Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
Москва. Аэропорт. Яша с семьей и со всем багажом садился в такси.
— Слушай, — сказал шофер, — я же вас недавно привозил. Что, не полетели?
— Нет, — сказал Яша. — Передумали.
И правильно. Здесь лучше.
— Что лучше? — спросила Инга.
— Да все лучше. — Он повернул ключ зажигания. — Тьфу ты, черт! Опять стартер полетел.
В московской квартире Васи раздался телефонный тонок. Хозяин квартиры снял трубку.
— Алло! Вася?.. Это я, Мераб, — раздался отгуди голос.
— Здорово, сержант! Ты откуда?
— Из Вены.
— Откуда?
—
— Нет. Но звонил, что приедут.
Мераб говорил по телефону из маленького венского кафе. Рядом стоял хозяин и смотрел на часы.
— Передай Яше, — кричал Мераб, — чтобы он исчез с глаз и сидел тихо. Я скоро приеду, и все будет о’кей. Понял?
— Не очень.
— Неважно. Главное, чтобы он не рыпался. Циале не говори, что я за границей. Скажи, что мне десять суток в милиции дали, чтобы не волновалась. Всё!
Мераб поблагодарил хозяина и расплатился за разговор бутылкой шампанского.
— Ты поторопись, — сказал хозяин. — А то они могут закрыться.
Вена. «Сохнут» (организация, занимающаяся репатриацией евреев).
У входа дежурил полицейский с автоматом. Мераб подбежал к нему.
— Это «Сохнут»? — спросил его Мераб. Полицейский кивнул.
— Еще работают? — спросил Мераб. Полицейский не ответил.
Мераб постучал в дверь. Дверь открылась.
— Слушаю вас? — спросил его мужчина.
— Извините, но мне сказали, что вы отсюда бесплатно переправляете в Израиль, — сказал Мераб.
Мужчина посмотрел его паспорт.
— А где же вы были? — спросил он. — Вас встречали. По радио объявляли.
— Укачало меня, — сказал Мераб. Мужчина недоверчиво посмотрел на него.
— Ладно. Пройдите во вторую комнату.
Мераб подошел к комнате с табличкой «2» и постучал — Да, — сказали оттуда.
Мераб вошел. К его удивлению, там напротив представителя «Сохнута» сидел Боря Париж с оторванным рукавом пиджака и подбитым носом.
Привет, алим, — сказал Боря.
— Здравствуйте! — громко сказал Мераб. — Я — Яков Папашвили. — И выразительно посмотрел на Борю.
— Авраам родил Исаака. Исаак родил Якова. Ветхий Завет, страница сорок вторая, — сказал Боря и приложил платок к носу.
— Меня встречали, но меня укачало, и я заблудился. Вот товарищ может подтвердить, — и он выразительно посмотрел на Борю.
— Хорошо, — сказал представитель «Сохнута». — Вы пока там подождите. Я закончу с господином.
— Конечно, — сказал Мераб. — А то у меня жена с ребенком заболели. И вещи с ними остались. Извините, — и он закрыл за собой дверь.
— Да, — сказал Боря, глядя ему вслед. — Как сказано в Священном Писании: время собирать камни и время их разбрасывать.
— И все-таки, — сказал представитель «Сохнута». — Почему вы хотите в Израиль? Тут написано, что вы русский.
— Я дитя дружбы народов, — сказал Боря. — У меня бабушка еврейка была. Как сказано в Священном Писании…
— Хорошо, хорошо. Я все понял, — сказал чиновник. — Вы свободны. — И громко позвал: — Господин Папашвили!..
Таможенный контроль рейса на Израиль в венском аэропорту очень
Самолет летел над Средиземным морем. Мераб сидел в кресле, рассматривая карту, где красными линиями были указаны маршруты авиакомпании «Эль Аль». Потом достал из кармашка переднего кресла газету на иврите. Покрутил ее в руках, не зная, с какой стороны надо ее читать.
Подошел Боря и плюхнулся в кресло рядом. Его голову уже украшала ермолка.
— Порядок, алим, — сказал он, — одно дельце я уже обтяпал. Понимаешь, мы, как вновь прибывшие, имеем право купить машины без налога. А для остальных налог триста процентов. Я договорился: берем машины и отдаем их вон тому мужику, а он нам по тысяче долларов. Двадцать процентов мне. Комиссионные… На вот пока я тебе ермолку достал, — Боря надел на голову Мераба ермолку. — Кстати, я тут с одним малым договорился: забежим к нему завтра, он тебе обрезание сделает. Бесплатно.
— Слушай, хватит тебе! — сказал Мераб. И, сняв ермолку, бросил ее Боре на колени.
— Тихо, кацо, не шуми. Ты теперь еврей, а евреи без; головного убора не ходят. И не забывай: ты еще одну границу нарушил. А тут не Австрия. Здесь военное положение. Так что надень шапочку и скажи спасибо дяде Боре. — И он надел на Мераба ермолку.
Когда Боря и Мераб сошли по трапу в аэропорту Тель Авива, репатриантов отдельно от остальных пассажиров провели на второй этаж. Девушка в форме внимательно смотрела на Мераба, потом на фотографии, потом опять на Мераба… От напряжения он даже взмок. Наконец девушка выписала Мерабу документ, по которому он мог получить израильский паспорт, и поздравила с тем, что он, Яков Папашвили, теперь гражданин Израиля.
Потом с Мерабом беседовал представитель министерства абсорбции. Бедный Мераб путался, то он говорил, что хочет работать таксистом, то вспоминал, что Яша провизор. Наконец Мерабу выдали сто шекелей на расходы, карту Израиля, разговорник и вдруг спросили:
— Хотите в ульпан или будете жить у родственников? — У родственников. Тут живет дядя моей жены. Я к нему поеду.
— Нет необходимости. Они здесь, пойдемте.
В соседней комнате сидели очень пожилой человек в черной шляпе и его еще более древняя старуха мать. Возникла пауза, во время которой старуха внимательно разглядывала Мераба.
— Это он и есть? — наконец спросила она. — Ничего. Я думала, он еще хуже.
Человек встал, подошел к Мерабу и сказал:
— Здравствуй, Яша! С приездом.
— Здравствуйте, дядя Изя, — искренне обрадовался Мераб.
— А где же Инга с ребенком?
— Они заболели, — не раздумывая ответил Мераб. — У них скарлатина.
У выхода из аэропорта Боря продавал банку черной икры носильщику.
— Яков, — окликнул он Мераба, проходящего в сопровождении родственников.
Мераб подошел.