Анна Фаер
Шрифт:
Он пил тёплое молоко и рассказывал мне о том, что его бесит. Я внимательно слушала и с ужасом замечала то, как всё, что бесит его, начинает бесить и меня тоже.
– Бесит система, ужасно бесит, до пены изо рта,- говорил Алекс раздражённо. – Но ничего, мы ещё посмотрим, кто кого. Но самое худшее – это то, что пока мне нужно затаиться и тихо сидеть. А так хочется действовать!
– Да! – подхватила я оживлённо. – Ты говоришь, что что-то уже готово, но я ничего не вижу! А так хочется поскорее начать!
– Начать что?
– Не
– Войну с системой?
– Назовём это так! – согласилась я.
– Война с системой,- Алекс произнёс это задумчиво,- а потом вдруг вскочил со стула. – Пойдём! У меня есть отличная идея! Ты занята этим вечером?
Я хотела посвятить сегодняшний вечер Диме и тригонометрическим задачам, которые я так и не научилась решать, но все мои планы тотчас отменились.
– Совершенно свободна! – сказала я, предвкушая веселье. – А что? Что ты задумал?
Ничего страшного нет в том, что я отменила все планы. Ведь Дима даже не был в них посвящён. Хуже было бы, если бы он, например, меня ждал вечером, а я не пришла. О! Он бы так разозлился, когда узнал, что я заменила вечер с ним на вечер с Алексом!
– Станем вандалами на один вечер,- улыбнулся мне Алекс, доставая из коробки баллончик с краской.
Потрясающе! Это именно то, что мне нужно!
Чёрт возьми, как же я люблю Алекса! Он ведь такой потрясающий! Знаете, это очень здорово, когда ты восхищаешься кем-то, с кем знаком лично. Я всегда знала, что это ужасно глупо, восхищаться персонажем книги или героем фильма. Какими бы замечательными персонажи и герои не были, но всегда есть один существенный минус. Они ненастоящие. Я ещё понимаю, когда восхищаются известными личностями, это уже имеет хоть какой-то смысл. Но, поверьте мне, самый лучший вариант, - это когда вы в восторге от кого-то, с кем можете поговорить. В восторге, как не странно, от обычно человека. От человека, который в целом мире не значит ничего. Человека, как и вы сами.
– Круто,- ответила я Алексу задумчиво и спокойно.
– Я ожидал более бурную реакцию.
Но реакции не было, я на него даже не посмотрела. Мне неожиданно стало совершенно не до этого. Сегодня я впервые была в комнате Алекса и только теперь догадалась, что нужно всё хорошенько рассмотреть. В углу у двери, там, где в комнате Макса обычно стоит гитара, у Алекса была бита. Бита!
– Это же так круто! – я взяла её в руки. – Всегда мечтала о бите!
– Зачем тебе бита? – он как-то снисходительно, словно к ребёнку, усмехнулся мне.
– Но ведь у тебя она есть!
– Так я ею периодически пользуюсь,- у него на лице появилась жестокая улыбка.
– Ну, уж нет! Я всегда мечтала о бите тоже! С битой и мир лучше, и жить проще!
– Как знаешь,- он снова усмехнулся.
Я ещё немного поразмахивала перед собой отличной и замечательной битой, а потом бросила её на кровать. Мне надоело.
– Так что мы будем делать этим вечером? – мы вышли из его комнаты.
– Знаешь,
Идея мне понравилась.
– Отлично! – но тут я вдруг задумалась. – Стой, это ведь самый центр! Там полно людей!
– Уже темно – это раз. А мы выйдем на улицу через час или два. Плюс ещё время, пока доберёмся,- размышлял он вслух.
– Да ведь это совсем поздно.
– И что?
– Мне нужно быть дома.
– Ничего страшного, если ты и задержишься,- сказал он безразлично.
Я ужасно хотела пойти вмести с ним, но всё же меня тихо терзали сомненья.
– Нет, я не могу. Родители будут переживать.
– Не притворяйся хорошей девочкой. Просто отключи телефон и расслабься.
– Но…
– Ты скучная.
Это уже был удар по моему самолюбию. И Алекс это прекрасно понимал. Для меня нет слова хуже чем «скучная». Можете тысячу раз назвать меня «глупой», но только не говорите, что я «скучная».
– Ладно! Отлично! Идём этой ночью на площадь! Пишем что-нибудь потрясное на памятнике! Я буду писать! Понял?
– Это уже лучше,- он ухмыльнулся. – Как насчёт, перекусить?
Совсем неожиданное предложение. Но, думаю, я ещё нескоро приду домой. Вечер выдастся долгим, я уже это чувствую.
– Да! – сказала я весело, а потом вдруг остановилась, когда мы вошли в гостиную.
Я уже сотни раз проходила через его гостиную. Но только сейчас я заметила неубранную с Нового Года искусственную ёлку. Я остановилась с открытым ртом. Я стала молчать тыкать в неё пальцем.
– Что? – он не понимал.
Чёрт возьми, он не понимал! Не понимал, чему это я удивилась! Ёлка! Осенью! Она у него круглый год стоит?
– Будешь буженину? – спросил он, чтобы как-то разбавить моё молчание.
Я, наконец, закрыла свой открытый рот.
– Буженина? Какие-то буржуйские замашки. Мажор,- ухмыльнулась зло я.
О! Он ненавидит, когда я его так называю. Алекс весь побагровел, но я не дала ему выйти из себя.
– Давай есть под ёлкой!
– Под ёлкой? А чем тебя кухня не устраивает?
– Да ведь под ёлкой веселее!
– Ладно. У нас есть где-то полчаса. Потом придёт Макс.
– Макс?
– Да. Сто лет с ним не виделся.
– Ладно,- я безразлично пожала плечами.
Через пару минут мы уже сидели под ёлкой и ели. Я отказалась от буженины, которая, вообще-то, не оказалась чем-то неземным, а была обычным и скучным куском мяса. Я жевала бутерброд с сыром и играла с игрушкой, висевшей на самой низкой ветке.
Мне стало даже немного грустно. А ещё немного весело. У меня сегодня странное расположение духа. Всё заставляет меня чувствовать и положительные эмоции и негативные. Грустно, что у Алекса новогодняя ёлка стоит круглый год. Ему, видимо, совсем плевать. Но всё-таки это чудесно, когда ужинаешь под ёлкой, хотя Новый Год будет совсем не скоро.