королевского совета, но он еще не был ни руководителем королевской дипломатии во Фландрии, ни главным финансистом короля и не пользовался таким фавором короля, как Ногаре, который в то время находился на пике своего влияния. Итак, вот на что получил деньги из казны Мариньи, королевский камергер, и в то время еще не главный, чуть меньше чем за три месяца в 1307 г:
– 23 февраля, дар Жану де Сюммере; [625]
– 27 марта, 240 ливров троим каменотесам и двоим плотникам, безусловно, за произведенные во дворце работы; [626]
– 8 апреля, 12 ливров Перро, писцу графа Ги де Сен-Поля; [627]
– 14 апреля, 48 ливров Сюрьену, сокольничему короля, вероятно, на покупку соколов; [628]
– в тот же день, 24 ливра Жанне де Фюрк; [629]
625
Hist. Fr.,t. XXII, p. 548, g.
626
Ibid.,p. 549, e-j.
627
Ibid.,p. 549, f.
628
Ibid.,p. 549, k.
629
Ibid.
– 18 апреля, 48 ливров в оплату расходов папского посланника, приехавшего, чтобы сообщить об аресте Дольчино, главы секты еретиков Новары; [630]
– I мая, 24 ливра Гильому Ле Секу, де Ферьеру; [631]
– 6 мая, деньги на покупку лошади Гильому Шампиону; [632]
– 11 мая, 92 ливра в дар двум служителям князя Тарентского, Перроне и Ле Сажу; [633]
630
Ibid.,p. 549–550.
631
Ibid.,p. 550, с.
632
Ibid.,p. 550, е.
633
Ibid.p. 550, f/
– в период между 11 и 21 мая, дар в 48 ливров; [634]
– к этому списку мы добавим 40 флоринов, которые 9 июля 1308 г. были доверены Мариньи, чтобы он передал их королю для оплаты его игры; [635] кроме того, мы уже сказали о том, что в 1313 г. Ангерран передал королю один флорин на его пожертвования. [636]
Только что мы увидели, каковы были денежные средства в королевском отеле и как их расходовали. Каким образом и кто заведовал денежными средствами в отеле? Кто охранял их и вел отчетность? Гофмейстер, а точнее, в 1313 г. – Бодуэн де Руа. Он не только был обязан записывать расходы, но и нес ответственность за наличную казну короля, в отношении которой он, хоть и носил титул гофмейстера, практически являлся казначеем. [637] Согласно ордонансу от 19 января 1314 г., [638] расходы отеля оплачивались из казны Тампля, которая была доверена бывшему писцу Мариньи, Жоффруа де Бриансону, и Ги Флорану, а в ведении Бодуэна де Руа и Гильома дю Буа находилась казна Лувра. Заметим, что Мариньи был комендантом Лувра и работы по строительству дворца Сите оплачивались, наряду с прочим, из луврской казны. Королевская Палата сохраняла финансовую автономию, то есть управление и распределение капиталов, выделенных казначеями Тампля, осуществлял Мишель де Бурдене, делавший это по приказу Ангеррана де Мариньи: доказательством выполнения этих распоряжений является квит (quitus),представленный годом спустя Мариньи. [639]
634
Ibid
635
Ibid… p.562, с.
636
R. Fawtier. Comptes royaux…t. II, p. 780, № 27777.
637
Ibid.,р. 778, № 27759.
638
Arch, nat., JJ 57, f. 18. – К рассмотрению этих указов мы обратимся чуть позже.
639
Arch, nat., JJ 50, № 115, f. 75.
