Анна Каренина. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
— Что же, это ревность, къ кому? Ахъ, Боже мой, и какъ мн на бду спать хочется.
— Анна, ради Бога не говори такъ, [857] — сказалъ онъ кротко.
— Можетъ быть, я ошибаюсь, но поврь, что то, что я говорю, я говорю столько же за себя, какъ и за тебя. Я люблю, я люблю тебя, — сказалъ онъ.
При этихъ словахъ на мгновеніе лицо ее опустилось, и потухла насмшливая искра во взгляд.
— Алексй Александровичу [858] я не понимаю, — сказала она.
857
Зач.: Я не буду тебя пугать собой. Чмъ я буду пугать? Я слабый человкъ и физически и морально.
858
Зач: ты чмъ то разстроенъ, у тебя нервы
—
859
Зач.: я слабый человкъ; я собой пугать не буду, я ничего не сдлаю, не могу, да и не хочу наказывать. Мщеніе у Бога.
860
Зач.: <въ минуты моей ревности> прежде ужасные
861
Зач.: ты разорвала нашу связь
862
Зач.: бы умереть
863
Зач.: Поврь мн ты, теперь торжественная минута.
[864] Она молчала, но онъ чувствовалъ, что неприступная черта лежала между нимъ и ею.
— Если ты дорожишь собой, своей вчной душой, отгони отъ себя это холодное, не твое состояніе, вернись сама въ себя, скажи мн все, скажи мн, если даже теб кажется, что ты жалешь, что вышла за меня, что ты жалешь свою красоту, молодость, что ты боишься полюбить или полюбила, — продолжалъ онъ.
— Мн нечего говорить, — вдругъ быстро выговорила, — да и... пора спать.
864
Зач.: — Что съ вами, я понять не могу, я бы думала, что вы ужинали. [Так в подлиннике.] — И опять таже
— Хорошо, — сказалъ онъ.
[865] Алексй Александровичъ [866] тяжело вздохнулъ и пошелъ раздваться.
Когда онъ пришелъ въ спальню, тонкія губы его были строго сжаты, и глаза не смотрли на нее. Когда онъ легъ на свою постель, Анна ждала всякую минуту, что онъ еще разъ заговоритъ съ нею. Она не боялась того, что онъ заговоритъ, и ей хотлось этаго. Но онъ молчалъ. «Ну, такъ я [867] заговорю съ нимъ, вызову его опять», подумала она, но въ туже минуту услыхала ровный и спокойный свистъ въ его крупномъ горбатомъ носу.
865
Зачеркнуто: Всю ночь эту Алексй Александровичъ не смыкалъ глазъ, и, когда на другой день онъ увидалъ туже чуждость въ своей жен, онъ ршилъ самъ съ собой, что одно изъ главныхъ несчастій его жизни свершилось. Какъ, въ какихъ подробностяхъ оно выразится, что онъ будетъ длать, онъ не зналъ, но зналъ, что сущность несчастья совершилась.
866
Зач.: расплакавшись, <долго> всхлипывалъ <потомъ> еще на постел. Но еще всхлипыванья не прошли, какъ они перешли въ сырое храпнье.
867
В подлиннике: я такъ
Она осторожно поднялась и сверху внимательно разглядывала его спокойное, твердое лицо, [868] и особенно выпуклые и обтянутые жилистыми вками яблоки закрытыхъ глазъ испугали ее. Эти глаза похожи были на мертвые.
— Нтъ, ужъ поздно, голубчикъ, поздно, — прошептала она, и ей весело было то, что уже было поздно, и она долго лежала неподвижно съ открытыми глазами, блескъ которыхъ, ей казалось, она сама въ темнот видла.
* № 38 (рук. № 22).
868
Зачеркнуто: безъ очковъ
Это было очень мило, но разговоръ перервался, и опять надо было затвать новое. Хозяйка занялась этимъ дломъ раздуванія огня разговора и предложила вопросъ о возможности счастливыхъ браковъ безъ страсти.
— Я думаю, — сказала [869] одна дама, — что бракъ по разсудку — самый счастливый, потому что видятъ другъ друга, какіе есть, а не какіе кажутся. [870]
— Да, это было бы такъ, если бы дйствительно любви не было, — сказалъ кто-то. — Но счастье браковъ по разсудку разлетается именно отъ того, что появляется любовь, та самая, которую не признавали.
869
Зач.: Анна
870
Зач.: — Браки по разсудку были бы самые счастливые, если бы люди не влюблялись, — сказала Анна.
