Анна Каренина. Черновые редакции и варианты
Шрифт:
Въ Министерств его сослуживцы и подчиненные, въ свт его знакомые, домашніе, прислуга — вс замчали въ немъ растерянность, [1321] нершительность и стыдливость, возбуждавшія жалость. Онъ забывалъ то, что начиналъ говорить, не слушалъ то, что говорили, и имлъ видъ человка, который хочетъ что то спросить и не ршается. Онъ пріхалъ въ 4 часа изъ Министерства. [1322] Входя въ свою переднюю, посл душевной тишины, которую давала ему работа въ Министерств, онъ испытывалъ чувство подобное человку, который входилъ въ застнокъ пытки. Онъ былъ такъ озабоченъ своими мыслями, что, входя на крыльцо, не замтилъ двухъ экипажей, изъ которыхъ одинъ — англійская въ шорахъ упряжь княгини Бетси. Только онъ
1321
Зач.: жалкую
1322
Зач.: и прошелъ прямо въ гостиную. Бетси сидла въ кабинет жены, и онъ слышалъ ихъ взволнованные голоса, слышалъ слова: «онъ не можетъ...», сказанныя ею. Онъ не вошелъ къ нимъ, а прошелъ въ маленькую дверь, въ коридоръ и дтскую. Миша рисовалъ и вскочилъ поздороваться съ отцомъ. Няня Т. В. поднялась съ Варей ему навстрчу. Онъ поздоровался.
— Что съ ней? — спросилъ онъ.
— Да 2-й день хвораютъ. Ни доктора не было, ни мать не заботилась.
Онъ хотлъ сказать и замолкъ. Няня тоже открыла ротъ.
— Что, няня?
И онъ вздохнулъ и отвернулся.
— Б[огу] м[олитесь], [сударь], Б[огу] м[олитесь].
Онъ, едва удерживая слезы, вышелъ и, проходя черезъ гостиную, услыхалъ еще голосъ Степана Аркадьича (онъ уже 3 дня былъ въ Петербург). Онъ зашелъ къ нимъ, и они вс спокойно поговорили о прізд Персидского посла. Алексй Александровичъ пошелъ къ себ.
— Кто здсь? — уныло спросилъ Алексй Александровичъ.
— Княгиня Тверская и Степанъ Аркадьичъ.
Все время болзни его жены, все это время отчаянія для него Алексй Александровичъ замчалъ, что свтскіе знакомые его, особенно женщины, принимали какое то особенное участіе въ немъ и его жен. Онъ замчалъ во всхъ или ему казалось, что онъ замчалъ во всхъ съ трудомъ скрываемую радость чего то, ту самую радость, которую онъ видлъ въ глазахъ адвоката. Вс какъ будто были въ восторг, какъ будто выдавали кого то замужъ и считали нужнымъ выказывать въ отношеніи ея и его особенное сочувствіе. Когда его встрчали, вс съ едва скрываемой радостью спрашивали объ ея здоровь; и лакеи, и господа, и дамы безпрестанно прізжали узнавать объ ея здоровьи. И Степанъ Аркадьичъ, пріхавшій въ Петербургъ, тоже, казалось Алексю Александровичу, чему то радовался.
Алексй Александровичъ пошелъ къ спальн жены. Он не слыхали, какъ онъ подходилъ по мягкому ковру, и онъ услыхалъ, что он говорили о томъ, чего бы он не хотли, чтобы онъ слышалъ. Бетси говорила:
— Если бы онъ не узжалъ, я бы поняла вашъ отказъ и его тоже. Но вашъ мужъ долженъ быть выше этаго.
— Зачмъ искушать себя? Не говорите этаго.
— Да, но вы не можете не желать его видть.
— Отъ этого то я не хочу.
Алексй Александровичъ тихо повернулся и прошелъ въ боковую дверь, ведущую въ дтскую. Онъ имлъ привычку, возвращаясь изъ Министерства, обходить жену и сына.
Въ первой дтской Сережа съ ногами сидлъ на стул и рисовалъ что то, разсказывая, что онъ рисуетъ. Гувернантка съ чулкомъ, который она штопала, сидла подл. Алексй Александровичъ поздоровался съ сыномъ, отвтилъ на учтивый вопросъ гувернантки о здоровьи жены нынче, что, кажется, лучше, и спросилъ, отчего такъ кричитъ беби.
— Я думаю, что кормилица не годится, — сказала гувернантка. — Бдняжка голодна, мн кажется.
Алексй Александровичъ вошелъ въ другую дверь. Двочка лежала, откидывая головку и корчась на рукахъ кормилицы, и не хотла брать грудь и замолчать, несмотря на двойное шиканье кормилицы и няни, нагнувшихся надъ ней. Алексй Александровичъ отозвалъ няню.
— Мамзель Боль говоритъ, что молока нтъ у кормилицы. Я и сама думаю, Алексй Александровичъ.
— Такъ чтоже вы не скажете?
— Кому же сказать? Анна Аркадьевна нездоровы все. Да и вы тоже.
