Английские письма или история кавалера Грандисона

Ричардсон Сэмюэл

Возвращаясь же опять къ собранію, я увидлъ что любезная Клементина, поддерживаемая обими Маркизами и послдуема Камиллою выходила изъ кабинета. Она остановилась, увидя меня подл себя. Ахъ! Кавалеръ. Она боле ничего не сказала; и наклоня голову къ грудямъ своей матери едва не лишилась чувствъ. Я взялъ ея руку, висящую безъ всякаго движенія на ея плать, и ставши на колни коснулся до оной моими устами. Я чувствовалъ себя тронутымъ нжностію, хотя за минуту передъ симъ я испытывалъ движенія совершенно другаго рода. Климентина обратила на меня томныя свои взоры съ такимъ удовольственнымъ видомъ, коего давно уже въ ней не примчали. Я не могъ произнести ни одного слова и всталъ. Она все шла къ дверямъ; дошедши до оныхъ обернулась назадъ и сколь долго могла на меня смотрла. Я былъ недвижимъ до того времени какъ старый Графъ подавая

мн руку и въ самое то время взявши за руку духовнаго отца, которой подл его находился сказалъ намъ, что не льзя боле обманываться въ причин такой болзни и что способъ къ выздоровленію также сталъ не безъизвстенъ. Но, Калалеръ, присовокупилъ онъ, вы должны принять Католическую вру! Духовникъ склонялъ меня къ тому самыми усердными желаніями. Въ сіе время вышла къ намъ молодая Маркиза съ наполненными слезъ глазами. Мои попеченія отвергнуты, сказала она намъ; новая болзнь овладла моею сестрицею: и потомъ обратясь ко мн говорила, Ахъ! Г. мой, вы… Но за что обвинять васъ? Я вижу ясно, сколько вы страждете.

Тогда пришелъ Генералъ съ Прелатомъ. Теперь, любезной братъ, сказалъ Прелатъ, я требую отъ васъ сего, естьли не по великодушію, то по справедливости. Кавалеръ согласится, я въ томъ увренъ, что излишняя его живость заслуживаетъ укоризну. Такъ, Г. мой, отвчалъ я; но не мене справедливо и то что намчанія Генерала были невмстны. Можетъ статься, сказалъ Генералъ довольно тихо. Я оборотясь къ нему говорилъ: справедливое признаніе, Г. мой, есть славная надъ собою побда. Я смло выдаю себя за человка неспособнаго къ подлости, могущей нарушить честность, по которой почитаетъ свидтельство своего сердца за право желать, дабы быть почитаему въ сей фамиліи за некорыстолюбиваго друга. Простите меня, Г. мой, естьли въ моихъ словахъ усматриваете видъ нкоей надмнности. Припишите оный тому отвращенію, кое я имю ко всякой безразсудности въ моихъ дяніяхъ; но я чувствую, что сердце мое поражено премногими такими ударами, кои не всегда, я говорю сіе съ прискорбіемъ, равное впечатлніе производить могутъ надъ вашимъ сердцемъ.

Какъ! Грандиссонъ, сказалъ мн Генералъ довольно гордо, не ужели вы хотите длать укоризны?

Нтъ въ нихъ нужды, возразилъ я, естьли вы чувствуете справедливость сихъ словъ. Но по истинн, или вы худо меня знаете, или позабываете самаго себя. Теперь, Г. мой, изьяснясь чистосердечно я готовъ просить у васъ прощенія во всемъ что вы токмо могли найти оскорбительнаго въ моемъ поступк: и взявши съ торопливостію его руку, изьявляя боле пылкости нежели жестокости продолжалъ примите мою дружбу, Г. мой, и врьте что я потщуся заслужить вашу.

Онъ взглянулъ на своего брата. Скажите мн, говорилъ онъ ему, что долженъ я отвчать сему странному человку? Печальной ли принять мн на себя видъ или веселой?

Ахъ! будьте веселы и не принимайте инаго вида, отвчалъ Прелатъ.

Тогда онъ принялъ меня въ свои обьятія, говоря мн что я его преодоллъ; что онъ обезпокоился не во время; что я оказалъ излишне гнвъ свой; но что надлежитъ простить намъ взаимно другъ друга. Его супруга была въ недоумніи, не могши понять отъ чего произошло сіе возобновленіе дружбы. Старой Графъ и духовникъ не мене приведены тмъ были въ изумленіе. Маркизъ вышелъ изъ кабинета.

Потомъ мы сли и различно разсуждали о состояніи любезной нашей больной. Но я ни мало не сумнваюсъ, что естьлибъ сіе свиданіе не причинило ей изумленія, то конечно бы она не впала въ ту болзнь, о которой мы безпокоились по описанію молодой Маркизы. Наконецъ Камилла прибжала съ щастливымъ извстіемъ что, она начинаетъ приходить въ себя и что ея мать, къ удовольствію ея, общала ей съ охотою, что въ позволеніи съ нею видться мн не будетъ отказано.