Уже в 1307 г. Мишель де Бурдене вел счета Палаты короля и королевских детей. [640] По всей видимости, на протяжении 1307, 1308, 1309 [641] и 1314 гг. Бурдене постоянно находился на службе у короля, как в отеле, так и в Палате счетов. [642] В сентябре 1312 г. управляющий монетного двора, Жан Ле Помье, передал ему «монетные чеканы»; [643] а 29 апреля того же года он получил из папской канцелярии позволение совмещать бенефиции, среди которых числился ректорат Кибервиля, патронат над которым принадлежал Ангеррану [644] (само собой, по предложению того, у кого Мишель де Бурдене некогда служил писцом [645] ). Означает ли это, что в то время Бурдене не состоял на службе у короля? Хронология событий не позволяет этого утверждать. Более того, при составлении в 1309 г. описи вещей, принадлежавших покоям короля, Мишель де Бурдене упомянул Мариньи с добавлением «монс‹монсеньору›», тогда как логичней казалось бы упоминание Ангеррана как «вышеупомянутого сира» или «вышеупомянутого монс.». [646] Следовательно, нам точно неизвестно, был Мариньи для Бурдене «господином» или «монсеньером»; и обращение, которое употребил папский нотариус, было совершенно правильным: Мишель де Бурдене служил писцом у Ангеррана. В то время как в 1309 г., а также и в 1312-м, Мариньи принадлежало безоговорочное первенство в управлении королевской Палатой и даже всем отелем, писец, в обязанности которого входило управление финансами – прежде всего составление счетов, а также второстепенное руководство – королевской Палаты, являлся личным служащим камергера и подчинялся непосредственно ему. Либо Мариньи взял к себе на личную службу своего подчиненного по Палате, или его подчиненным стал его собственный писец. Нам неизвестно, когда точно Бурдене поступил на службу к Ангеррану, поэтому мы не можем точно знать, кем Мишель был сначала – либо личным слугой Мариньи, либо служащим Палаты, но вполне возможно, что Бурдене, служивший писцом у короля в 1307 [647] и 1308 гг., [648] попал под начало Мариньи прежде, чем поступил к нему на службу. В любом случае писца Ангеррана де Мариньи не назвали бы королевским писцом в папской булле, не будь для упоминания этой должности веских оснований.
640
R. Fawtier, Comptes royaux…,t. II, p. 540–546.
641
Ibid.,p. 547–548 et 549–550.
642
Borelli de Serres, Recherches…,t. III, p. 55, n. 2.
643
R. Fawtier, op. cit.,t. II, p. 757.
644
Cartulaire,№ 75.
645
Regestum…,t. VII, p. 48» № 7796.
646
R. Fawtier, op. cit.,t. II, p. 550, № 24089-24090.
647
Arch, nat., К 37 В, № 37.
648
Ibid.№ 40.
Мы не станем углубляться в рассмотрение вопроса о расходах отеля и королевской Палаты: обычного анализа счетов достаточно для того, чтобы показать их разнообразие и выявить тех, кто мог на них нажиться, хотя это не было бы хоть сколько-нибудь полезно для нашего исследования. В общей сложности, деньги расходовались на предметы обихода, мебель, одежду и продукты, а также на драгоценности, предназначавшиеся либо самому королю, либо тем, кому король хотел сделать подарок.
Проверкой счетов занимались члены Денежной палаты, четыре мэтра счетов, Жан де Даммартен, Санc де Шармуа, Реньо Барбу и Жоффруа Кокатрикс, к которым периодически присоединялись те, кого Борелли де Серр назвал «чрезвычайными посланцами курии», [649] известные нам по списку «мэтров счетов», получивших в качестве вознаграждения, которое полагалось им за эту службу, пару форм для чеканки монет. [650] Имя Мариньи появляется среди этих «мэтров счетов» (в большинстве случаев это название не соответствовало действительности) начиная с Троицына дня 1304 г.; он назван первым из мирян после графа де Сен-Поля, перед Гильомом д'Анже, Гильомом д'Аркуром и Пьером де Шамбли, который между тем являлся главным камергером. В 1309 г. Мариньи получил чеканы монет к Рождеству, но его имя было упомянуто после Ногаре. В 1310 г., примерно на Рождество, он все еще входил в число «мэтров счетов», но на этот раз имена рыцарей – Мариньи. Марсильи и Ногаре – были упомянуты прежде, чем имена казначеев и настоящих мэтров счетов.
649
Borelli de Serres, Recherches…t. I. p. 328.
650
Эти чеканы монет считали «парами»; таким образом, 'это не может считаться ежедневным вознаграждением, как считал Борелли де Серр: Borrelli de Serres, loc. cit.
На самом деле, роль этих «чрезвычайных посланцев» не была особенно важна. Они давали официальное подтверждение результатам работы, проведенной мэтрами счетов из Денежной палаты, как показал Борелли де Серр. [651] Это дополняло полномочия Мариньи в сфере финансов отеля, впрочем, ничего к ним не добавляя.