— Но если это такъ, какъ скарлатина, то черезъ это надо пройти. Всякая двушка должна влюбиться, опомниться и выдти замужъ. Тогда надо выучиться прививать любовь, какъ оспу.
— Я была влюблена въ дьячка, — сказала княгиня Мягкая.
— Нтъ, я думаю безъ шутокъ, что для того, чтобы узнать любовь, надо ошибиться.
— Вотъ именно, — сказала Анна, — надо ошибиться и поправиться.
Она засмялась, перегнулась къ столу, сняла перчатку съ блой руки и взяла чашку.
— Ну, а если ошибка въ женитьб? — сказалъ хозяинъ.
— Все таки надо поправиться.
— Но какъ?
— Я не знаю какъ, — сказала она. — Никогда не поздно раскаяться.
[871] Вронской смотрлъ на Анну [872] на столько, на сколько позволяло приличіе, и лицо его сіяло счастіемъ.
* № 39 (рук. № 31).
Посл объясненія своего съ женою Алексй Александровичъ почувствовалъ себя до такой степени несчастнымъ и жалкимъ и сознаніе своей жалкости такъ оскорбляло его, что онъ съ тхъ поръ ни разу не вызывалъ жену на объясненія и избгалъ ее, что было такъ легко и естественно при той занятой и свтской жизни, которую они оба вели. Онъ съ такимъ усиліемъ началъ это унизительное объясненіе тогда и такъ пристыженъ былъ тмъ отпоромъ мнимаго непониманія, который ему дала Анна, что онъ не въ силахъ былъ начать новое. На него нашелъ столбнякъ гордости. «Не хочешь, — говорилъ онъ, мысленно обращаясь къ ней, — тмъ хуже для тебя». Онъ самъ чувствовалъ, что это отношеніе къ жен было безумно, что оно было подобно тому, что бы сказалъ человкъ, попытавшійся тщетно потушить пожаръ и который, разсердившись бы на тщету своихъ усилій, сказалъ бы: «Такъ на же теб, такъ сгоришь за это».
871
Зачеркнуто: Удашевъ
872
Зач.: мрачно. «Неужели это бездушная кокетка и только», думалъ онъ
Онъ чувствовалъ это нсколько разъ, хотлъ заговорить съ нею, но всякій разъ имъ овладвалъ столбнякъ гордости. Онъ, съ трудомъ удерживая слезы, обдумывалъ самъ съ собой, что онъ скажетъ ей; но какъ только онъ подходилъ къ ней, лицо его противъ его воли принимало холодно спокойное выраженіе, и онъ говорилъ не о томъ, что хотлъ.
* № 40 (рук. № 27).
I.
Левинъ жилъ въ деревн, и стыдъ отказа, привезенный имъ изъ Москвы, все боле и боле застилался невидными, но значительными для него событіями деревенской жизни. Съ нимъ свершалось то, что онъ себ ставилъ не разъ какъ правило, для утшенія въ горестныя минуты, но что, какъ правило, никогда не утшало его, но въ дйствительности всегда оказывалось. справедливо. Въ то время, когда онъ пріхалъ изъ Москвы и вздрагивалъ и краснлъ всякій разъ, какъ вспоминалъ свой позоръ, онъ сказалъ себ: «Сколько у меня бывало такихъ горестей и стыдовъ, которые казались непереносимы, какъ, напримръ, единица за латынь, когда я думалъ, что погибъ отъ этаго; падшая любимая лошадь и другіе, и чтожъ, теперь, когда прошли года, я вспоминаю и удивляюсь, какъ это могло огорчать меня. Тоже будетъ и съ этимъ горемъ. Пройдутъ года, и я буду удивляться, какъ это могло огорчать меня».
Но тогда это разсужденіе не успокоило его, а прошло 3 мсяца, и дйствительно онъ началъ успокаиваться, но не совсмъ. Онъ забывалъ, что, кром времени, прошедшаго посл единицы за латынь и погибели лошади, былъ уже выдержанный экзаменъ въ латыни и другія лучшія лошади, но теперь не было другой женщины, которая бы замнила ему ту, которую онъ потерялъ безвозвратно. А онъ чувствовалъ самъ, какъ чувствовала любящая его старушка тетушка и вс его окружающіе, что нехорошо человку единому быти. Онъ помнилъ, какъ онъ, разговорившись шутя, сказалъ разъ своему скотнику Николаю, наивному, милому мужику: «Что, Николай, хочу жениться», и какъ Николай поспшно отвчалъ, какъ дло, въ которомъ не можетъ быть никакого сомннія: «И давно пора, Константинъ Дмитричъ».