Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
— Это наш дядя? — кивнул Боря на Изю. — Проси не три, а пять тысяч.
— Почему?
— Потому, что на нем золотишка много. — И сказал Мерабу, что будет ждать его в русском ресторане «Березка».
В это время к зданию аэропорта бесшумно подъехал большой черный лимузин. Точно такой же, как в Вене. Из лимузина вышел раввин в черной шляпе с большой бородой. Из дверей аэропорта вышли патриарх в рясе и кардинал в мантии. Раввин усадил их в лимузин, и тот плавно отъехал.
Изя вез Мераба и мать в своем микроавтобусе. В дороге выяснилось,
— Дядя Изя, — сказал Мераб, — вы только не волнуйтесь, но я не совсем Яша. Я его брат— Мераб.
И он рассказал свою историю, как в погоне за шампанским оказался в Израиле.
— Значит, вы не еврей? — спросила старушка.
— Нет.
— Жалко. Я такую фаршированную рыбу приготовила.
— Рыбу я люблю, — сказал Мераб. — Дядя Изя, у меня к вам такая просьба: дайте мне пять тысяч, я сяду на американский круиз, в Советском Союзе тихонько сойду, возьму у Яши свой паспорт, отдам его — и они спокойно прилетят.
Изя сосредоточенно молчал, глядя на дорогу.
Когда они вошли в комнату, где в ожидании гостей на столе стояли фрукты, миндаль, грецкие орехи, Изя закрыл дверь на ключ, достал из ящика пистолет, положил его перед собой и сказал:
— Ну, а теперь расскажи правду: зачем ты сюда приехал?
— Дядя Изя, да вы что? — удивился Мераб.
— Говори!
Мераб, пожав плечами, снова начал свою историю.
— Эту легенду я уже слышал, — перебил Изя. — А что, у вас в КГБ тебе ничего лучше придумать не смогли?
— Но я правду говорю.
— Молчать!
Тогда Мераб предложил Изе позвонить в Москву и самому выяснить у племянницы, как он оказался здесь. Мераб продиктовал дяде Васин телефон, и тот, не сводя глаз с «агента», заказал разговор.
— Дядя Изя, — сказал Мераб, — хорошо, не пять. Дайте три тысячи. Три хватит, а потом…
— Мне нравится эта наглость! — перебил его Изя. — Мама, ты слышишь, что они придумали? — обратился он к старушке. — Израильская военщина должна теперь покупать русским агентам билеты на американский пароход. Это что, и есть ваша новая экономическая реформа?
— Я тоже не понимаю, — сказала мама. — Рыбу вы будете кушать или как?
Зазвонил телефон. Междугородная дала Москву Изя слушал разговор по параллельному телефону.
— Алло! Вася? Это я, Мераб.
— Привет, сержант, — донеслось из трубки, — Ты откуда?
— Потом расскажу. Слушай, Яша с Ингой у тебя?
— Нет, они уже в Грузии. У отца в подвале отсиживаются.
Дядя Изя резко нажал на рычаг.
— Так, товарищ сержант, — сказал он. — Значит, моя племянница сидит в ваших подвалах, в ваших застенках? Молчи!.. А кто это отец? Чья это кличка? Генерала? Молчи!.. Так вот что я тебе скажу: или через неделю Инга будет здесь, или я тебя сдам куда полагается. Диверсант!
— Дядя Изя, — сказал Мераб. — Не сходите с ума.
Но Изя уже закусил удила:
— И всю эту неделю ты будешь сидеть
Мераб встал.
— Сидеть! — закричал Изя, выставив перед собой пистолет. — Застрелю, мерзавец!
— Сначала с предохранителя снимите, военщина! — рассердился Мераб. Он вырвал пистолет из Изиных рук, расколол рукояткой грецкий орех и подвинул его Изе: — Кушайте, дядя! Очень укрепляет мозги.
И, хлопнув дверью, вышел.
Ресторан «Березка». Оркестр исполнял известный романс «Очи черные». На сцене подгулявший Боря пел от всей души, переходя от полноты чувств к чечетке. Увидев Мераба, он кивнул музыкантам, и они перешли на популярную грузинскую песню «Тбилисо».
Боря спрыгнул со сцены, обнял Мераба за плечи и повел его к своему столику, где сидели два эфиопских еврея.
— Алим, — сказал он Мерабу по дороге, — вот эти ребята дают за машины по полторы тысячи, но, думаю, можно выбить больше.
Они уселись за стол, и Боря сказал своим покупателям:
— Господа, мы посоветовались с моим компаньоном. Наше последнее слово — две тысячи.
Эфиопы начали бурно возражать.
— Как хотите, — сказал Боря. — Тут желающих много.
Он повернулся к Мерабу:
— Ну что дядя? Дал денег?
— Нет, — сказал Мераб. — Он думает, что я — агент КГБ.
Боря изменился в лице.
— Ну, ладно… Рад был с тобой познакомиться. Созвонимся. — И он исчез, будто его и не было.
Мераб остался с эфиопами.
— Товарищи, — сказал он им, — я согласен на полторы тысячи.
Те вежливо улыбнулись и тоже исчезли.
Мераб остался совсем один. Он грустно посмотрел по сторонам. Никому не было до него дела. Только с соседнего столика ему понимающе улыбнулась яркая, эффектная блондинка.
Мераб остановил пробегающего официанта:
— Слушай, друг, отсюда можно в Советский Союз позвонить?
— Все можно, — сказал официант. — Только сначала надо расплатиться.
И он показал на стол, уставленный закусками и коньяком.
Счет оказался больше, чем у Мераба было денег, и официант пригласил к столику хозяина ресторана. Узнав, что Мераб вновь прибывший, хозяин простил ему недостающие восемь шекелей и уселся напротив него.
— Ну, как там перестройка? — спросил он.
— Идет потихоньку, — сказал Мераб.
— А такие частные рестораны есть?
— Есть.
— А ОБХСС остался?
— Остался.
Хозяин вздохнул. До открытой террасы, на которой они сидели, донеслась сирена приближающейся полицейской машины.
Из машины вылезли полицейские и стали всех oтгонять от скамейки, рядом с которой лежала обувная коробка.
— Что происходит? — спросил Мераб.
— Может, взрывчатку обнаружили, — спокойно сказал хозяин. — А может, нет.
Из машины на асфальт спустили маленького робота, и он, переваливаясь, медленно направился к коробке. Подошел к ней, выставил дуло и начал ее paсстреливать в упор. При каждом выстреле Мераб вздрaгивал.