Я почелъ сей случай самымъ удобнымъ дабы извстить молодую Маркизу о совтованіяхъ Англинскихъ лкарей. Прелатъ пошелъ въ горницу къ Іерониму, зная что онъ съ великою нетерпливостію желаетъ знать слдствіе сего перваго свиданія, но въ томъ намреніи, какъ онъ мн сказалъ, чтобъ совершенно не давать ему знать о тхъ небольшихъ вспыльчивостяхъ, кои произошли между нами съ Генераломъ. Я надюсь, любезной Докторъ, получить пользу собственно для себя отъ гордости и вспыльчивости человка толь горячаго нраву каковъ сей молодой человкъ; ибо не имюли я причины укорять себя въ равной погршности? О, любезной другъ, сколько разскаявался я, что не имлъ надлежащей увренности съ Огарою и Салмонетомъ въ томъ случа, когда безразсудная ихъ вспыльчивость принудила меня приказать моимъ людямъ проводить ихъ? Впрочемъ весьма вроятно, что естьлибъ я терпливо сносилъ здсь обиды отъ сихъ гордецовъ, кои почитаютъ себя знатне меня, и отъ человка военнаго, и, которой поставляетъ себ первымъ правиломъ не обнажать своей шпаги кром своего защищенія, то подвергъ бы себя такимъ обидамъ, кои безпрестанно приводили бы меня въ затрудненія, коихъ я убгать стараюсь.

Я пошелъ съ Генераломъ и его женою къ Іерониму, которой по своему участію принимаемому въ выздоровленіи своея сестры и по надежд, поданной ему о благополучной перемн всхъ длъ великодушно забылъ собственную свою болзнь. А поелику не было ни малйшаго вида, чтобъ я могъ еще съ нею въ тотъ день видшься, то Генералъ предложилъ мн, не хочу ли съ нимъ хать часа на два въ Козино [мсто зборища}, куда какъ думаю вы знаете сбираются каждый вечеръ вс знатнйшія особы въ Болоніи. Но я отъ того просилъ меня уволишь; ибо безпокойствіе, коимъ я былъ исполненъ въ разсужденіи брата и сестры, кои по своимъ нещастіямъ сдлались мн гораздо любезне, принудило меня возвратишься домой.

ПИСЬМО LXXII.

Кавалеръ Грандссонъ къ Доктору Барлету.

Во вторникъ съ вечеру.

Я препроводилъ всю ночь весьма худо и сего утра столько былъ разстроенъ, что не могъ иначе сдлать, какъ послать человка спросить о здоровьи брата и сестры, будучи въ томъ намреніи чтобъ покоиться до посл обденнаго времени. Но Маркиза отославъ обратно моего человка, приказала мн сказать, что желаетъ со мною видться. Я въ тужъ минуту исполнилъ ея приказаніе. Клементина спрашивала, точноли она меня видла, и не во сн ли ей сіе привидлось. Сей вопросъ принятъ былъ за хорошее предзнаменованіе, и сей радости желали сдлать меня участникомъ.

Я видлъ Генерала въ поко у Іеронима. Онъ замтилъ что я былъ не очень здоровъ. Г. Ловтеръ совтовалъ мн пустить кровъ. Я на то согласился. Потомъ я видлъ, какъ перевязывали раны моему другу. Лекари не худо судили по оказывающимся признакамъ о его болзни. Два медика привезенные Прелатомъ сказали намъ что испытывая Англинскія совтованія они одобрили нкоторую часть предписанныхъ способовъ; и такъ соглашенось онымъ послдовать.

Когда я пришелъ, то Клементина заперта была въ своемъ поко. Ея мученія паки возобновились отъ ея мыслей, смущаемыхъ жестокостями двоюродной сестры ея; и въ семъ-то состояніи не разсудили за благо допустить меня съ нею видться. Но успокоившись нсколько она пошла въ кабинетъ своея матери. Генералъ съ своею супругою пошли туда же и приказали меня увдомитъ, что я могу теперь показаться,

Клементина при моемъ приход сидла подл Камиллы наклонивши голову на руки сея женщины и молчала какъ будто бы занималась своими размышленіями. Шорохъ отъ моего прихода и мои поклоны принудили ее приподнять голову. Она посмотрла на меня; и обнявъ Камиллу, скрывала нсколько минутъ лице свое. Потомъ взглянувъ на меня съ нкіимъ смущеніемъ, сла прямо и смотрла на меня съ твердостію. Однако ея взоры обращались то на Камиллу то на меня и изъявляли неизвстность и недоумніе. Наконецъ оставя Камиллу, она пошла тихо ко мн; но обратясь вдругъ назадъ подбжала къ своей матери; и обнявши ее одною рукою а другую поднявъ къ верьху паки начала на меня смотрть, какъ будто бы сумнвалась нсколько въ томъ что видла. Она казалось шептала нчто своей матери, но столь глухо что ничего не льзя было понять. Потомъ подошла къ своей невстк, которая взяла ее за руку, когда она къ ней приближилась и поцловала оную. Она дошла и до Генерала возл котораго я сидлъ и которой просилъ меня наблюдать вс ея движенія. Она остановилась подл его и не говоря ему ни слова смотрла на меня долгое время съ пленительною нершимостію. Такіе приступы, длаемые ею на подобіе тайнаго ея ко мн прихода, лишили меня всхъ силъ удержать свое стремленіе. Я всталъ со стула и взявъ ее за руку сказалъ ей, преклоня колно, посмотрите, Сударыня, на того, коего вы почтили именемъ вашего учителя. Не отвергайте признательнаго Градиссона, коего вся ваша фамилія удостоиваетъ нкоей дружбы.

О! я васъ не отвергаю. Такъ, такъ не сумнвайтесь въ томъ. Вс присудствующіе чрезвычайно обрадовались услыша ее говорящею. Но, предпріяла она, гд вы были столь долгое время?

Я здилъ въ Англію, Сударыня, и не давно оттуда возвратился дабы видть васъ и любезнаго вашего Іеронима.

Іеронима! вскричала она поднявши руку, не отнимая однако той, которую я держалъ. Бдной Іеронимъ.

Возблагодаримъ Бога, сказалъ Генералъ, я усматриваю лучь надежды. Об Маркизы плакали отъ радости.