Ребенокъ кричалъ еще громче и злобне, закатываясь и хрипя. Няня, махнувъ рукой, подошла къ нему и взяла на руки и, сунувъ соску, стала ходить, качая.
— Надо доктору сказать осмотрть кормилицу, — сказалъ Алексй Александровичъ.
— Несчастный ребенокъ, —
— Давно вы его носили къ Анн Аркадьевн? — спросилъ Алексй Александровичъ.
— Да ужъ съ недлю будетъ. — Ребенокъ затихъ. — А можетъ, животикъ, — сказала няня.
— Да вдъ вамъ видно, есть ли молоко.
— Молока мало, точно.
«То ли было съ первымъ ребенкомъ, — думалъ Алексй Александровичъ. — Она и не видитъ его. Я долженъ заботиться объ его ребенк».
Онъ вышелъ торопливо, не отвчая на вопросъ Сережи, можно ли [1323] идти въ залу.
1323
Зачеркнуто: гулять нынче
«Да, это не можетъ такъ продолжаться», думалъ онъ, но, выйдя въ столовую, онъ позвонилъ и веллъ пришедшему слуг послать за докторомъ, чтобы осмотрть кормилицу и ребенка. Ему не хотлось идти къ ней, не хотлось видть Княгиню Бетси; но онъ, сдлавъ усиліе надъ собой, пошелъ въ спальню, которая была для него самымъ труднымъ застнкомъ. Чтобы опять не подслушать невольно, онъ кашлянулъ, подходя къ двери, и вошелъ.
Анна въ сромъ халат, съ заплетенными косами на голов, сидла на кушетк. Въ похудвшемъ лиц ея странные глаза ея горли огнемъ, и лихорадочный румянецъ покрывалъ щеки. Какъ и всегда при вид мужа, оживленіе лица ея вдругъ изчезло, она опустила голову и безпокойно оглядывалась на Бетси и на Алекся Александровича, безпокоясь, очевидно о томъ, какъ они встртятся. Алексй Александровичъ не видалъ Бетси посл своей поздки въ Москву. Бетси въ шляп, гд то на верху парившей надъ ея головой, какъ колпачокъ надъ лампой, и въ сизомъ платьи съ лиловыми, грубыми полосами на лиф съ одной стороны, а на юбк съ другой стороны, вообще одтая по крайней послдней мод, сидла рядомъ съ Анной, прямо держа свой высокій станъ и, изогнувъ голову, ласковой улыбкой встртила Алекся Александровича. Она протянула ему руку и крпко сжала ее.
— Я васъ знала всегда за необыкновеннаго человка, — сказала она ему по французски, но теперь я знаю васъ какъ человка съ великодушнымъ сердцемъ.
И она ласковой улыбкой поблагодарила его за его поступокъ въ отношеніи жены, выражая улыбкой то, что она жалуетъ его отъ себя орденомъ великодушія. Какъ ни обыкновенно то, что [1324] люди, которые сами неблагородны, особенно какъ будто цнятъ свое признаніе благородства въ другихъ, считая какъ будто высшей наградой то, что они признаютъ благородство, Алекся Александровича непріятно поразило это пожалованіе его въ великодушные отъ женщины, которая, какъ извстно всему Петербургу, проживая 120 тысячъ дохода своего мужа, жила съ любовникомъ, но непріятне всего было то, что она позволяетъ себ говорить про самое задушевное и больное его мсто въ душ. Онъ холодно поклонился и, ей ничего не сказавъ, поцловалъ руку жены, спросивъ ее о здоровьи.
1324
Зачеркнуто: почти всегда
— Мн, кажется, лучше, — сказала она, избгая его взгляда.
— Но у васъ лихорадочный цвтъ лица....
— Мы разговорились съ ней слишкомъ, — сказала Бетси. — Я чувствую, что это эгоизмъ съ моей стороны, и я узжаю.
Она встала, но Анна съ стремительностью схватила ее за руку.
— Нтъ, побудьте, пожалуйста. Мн нужно сказать вамъ. Нтъ, вамъ, — обратилась она къ Алексю Александровичу, и румянецъ вспыхнулъ красне на ея щекахъ. — Я не хочу и не могу имть отъ васъ ничего скрытаго, — сказала она.
Алексй Александровичъ слъ и трещалъ пальцами.
— Бетси говорила, что Графъ Вронскій желалъ быть у насъ передъ отъздомъ въ Ташкентъ.
Алексй Александровичъ поднялъ на нее свои прозрачные голубые глаза. Она не смотрла на него и, очевидно, торопилась высказать все, какъ это ни трудно ей было.
— Я сказала, что я не могу его видть.
— Вы сказали, мой другъ, что это будетъ зависть отъ Алекся Александровича, — поправила ее Бетси.
— Да нтъ, я не могу его видть, и это ни къ чему не поведетъ... — Она вдругъ остановилась, взглянула вопросительно на мужа (онъ не смотрлъ на нее), — однимъ словомъ я не хочу.