Антология сатиры и юмора России XX века. Том 35. Аркадий Хайт
Шрифт:
БЕНЯ. А что я — тетя?
ЛИЗА. Ты не крути! Знаешь, о чем я спрашивало. Ты нашему хозяину дядя или нет? И, вообще, откуда ты взялся?
БЕНЯ. Спокойно, без нервов, я все объясню. Только скажи: зачем тебе так много знать? У тебя голова не заболит?
ЛИЗА. А у тебя?
БЕНЯ. Что ты мне отвечаешь вопросом на вопрос? В конце концов, кто из нас еврей?
ЛИЗА. Ты, ты, успокойся!.. А заодно расскажи, зачем ты мне шарики крутил, что русского не знаешь?
БЕНЯ. Лиза, детка, я тебе все расскажу. Правду, чистую, как слеза.
ЛИЗА. А зачем?
БЕНЯ. Что значит зачем? Ты здесь денежки зарабатываешь? И я хочу немножко заработать.
ЛИЗА. А ему-то, ему зачем?
БЕНЯ. Точно не знаю, врать не буду. Но слышал, что он с кем-то заключил пари, что из простой хозерки, ой, извини, из простой русской девушки сделает настоящую еврейку. Это пари, понимаешь?
ЛИЗА. Не понимаю.
БЕНЯ. А что тут сложного? Ты зарабатываешь, я зарабатывало, и он тоже хочет заработать.
ЛИЗА. A-а, заработать… Вот теперь поняла.
БЕНЯ. Молодец! У тебя уже почти еврейская голова. Поэтому успокойся, сядь и съешь кусочек курочки.
ЛИЗА. Да не хочу я есть!
БЕНЯ. Не брыкайся! Курочка — это всегда полезно для сейхл. (Насильно впихивает ей тарелку.)
ЛИЗА. Отстаньте вы от меня! (Отбрасывает, тарелку, та с шумом падает на пол.)
БЕНЯ. Ты что, рехнулась? При чем тут курица? Нашла на кого обижаться!
Лиза идет в гостиную, достает из шкафа чемодан и начинает бросать туда свои вещи. Затем возвращается в кухню.
ЛИЗА. Передайте вашему хозяину, что было очень приятно с ним познакомиться
БЕНЯ. Я тебя никуда не пущу! Он мне голову оторвет.
Появляется заспанный Марк в халате.
МАРК. Что такое? Что здесь происходит? Почему курица на полу?
ЛИЗА. Погулять пошла. Вместе с вашим дядей. (Берет чемодан, идет к двери.)
МАРК (сразу проснувшись). Лиза! Вы куда? Подождите!
ЛИЗА. Не трогайте меня!.. Эх, вы… Я-то думала: вот человек, ни на кого не похожий. А вы, оказывается, только о деньгах и думали. Значит, верно говорят, что ваша нация все на деньги меряет.
МАРК. Какие деньги? При чем тут нация? Погодите, дайте же объяснить!..
ЛИЗА. Поздно объяснять! Уже два часа ночи. Лучше садите своего дядю на коляску…
МАРК. Не садите, а сажайте.
ЛИЗА. Ну, сажайте своего дядю на коляску и везите его прямо в Израиль.
МАРК. Израиль.
ЛИЗА. Да хоть в Биробиджан! А с меня достаточно. Спасибо, как говорится, за науку. Счастливо оставаться, газлоним!
Выходит, хлопнув дверью. От удара вздрагивает стена, и на пол падает картина:
КОНЕЦ ПЕРВОГО ДЕЙСТВИЯ
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА СЕДЬМАЯ
Комната Лизы. Скромная обстановка. Над кроватью висит портрет Филиппа Киркорова. Лиза и ее подруга Зина сидят за столом. У Зины — большой синяк под глазом. Перед подружками — полупустая бутылка водки. Девушки поют.
Ромашки спрятались, увяли лютики.
Когда застыла я от горьких слов.
Зачем вы. девушки, евреев любите?
Непостоянная у них любовь.
ЗИНА. Лиз, а Лиз, да брось ты убиваться. Мы тебе получше жениха найдем, чем этот Соломон.
ЛИЗА. Это какого же? Вроде Петьки твоего?
ЗИНА. А чем он, интересно, плох?
ЛИЗА. Хорош! Ты на себя в зеркало посмотри.
ЗИНА (трогает, синяк). А, это! Ну и что? Бьет — значит любит.
ЛИЗА. Очень уж он тебя сильно любит. Прямо до полусмерти.
ЗИНА. Ну, за все хорошее! (Пьют.) Слушай, ты Клавку помнишь из овощного?
ЛИЗА. Конечно, помню, а что?
ЗИНА. С ней такая история приключилась, ну прямо «Санта-Барбара». Ты послушай, умрешь — не встанешь. Она еще в том году за одного еврея замуж выскочила и вместе с ним в Америку укатила.
ЛИЗА. Ну да?
ЗИНА. Слушай дальше! Осмотрелась она в Америке, еврея своего кинула и нашла себе богатого. Открыла русский ресторан, дела пошли — ну прям цветет и пахнет. А бывший ее без работы мыкается, в драных портках ходит. Ну, Клавка, добрая душа, говорит ему: «Ладно! Так и быть. Приходи ко мне в ресторан, будешь мыть посуду». А он отвечает: «Ни за что! Лучше подохну!..» Представляешь?.. Вот жиды!
ЛИЗА. При чем тут жиды? Что ты мелешь? Что ты вообще в них понимаешь?
ЗИНА. Ой, ой, подумаешь, специалистка! Если хочешь знать, у меня тоже один еврей был. Мы с ним почти год встречались. Положительный такой, солидный. Правда, жадный был, страсть! Карапетян его звали, Сурен Акопыч.
ЛИЗА. Так какой же это еврей? Самый настоящий армянин.
ЗИНА. Какая разница? Все равно не русский. А, вообще, ну их всех! Давай лучше выпьем. (Разливает.) Как говорится, за нас с вами и за хрен с ними!
ЛИЗА. С кем это, с ними?
ЗИНА. Ясно с кем — с мужиками! (Выпивает.) Слушай, я тебя все спросить хотела: твой-то еврей вообще кто по жизни: банкир, коммерсант?
ЛИЗА. Доктор он. Врач.
ЗИНА. Зубной?
ЛИЗА. Почему это?
ЗИНА. А зубные — все евреи. Любят возле золота крутиться.
ЛИЗА. А вот и не угадала! Марк Моисеевич врач по сердечным делам.
ЗИНА. По сердечным… Гинеколог, значит!
ЛИЗА (смеется). Ой, Зинка, гляжу я на тебя: какой же у тебя в голове мусор. Тебе бы учиться пойти.