Анна Фаер
Шрифт:
– Это просто коробка, приятель. Что с тобой?
– Он не глупый пёс! – вдруг догадалась я. – Он пёс-герой!
Я посмотрела в коробку. Так и думала! Забившись в угол, там сидел маленький чёрный котёнок. Я взяла его на руки и прижала к себе.
– Смотри, кто это! – сказала я, когда вернулась к Максу.
Фаер уже не лаял, он дружелюбно махал хвостом и стоял рядом с нами.
– Котёнок! – так глупо и по-детски воскликнул Макс, что я не смогла сдержать радостной улыбки.
– Он так дрожит! Замёрз, бедняжка!
Макс сразу же расстегнул пальто,
– Пойдём скорее домой! Его нужно отнести в тепло! И накормить! Пойдём! – стала торопить я Макса.
Он ускорил шаг. Мы шли домой самым коротким из всех возможных путей. Обсуждали, что будем делать с нашей находкой. Решено было, что я оставлю его себе. Родители не будут против. Более того, моя мама уже давно хотела, чтобы у нас был кот. И вот теперь он будет!
– Назовёшь его как-нибудь?
– Конечно!
– Сомневаюсь, что ты справишься,- Макс ухмыльнулся.
– Это ещё почему?
– Из тысячи кличек тебе придётся выбрать одну единственную. Это то же самое, как выбрать свой жизненный путь.
– Уж поверь, я найду, как его назвать!
– Ну-ну,- Макс был уверен, что я не смогу.
– Вот увидишь, у него будет отличная кличка!
– Конечно.
И в этом «конечно» ничего не было от настоящего «конечно».
Мы остановились у меня перед домом. Попрощались. Я с восторгом забрала из-под его пальто согревшегося котёнка и принесла его домой. Родители, конечно, удивились, но обрадовались. Мы напоили нашего нового питомца молоком, и я унесла его к себе в комнату. Сразу я просто смотрела на него и никак не могла насладиться тем, что у меня теперь есть замечательный чёрный котёнок. Вообще, думаю, мне нравятся коты. Я уверена, что коты – это славные и благородные животные.
Вот говорят, коты - эгоисты. Я не знаю, кто это придумал, но мне невыносимо хочется словить этого подлеца и отрезать ему язык. Он видимо не знает, каково это, когда тебе без причины становится тоскливо, и ты ненавидишь весь мир и себя в первую очередь. Бывает такое, поверьте, и только кот, который вдруг запрыгнет к вам на колени и замурчит что-то на своём кошачьем языке, может вас спасти. Не спорю, есть и такие коты, которые пройдут мимо вас раз с десять, чтобы показать то, что им не важно, как вам плохо. Но так сделают лишь очень дурно воспитанные коты.
Мне захотелось читать, но ещё я хотела потратить немного времени на моего пока ещё безымянного питомца. В итоге, он уснул у меня на коленях, пока я читала книгу. Роки смотрел на нас внимательно со стола.
Так приятно читать с котёнком на коленях! Мне было удивительно хорошо и спокойно! Если у вас на коленях спит кот, то ваши мысли никак не могут быть тревожными. Коты навевают спокойствие. А я нуждаюсь в спокойствии. Возможно это не случайность, что его спасла именно я. Он нуждался во мне, а я нуждалось в нём. Мне всегда нужен был кот, который бы меня успокаивал.
К вечеру котёнок проснулся и принялся изучать комнату. Надвинулась ночь. Это была одна из тех
Я привязала к ниточке фантик из-под конфеты и начала шуршать им прямо перед носом котёнка. Тот уставился на него внимательными глазами. Зелёными! Чёрт возьми! Я только сейчас заметила, что у этого котёнка глаза совершенно зелёные! Не знаю с чем их можно сравнить! Их можно сравнить, разве что, только с изумрудными глазами Макса. Я потрясла перед ним фантиком, а он устало зевнул и ушёл к тёплой батареи.
Меня вдруг осенило. Я растворила окно и принялась швырять в окно Макса камнями. Бедный Роки. Он не должен этого видеть.
Макс открыл.
– Макс! Райман! Райман!
– Что?
– Райман! – повторила я с восторгом.
– Что Раймон? Чего ты хочешь?
– Я назову его Райман!
– Кого? – Макс, кажется, совсем не понимал, о чём я говорила.
– Котёнка! Ведь он так на тебя похож! У него глаза зелёные! Не жалкое подобие, а по-настоящему зелёные! И ведь его шерсть чёрная, как и твои волосы! А когда я начала с ним играть, он зевнул и, развернувшись, ушёл спать! Это кошачий вариант тебя!
– Ты просто мстишь мне из-за того, что мою собаку зовут Фаер,- улыбнулся мне Макс.
– Нет!
Подул сильный ветер, и я поняла, что замёрзла. Я взяла ветровку, лежащую на кровати, и накинула её.
– Холодает. Зимой мы не сможем так разговаривать,- сказала я.
– Точно,- согласился Макс.
– Можешь мне сыграть что-нибудь?
– Тебе разве грустно?
– Да. Немного грустно.
– Ладно,- он добродушно улыбнулся, как всегда улыбается мне Дима, и ушёл за гитарой.
Вернувшись, Макс уселся на подоконник, бросил на меня выжидающий взгляд. Я молчала. Он вздохнул и спросил:
– Что тебе сыграть?
– Ту самую песню. Без названия.
– Самая худшая песня из всех, которые я умею играть.
– Может быть, но зато её написал ты сам, а не кто-то другой.
Он расплылся в довольной улыбке.
Кончилось тем, что Макс играл эту песню снова и снова, пока я не почувствовала, что мне не так уж и грустно. Я спустилась с подоконника. В этот момент подул сильный северный ветер.
– Спокойной ночи и до следующей весны,- поёжившись от холода, сказала я.
Нам придётся воздержаться от таких разговоров целую зиму.
– До весны,- усмехнулся Макс.
Я закрыла окно. Мне больше не было грустно.
Присев на пол, рядом с маленьким, задремавшим котёнком, я тихо сказала:
– Спокойной ночи, Райман. Уверена, что ты будешь хорошим котом.
========== Часть 19 ==========
Я пила отличный апельсиновый сок и чувствовала себя счастливой, а ещё немного несчастной. Счастлива я была из-за того, что передо мной сидел Алекс. Несчастна я была по той же причине.