Антиметро
Шрифт:
Мельников сидел за столом, в своём кожаном кресле, откинув голову назад. Глаза покойника были закрыты, а рот, наоборот, широко раскрыт, демонстрируя багровый язык, пробитый меткой пулей и распухший до невероятных размеров. Грудь Бориса Ивановича смотрелась сплошным кровавым месивом.
«Он делал какие-то записи в блокноте, вон – лежит перьевая ручка со снятым колпачком», – принялся излагать своё видение ситуации внутренний голос, любящий выступать в роли авторитетного эксперта. – «Раздался условный стук. Подполковник взглянул на монитор и, увидав знакомое лицо, безбоязненно открыл дверь, нажав на соответствующую
Первым делом, Артём поменял аккумулятор в излучателе радиоволн, потом прошёл – через столовую – на кухню и, стараясь не смотреть на неподвижное тело Глаши Ивановой, облачился в белый, местами заляпанный масляными пятнами кухонный халат. Потом он вернулся в кабинет подполковника, не без труда отодвинул в сторону громоздкий письменный стол, взвалил на плечо мёртвое тело и, переместив его в «приёмную», пристроил на одном из кожаных диванов – под разлапистой искусственной пальмой.
Карманы Мельникова, как и следовало ожидать, оказались пустыми.
«Ничего удивительного!», – желчно заявил внутренний голос. – «Фюрер с Борманом оттуда, наверняка, выгребли всё, что нашли. Мол, потом осмотрим более детально, а не нужное – выбросим. Скорее всего, они и ключи от сейфа впопыхах уволокли с собой. Нервы, нервы… Надо, кстати, внимательно изучить блокнот Бориса Ивановича, да и все прочие бумаги, находящиеся на стеллажах. Вдруг, неожиданно отыщутся отгадки на загадки, ребусы и шарады последних дней? Хотя бы – для начала – на некоторые из них…».
Здесь его ждало разочарование – ничего мало-мальски интересного в бумагах Мельникова не обнаружилось. Картонные папки и скоросшиватели содержали различные инструкции, приказы, акты приёма-передач и товарно-транспортные накладные. Блокнот же, и вовсе, был заполнен немудрёными стишками.
– Надо же! Оказывается, что наш строгий и неприступный Борис Иванович баловался – на досуге – поэтическими виршами, – потрясённо пробормотал Артём. – Кто бы мог подумать? Подполковник ГРУ – и, вдруг, стишки? Вот, и за считанные секунды до собственной смерти Мельников, судя по всему, завершал очередной опус… Очень, кстати, и ничего! – он откашлялся и с выражением прочитал вполголоса:
Молитва – перед боем
Взгляд Артёма переместился вправо – на горизонтальной поверхности сейфа лежал толстый фолиант в коричневой обложке.
«Это же она, «Книгу учёта регистраций гражданских актов», не иначе», – подсказал внутренний голос. – «Ты же, братец, нынче – по факту – являешься военным комендантом станции «Лесная»? Теперь этот толстенный коричневый талмуд – наш закадычный приятель. Общаться станционному коменданту с ним – до самого морковкиного заговенья… Как это – зачем и почему? Будешь в нём, согласно должностным обязанностям, старательно регистрировать трупы: сто тридцать с чем-то – гражданские лица, плюсом – десяток с небольшим – «грушники». Интересно, а что делать с выбывшими на «Выборгскую»? Тоже регистрировать? Или как? Надо будет посовещаться с Никоненко…».
Артём раскрыл «Книгу» на последней заполненной странице и начал неторопливо листать – обратно к титульному листу – тихонько бормоча себе под нос:
– Так, умершие от бешенства, погибшие от укусов пустынных волков… Далее, регистрация брака гражданина Белова А.П. и гражданки Громовой Т.С. Что же, пока всё понятно… А это что такое? Работник метрополитена А.В. Чуйко, машинист электровоза. Пытался, минуя патрульных, проследовать в туннель, ведущий к станции «Выборгская». Оказал сопротивление при задержании, скончался от полученных ран… Это же шпион самозваного генерала Комаровского, посланный на разведку! Так, а что у нас на первой странице? Труп неизвестного мужчины, найден в технологическом помещении Ж-12 в 9:00, документы отсутствуют… В 0:12 следующих суток тело (по согласованию с милицией) упаковано в специальный полиэтиленовый мешок и отправлено – по эскалатору – на поверхность… Объявление «Атомной тревоги», заградительный щит… Отрезанная нога помещена в холодильник № 1, ячейка № 1. Само тело осталось с противоположной стороны – относительно заградительного щита… Заактировано по формуляру 12/09… Что ещё за ерунда ерундовая? Сходу и не понять…
«Что тут, собственно, непонятного?» – презрительно фыркнул нахальный внутренний голос. – «Утром, в одном из технологических тупичков, обнаружили труп неизвестного мужчины. До самого вечера решали, регулярно переругиваясь с ментами, что делать дальше. Перед самым ночным закрытием метро отправили покойника – в полиэтиленовом мешке – на земную поверхность. Прозвучала «Атомная тревога!», все эскалаторы заработали вниз, началась паника. Туннельным щитов трупу перерезало ногу, которую потом нашла Таня… Что же, на одну каверзную загадку стало меньше…».
Приоткрылась дверь, и в кабинет вошла Татьяна.
«Почему же, братец, ты дверь не захлопнул?», – возмутился чрезмерно-осторожный внутренний голос. – «Существуют же чёткие правила и строжайшие инструкции! Мало ли, кто может шастать по «метрошному» подземелью! Горыныч и Мельников уже поплатились за излишнюю доверчивость и беспечность… Куда-куда мне пойти?».
– Капитан Горнов умер, – тусклым голосом сообщила Таня. – Знаешь, господин военный комендант, может, пришла пора заканчивать с кабинетной деятельностью? Надо что-то делать с трупами. Думаю, что сейчас – это первоочередная проблема…
Запиликала рация.
– Здесь Белов, – уже привычно оповестил Артём.
– Извините, это профессор Фёдоров беспокоит, – робко откликнулась рация.
– Говорите, Василий Васильевич! Я слушаю.
– У нас на платформе находится более восьмидесяти больных. Необходимо их всех срочно накормить и напоить. Это, Артём Петрович, по моему мнению, первоочередная проблема, на решение которой сейчас необходимо бросить все силы…
Глава двадцать вторая
Серая муть