Аномалия
Шрифт:
– Что, без охраны? – удивился Торпеда.
– Ну да. Планировалось, что они поснимают красоты, не отходя от постов. Зуб попросил меня подстраховать его, не доверял он этим «акулам пера». И получилось так, что столичная красотка очаровала одного из желторотых стажеров, он повел их в Янтарные Поля.
– А Зуб где болтался в это время? – возмутился Борхес.
– За мной побежал, – продолжил Седой. – Мы вернулись, а подопечных уже ветром сдуло. У Зуба опустилось все, затрясся от страха. Понятное дело, по голове не погладят за то, что журналистов
– И ты, естественно, пошел, – качая головой, заключил Борхес. Торпеда усмехнулся.
– А что не сходить? – парировал Седой. – Я же в сами Холмы лезть не собираться. Да и от Института там идти чуть более часа. Не суть. Короче, пошли. Зуб всю дорогу мандражил, плешь мне проел своим нытьем. Дошли до Холма, там никого. На пепле – следы в сторону котлована.
– На каком пепле? – спросил Куликов.
– Ты там не был? Там земля черным пеплом посыпана, словно снегом. От этого и Холм – Черный. Короче, Зуб взвился, потащил меня наверх. Я от него отбился, сказал, что без «баклажанов» не полезу. Тут «псы» появились, я вернулся сюда.
– А Зуб?
– Он с «псами» там остался. Я за его дела отвечать не хочу, без оборудования через Холм идти самоубийство, сами знаете. Военные, правда, тоже пустые пришли. Да и журналисты сами идиоты, головой думать надо, не задницей. Они, видимо, решили, что в Диснейленд попали.
– Да, нету предела человеческой глупости, – протянул Борхес. – А теперь «псам» расхлебывай.
– Думаешь, они полезли за Холм? – спросил Виктор.
– Да, скорее всего, – утвердительно ответил Борхес, но сидящий рядом Торпеда с сомнением покачал головой:
– Не факт. Им на журналистов плевать, у них задача иная. Впрочем, какую команду Ницин даст. Но он парней просто так гробить не станет.
– Они полезут, – повторил Борхес. – У них работа такая. Там же, кроме журналистов, институтские были.
– Так чей Зов-то звучал? – спросил Виктор, зевая.
Седой задумчиво помахал в воздухе зубочисткой, предположил:
– Может, Зуб активировал девайс? Я не знаю. Но уверен наверняка – если его не вытащат «псы», то нам и пытаться не стоит, не получится.
– Возможно, – Торпеда кулаком протер красные, воспаленные, глаза, поднялся из-за стола. – Ладно, задача разрешилась. Вы, мужики, можете оставаться, а я спать.
– Я тоже, – Борхес наставительно погрозил кулаком Седому, тяжело оторвался от стула.
Встал и Куликов, стаскивая мокрую бесформенную куртку со спинки стула.
– Ладно, увидимся, – Виктор пожал руки товарищам и побрел к себе в номер.
Коту, сидящему на подоконнике, удивляться сил уже не было.
Виктор жил по принципу «когда проснулся – тогда и утро, когда уснул – тогда и ночь», поэтому сейчас для него утро наступило в пять часов вечера. На улице еще не успело стемнеть, но как-то неуловимо, по-осеннему, поблек солнечный свет, пробивающийся сквозь низкие облака.
Проснулся Виктор тяжело, с трудом
Из ванны вышел полосатый гость.
Сонное состояние как рукой сняло.
– Опять ты, – Куликов встал и решительным шагом подошел к коту.
Тот и не думал убегать, с интересом смотрел на человека, словно спрашивал: «Ну и что дальше?»
– Что дальше? – Виктор наклонился. – Дальше я возьму тебя за твою полосатую холку и вышвырну в окно, чтобы неповадно было лазить по чужим квартирам, ясно?
Кот мигнул обоими глазами и принялся вылизывать переднюю лапу, демонстрируя внушительного вида когти.
– Понял, – Куликов примирительно поднял руки. – Просто как-то надо разобраться с этими твоими посещениями.
Он погрозил коту пальцем, обозвав того жульем, пошел в ванную. Умылся. Бриться сегодня не стал. Когда вернулся в комнату, то кот уже спал в кресле.
– Ты что сюда, спать пришел? – спросил у него Виктор, подходя ближе. – Если не в курсе, то это моя комната.
Кот и ухом не повел. Первым желанием Виктора было схватить незваного гостя и выставить за дверь, но он передумал. Что-то остановило его. Лишь задумчиво пожевал нижнюю губу, рассматривая черно-серую спину свернувшегося калачиком кота, потом махнул рукой:
– Ладно, животина, пока оставайся. Будешь сторожевым котом.
Куликов оделся в джинсы, в которых приехал сюда, натянул свитер. Голодный желудок настойчиво напоминал о себе, и Виктор не стал тиранить ни его, ни себя, вышел в коридор, запер дверь и спустился в зал.
Видимо, здесь никогда не бывает пусто. Из небольшого музыкального центра, стоящего в углу бара, доносились балладные аккорды старой группы «Скорпионс». За одним из столиков сидели неизвестные Виктору проходцы, увлеченно слушая Стэпа из команды Скаута. Стэп, заметив Куликова, кивнул ему, приветствуя, и тут же продолжил свой монолог. За соседним столиком сидело двое сектантов, в том числе и лысоватый «гуру». Эти молчали, уставившись в бокалы с красным вином. У молодого поборника веры некогда новый плащ стал похож на пыльную рваную тряпку, то тут, то там кое-как зашитую грубыми нитками. Где его так протащила жизнь, Виктор мог только догадываться.
Следующим персонажем был изрядно подпивший гражданин в мятом костюме темно-синего цвета. Мужчина отрешенно пялился на остывшее жаркое. Перед ним стояла практически пустая бутылка водки и наполненная наполовину стопка. Судя по второй стопке, его товарищ куда-то отлучился.
Виктор подошел к бару, где, сложив руки на животе, сидел Бобер. Перед ним, на стойке, лежала сложенная пополам газета с кроссвордами, густо заполненная угаданными словами и исправлениями.
– Привет, – махнул рукой скучающий бармен, – как спалось?