Антология современной британской драматургии
Шрифт:
РАФАЭЛЬ
МЭРИЭНН.Все повторилось. Все повторилось. О,
РАФАЭЛЬ
МЭГГИ.Не знаю, киска, не знаю.
РАФАЭЛЬ.Может, мне ее в дом отнести?
СЛАЙ
ДЭЙМАС.Всегда была странной — Порция Кохлан.
ФИНТАН.Да.
ДЭЙМАС.И братец ее тоже.
ФИНТАН.Да.
ДЭЙМАС.Да уж.
ФИНТАН.Габриэль.
ДЭЙМАС.Точно.
ФИНТАН.Всего пятнадцать ему было.
ДЭЙМАС.Его тоже отсюда вытащили.
ФИНТАН.Че, правда?
ДЭЙМАС.На девчонку был похож.
ФИНТАН.И пел, как девчонка.
ДЭЙМАС.Да… Меня всегда одна вещь удивляла в этих близнецах Скалли.
ФИНТАН.И что именно?
ДЭЙМАС.Если им вопрос задавали, они всегда отвечали одинаково — одновременно, те же слова, та же интонация, и вообще.
ФИНТАН.А я и забыл.
ДЭЙМАС.Их можно было посадить в разные комнаты, они все равно отвечали одинаково.
ФИНТАН.Теперь припоминаю.
ДЭЙМАС.А школьную поездку помнишь?
ФИНТАН.Какую?
ДЭЙМАС.В Беттистаун.
ФИНТАН.Нет.
ДЭЙМАС.Они еще сидели на передних сиденьях, в красных шортах и белых футболках.
ФИНТАН.Ну и чего?
ДЭЙМАС.Ну и шептались, как обычно. А потом мы приехали в Беттистаун — у меня есть фотография всего класса, до сих пор не могу там отличить одного от другого… И, в общем, когда надо было уже обратно ехать, их нигде не могли найти. Такая кутерьма началась — нет нигде, — вызвали вертолеты, катера, спасателей… Нашли потом в открытом море, милях в пяти от берега. Они просто в лодку сели и грести начали. Бедная мисс Салливан в ужасе была: «Что же вы наделали, дети, что же вы наделали?» — «Мы просто уплыли», — говорит один. «Уплыли? Господи Иисусе, кудаже вы уплыли?» — «Да куда угодно, —
ФИНТАН.Куда угодно, только бы отсюда. О господи.
ДЭЙМАС.Вот так.
ФИНТАН.Уверен, что Одноногий никогда не мог с ней сладить.
ДЭЙМАС.Повезло мужику, что она ему досталась. Хотя теперь я ему не завидую.
ФИНТАН.И что она в нем нашла?
ДЭЙМАС.Она могла выйти за любого, Порция Кохлан.
ФИНТАН.Да… могла.
ДЭЙМАС.За любого… за любого.
СТЭЙСИ.Вы хорошо себя чувствуете?
БЛЭЙЗ.Да, миссис Дойл, спасибо.
СТЭЙСИ.Тогда я вас тут оставлю, мне нужно накрыть на стол, пока все не вернулись с похорон.
БЛЭЙЗ.Сначала поставь графа Маккормака.
СТЭЙСИ.Не знаю, стоит ли… В такой день…
БЛЭЙЗ.Давай, девонька. Порция любила, как он поет. Вон он, прямо на тебя смотрит!
СТЭЙСИ.Если что, это вы меня заставили, хорошо?
БЛЭЙЗ.Он шикарный. Родился здесь, не далеко, но сумел выбраться. Когда я была маленькой, у нас был граммофон и одна пластинка. Это Бостон Макгаверн ее принес, пластинку графа. Я ее крутила, пока она не стерлась, и мама моя ее слушала, да, слушала.
Теперь выключи, а то еще скажут, что мы мертвых не уважаем. Скоро уже явятся, с красными глазами, все тут кладбищем провоняют. Терпеть не могу запах гробов, а ты, Стэйси?
СТЭЙСИ.Не сказать чтобы я часто их нюхала, миссис Скалли.
БЛЭЙЗ.Очень примечательный запах, что-то среднее между жимолостью и свежей гнилью.
СТЭЙСИ.Миссис Скалли, все-таки нельзя так говорить о покойниках.
БЛЭЙЗ.Стэйси, в моем возрасте можно говорить о чем угодно и как угодно. У нас, стариков, только и осталось что злоба да вставные челюсти.
СТЭЙСИ.Порция была моей единственной подругой, а теперь я понимаю, что совсем ее не жала. Знала, что она несчастная, хотя кто теперь счастливый? Но это до чего же нужно дойти, чтобы совершить такое! Мэгги Мэй рассказала мне про Слая и Мэриэнн, но все равно это как-то не…
БЛЭЙЗ.Что она рассказала про Слая и Мэриэнн?