Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
— Остаемся, остаемся, — проворчал Яша и покатил тележку дальше.
Мераб побежал к буфету. Там ему объяснили, что спиртных напитков давно нет. Шампанское можно купить только в баре за пограничным контролем. Напрасно Мераб уговаривал буфетчицу, предлагал двойную цену — шампанского не было.
С пустыми руками он подошел к стойке, за которой Яша заполнял таможенную декларацию на английском языке.
— Ну что, — ехидно спросил Яша, — принес?.. Фигу ты принес! — Он снова склонился над декларацией. — Ступка — предмет
— Если старая, то предмет.
— Как ступка по-английски?
Мераб на секунду задумался:
— Забыл.
— Забыл… Три года в институте иностранных языков учился, а простых вещей не знаешь.
— Яша, — позвала мужа Инга, — вот тут декларация на русском. Я же говорила.
— Смотри за вещами, — сказал Яша брату и пошел к Инге.
На стойке остались его паспорт и билет.
Мераб несколько секунд постоял. Потом достал ручку, взял бланк, написал сверху: «Яков Папашвили», а далее везде поставил «Ноу».
Яша, высунув от усердия язык, заполнял декларацию, когда услышал голос брата:
— Яша!
Мераб уже стоял по ту сторону таможенного контроля.
— Не волнуйся, — крикнул он. — Я сейчас.
— Ты куда? — в ужасе закричала Инга.
— Тс-с, — Мераб приложил палец к губам.
Он поднялся на второй этаж, подошел к одной из будок, где за стеклом сидел пограничник. Положил перед ним паспорт, посадочный талон и, чтоб больше походить на оригинал, принял напряженное выражение лица, какое почему-то бывает на всех паспортных фотографиях. Пограничник сверил оригинал с фотографией, поставил штамп и нажатием кнопки открыл никелированный турникет.
Мераб забежал в бар, купил две бутылки шампанского и побежал обратно. Добежал до турникета и постучал в будку пограничника:
— Слышишь, друг, открой.
— Не положено.
— Да мне туда нужно.
— Отойдите, гражданин, — строго сказал пограничник. — Государственная граница.
— Я передумал. Не хочу лететь.
— Обращайтесь в Вене в наше посольство.
— Послушай, это ошибка. Это мой брат должен лететь.
— Обращайтесь к начальнику.
— Где он?
— Там, — показал пограничнике глубину аэропорта.
Мераб заметался по стеклянным коридорам в поисках начальника. Когда он, наконец, нашел комнату, где должен был сидеть начальник, дверь кабинета оказалась запертой. Женщина в летной форме сказала, что начальник вышел.
А в зале аэропорта в это время нервничали родственники.
— Мы опоздаем, — хныкала Инга. — Объяви по радио, чтобы этот идиот вернулся.
— Если узнают, что я кому-то дал свой паспорт, его вообще отберут, — сказал Яша.
Мераб нервно бегал перед кабинетом начальника. Появилась уборщица с ведром и тряпкой.
— Где он? — накинулся на нее Мераб. — Посадка уже заканчивается!
Уборщица сказала, что сейчас обеденный перерыв, и Иван Петрович, наверное, в столовой.
Мераб снова
Выпустите меня, пожалуйста! — взмолился Мераб. — Они уже на самолет опоздали!
Куда выпустить? — спросил Иван Петрович.
Обратно, в Советский Союз!
Иван Петрович смазал кусочек мяса горчицей, смачно откусил, поморщился и высказал недоумение, почему некоторые люди еврейской национальности, не успев пересечь границу, тут же передумывают уезжать.
Я не еврей! — закричал Мераб. — Это мой брат еврейской национальности!
Иван Петрович искренне удивился:
Как так? Сам не еврей, а брат еврейской национальности.
Мамы разные! Мамы! Моя грузинка, а его — еврейка.
— А папы?
— Папа один.
— Многоженец?
— Зачем многоженец?! Яшина мама при родах умерла, а моя за другого вышла.
— Бывает, — посочувствовал Иван Петрович.
Далее выяснилось, что он ничем Мерабу помочь не может. Он начальник перевозок, а вопрос Мераба может решить только начальник пограничников — товарищ Лунц.
Мераб побежал искать Лунца.
— Пассажир, вы куда? — остановила Мераба стюардесса, увидев у него в руке посадочный талон «Москва — Вена».
— Мне нужен Лунц! Где его найти?
Стюардесса посмотрела список пассажиров.
— Лунц в самолете. — И она повела Мераба по рифленому коридорчику в салон самолета.
— Займите свое место, — сказала она Мерабу.
— Некогда мне сидеть! Лунца позовите!
— Пассажир Лунц, вас разыскивают, — по-английски объявила в микрофон стюардесса.
С места поднялся пожилой мужчина в кожаных шортах и тирольской шляпе с пером.
— Их бин херр Лунц. Вас волен зи? — спросил он.
Стюардесса закрыла дверь и повернула запор.
У справочного окошка стояли Инга и Яша.
— С ним что-то случилось, — настаивал Яша. — Узнайте: он или в милиции, или в медпункте!
Девушка связалась с кем-то по селектору.
— Пассажир Яков Папашвили находится на борту самолета Москва — Вена, — ответила она пораженным родственникам.
Самолет летел над облаками. Мераб нервно курил, стоя возле туалета. К нему подошел Боря Париж, сорокалетний здоровяк с золотыми зубами. Он прикурил у Мераба и поинтересовался:
— Куда летишь?
— Я не лечу, — ответил Мераб. — Это ошибка.
— Эх, старик, вся наша жизнь — сплошная ошибка. Я вот по ошибке весь Талмуд выучил. Марик сказал, что на таможне будут спрашивать, а никто и не поинтересовался.
— Вы алимы, господа? — подошел к ним пожилой человек в ермолке.
— Алимы, — кивнул Боря.
— В Израиль?
— Нью-Йорк. Брайтон-Бич, — улыбнулся Боря.
— Если бы на Луне на хлеб мазали больше масла, вы бы и туда полетели, — сердито сказал пожилой человек.