Желая полностью разобраться в вопросе финансов отеля и роли Мариньи в руководстве ими, мы должны напоследок рассмотреть еще одну сферу вложения средств: драгоценности короля, украшения и изделия из ценных металлов. Они находились в казне в Лувре, [652] дворце, комендантом которого являлся Ангерран. [653] В 1304 г. их доверили камергеру, Гуго де Бувилю. Драгоценности были переданы ему на хранение под его полную ответственность: именно поэтому разницу между доходами и расходами занесли на его счет. [654] Эту должность Мариньи получил в дополнение к посту коменданта Лувра, вероятно, в 1304 г., когда он сменил Гуго де Бувиля на посту камергера. По нашим сведениям, опись и оценку драгоценностей короны и королевской семьи произвел в 1308 и в 1309 гг. Мишель де Бурдене, [655] писец королевской Палаты, по приказу Мариньи. Кроме того, с 1304 г. в ведении Мариньи находились немыслимо роскошные предметы интерьера королевского отеля: сбыт 54 конфискованных драпировок, в целом стоимостью 1296 парижских ливров, что говорит о том, что они представляли собой ценный комплект прекрасных гобеленов, [656] драпировок, которыми украсили покои короля во время его путешествия в Тулузу: одной из них было достаточно, чтобы сделать шесть «интерьерных украшений» («garnemens») для короля и одно для королевы, [657] все остальные раздарили. По всей видимости, эти дары проходили через казну. а не королевскую Палату: Мариньи передал Бувилю 1296 ливров, [658] сумму, которая значилась в квитанции о поступлении. [659] Это является доказательством того, что, еще не будучи камергером, Мариньи помогал Гуго де Бувилю выполнять его камергерские обязанности Помимо этого, насколько нам известно, Мариньи не единожды участвовал в сделке подобного рода в интересах короля: он приобрел у некого ломбардца при посредстве аббата Сито крест из золота и серебра за внушительную сумму в 900 флоринов, то есть 618 турских ливров 15 су. [660]
651
Borrelli de Serres, Recherches…,t. I, p. 328–329.
652
Soultrait, Inventaire…,col. 623 et suiv.
653
Grandes chroniques…,'ed. J. Viard, t. VIII, p. 306.
654
R. Fawtier, Comptes royaux…,t. II, p. 539. № 23965.
655
Ibid.,p. 547–550.
656
«Шерстяная драпировка с вышитыми на ней изображениями различных фигур», без всяких сомнений, роскошный гобелен, которую подарил «Мариньи Маго д'Артуа, стоила всего лишь 19 парижских ливров 3 су, либо 23 турских ливра 18 су 9 денье; 25 локтей «драпировки, украшенной изображениями сарацинов» стоили 22 ливра 10 су (Arch, du Pas-de-Calais. A 284, M 1). – Из этого следует, что стоимость одного отреза такой драпировки составляли 24 ливра.
657
R. Fawtier, Comptes royaux…t. II, p. 537, № 23929-23931
658
Ibid.,p. 535, № 23911.
659
R. Fawtier, Comptes royaux…,t. II. p. 536, № 23913; общая сумма составляла 11 002ливра, а не 11 200, как по ошибке написал Менан.
660
J.Viard, Journaux…,col. 866–867, № 5932; Ж. Виар указал сумму в 648 ливров, безусловно, вследствие ошибки Менана.
Таким образом, именно Мариньи благодаря занимаемой им должности в большинстве случаев представал в качестве распорядителя расходами отеля. Сам он превысил свои полномочия для того, чтобы лично или с помощью Мишеля де Бурдене наложить руки на большую часть финансов королевского отеля. Являясь комендантом Лувра и, следовательно, хранителем казны и королевских драгоценностей, он смог объединить эти разнообразные привилегии и получить, собрав в одно целое свои разнородные полномочия в разных сферах и свои точно не определенные права и обязанности (неопределенность которых, впрочем, лишь помогала ему), возможность управлять денежными средствами королевского отеля, что, безусловно, немало поспособствовало претворению в жизнь его честолюбивых планов.