Антони Иден
Шрифт:
Непоследовательность английских деятелей, обуреваемых тревогой и сомнениями, была просто поразительна. Даже Уинстон Черчилль, позиции которого казались наиболее четкими и определенными, 31 мая ратовал за удовлетворение требований Германии к Чехословакии, а в конце августа убеждал Галифакса, что Англии и Франции следует вместе с СССР выступить с твердым предупреждением в адрес Гитлера.
К сентябрю 1938 года у ряда консерваторов, встревоженных действиями Чемберлена, усилился интерес к возможному сотрудничеству с СССР в случае военного конфликта с Германией. 26 сентября Эмери обсуждал этот вопрос с группой консерваторов и убеждал их не делать публичных заявлений в пользу сотрудничества с СССР. "В данный момент, - говорил он, -
3 октября начались четырехдневные дебаты в палате общин по итогам Мюнхенской конференции. Уже они показали, что известное отрезвление начинается даже в рядах консервативных членов парламента. Член кабинета, министр военно-морского флота Дафф Купер подал в отставку в знак протеста против Мюнхенского соглашения. Но постарался при этом не очень раздражать Чемберлена. Когда другой министр - Эллиот заявил, что уйдет вместе с ним, Дафф Купер уговорил его не делать этого. "Мне будет легче уйти одному, - сказал он, - ибо я не хочу причинить вред правительству".
В выступлении Даффа Купера в парламенте отразились основные линии, по которым шло недовольство ряда консерваторов Мюнхеном. Речь идет не столько о Чехословакии, говорил он, сколько о намерении Германии установить свое господство в Европе. Чемберлен глубоко заблуждался, полагая, будто Гитлеру можно верить на слово. Ему не следовало подписывать важнейшую декларацию, не посоветовавшись со своими коллегами в правительстве, с союзниками, с правительствами доминионов и с экспертами министерства иностранных дел.
Уинстон Черчилль заявил, что Германия без единого выстрела приобрела господствующее положение в Европе, то есть достигла того, чего не могла добиться за четыре года первой мировой войны. "Это огромная победа для Гитлера... Он изменил баланс сил в Европе". Подобных выступлений было довольно много.
"Антони Иден, - пишет Томпсон, - произнес слабую речь в этом же духе. Его замечания выглядели бледно по сравнению со страстными и убедительными обвинениями его молодых коллег*. Это слишком мягкая оценка. Ведь Иден начал свою речь с льстивых комплиментов в адрес Чемберлена. В данных условиях это касалось уже не этики, а политики. "Я не могу себе представить, - заявил Иден, - бремя, которое легло на его (Чемберлена.
– В. Т.) плечи... Теперь какое-то время мы опять можем дышать свободно". Это была своеобразная поддержка премьер-министра. Затем Иден сказал, что оказанный Чемберлену прием в Германии явился "выражением глубокого стремления германского народа к миру". Это уже прямая поддержка нацистского партнера Чемберлена. Рядовой англичанин должен был понять так, что эти слова относятся к германскому правительству, к Гитлеру. Один из классических образцов нарочито двусмысленного заявления.
Однако общая атмосфера в палате общин не могла не настораживать. Чемберлен и его приверженцы всерьез забеспокоились. В ход была пущена угроза. Недовольным объяснили, что, если они будут голосовать против правительства, Чемберлен немедленно объявит всеобщие выборы, пока избиратели признательны ему за "сохранение мира", и все выступающие сейчас против правительства будут выброшены за борт. Партия исключит их из числа своих кандидатов, а если они попытаются баллотироваться самостоятельно, то будет сделано все, чтобы провалить их избрание.
В заключение дебатов голосовался вотум доверия правительству. Лейбористская оппозиция, естественно, голосовала против. 22 депутата-консерватора, несмотря на шантаж и запугивание, воздержались. Среди них были Эмери, Черчилль, Купер, Крэнборн, Макмиллан и Иден. Никто: ни Черчилль, ни Купер, ни Иден - не проголосовал против мюнхенской сделки.
Иден вел осторожную игру. Он не проявлял активности в парламенте и за его пределами. Но те немногие речи, которые он произносил, свидетельствовали о том, что оратор следует определенной программе. Иден ратовал за создание действительно коалиционного правительства, представляющего все партии (Компартия, разумеется, не имелась в виду), которое обеспечивало бы социальную справедливость внутри страны и осуществляло эффективную внешнюю политику. "Я призываю, - говорил Иден, - не просто к созданию правительства из представителей всех партий; такое правительство - это лишь механизм. Что более важно, так это дух единства, решимость предпринять общенациональное усилие с целью обеспечить для нашего народа не только оборону, гарантирующую его безопасность, но и занятость на фабрике и на земле. Важно вдохнуть в него веру в то, что демократия может достигнуть этих целей". Эти туманные, расплывчатые рассуждения о какой-то надклассовой социальной справедливости были рассчитаны на привлечение внимания и обеспечение поддержки широких народных масс. Однако дальше банальностей и общих мест Иден в своей внутриполитической программе не шел.
Более определенной представляется его внешнеполитическая концепция. Цель английской внешней политики, говорил он, "состоит в том, чтобы устранить возможные причины для возникновения войны в духе взаимного сотрудничества и доброй воли". Это было сказано уже после Мюнхена, в ноябре 1938 года. И здесь Иден - все еще сторонник политики "умиротворения". Но теперь в его выступлениях присутствует призыв к тому, чтобы Англия быстрее вооружалась.
Как и ранее, Иден говорит о том, что Германия и Италия в ответ на уступки со стороны Англии должны делом доказать свою готовность к сотрудничеству с ней. Это концепция "гарантированного умиротворения". Иден, замечает Броад, "отвергая идею "умиротворения" с позиции слабости, требовал создания позиции силы через национальное единство".
Ряд других консерваторов также считали, что "умиротворение" должно быть гарантированным, что верить Гитлеру и Муссолини на слово нельзя. Это были рядовые консервативные депутаты парламента. Они начали встречаться более или менее регулярно еще с весны 1938 года для совместного обсуждения внешнеполитических проблем. Их встречи были известны как встречи "Группы". Было и другое название, данное "Группе" организаторами консервативной партии, - "Очаровательные ребята". В этом ироническом названии чувствуется намек на внешность Идена.
Исследователи не смогли установить точную дату создания "Группы". Она не имела ни определенного членского состава, ни организационной структуры, ни аппарата. Ее состав был текучим и не превышал 20 человек. Кроме Идена в "Группу" входили Крэнборн, Томас, Патрик, Эмери, Макмиллан, Спирс, Никольсон и ряд других деятелей. Никаких обязательных для ее участников решений "Группа" не принимала. Это, по существу, был дискуссионный клуб по проблемам внешней политики. Из высказываний "Очаровательных ребят" можно заключить, что они придавали большее значение приемам традиционной дипломатии и балансу сил, чем правительство.
Самым опасным и последовательным критиком внешней политики Чемберлена был в это время Уинстон Черчилль. Казалось бы, Иден должен был соединить свои усилия с Черчиллем, но он не сделал этого. "Группа" сторонилась Черчилля.
Высказывания Идена в пользу создания правительства всех партий несомненно свидетельствовали о его желании вернуться к власти. Зная о своей репутации, Иден справедливо полагал, что при создании такого правительства его, по всей вероятности, призовут обратно. Пост министра иностранных дел в этом случае ему был гарантирован, а если очень повезет, то могут предложить и кресло премьер-министра. По мере того как у общественного мнения увеличивались сомнения в разумности политики Чемберлена, рос авторитет Идена в стране.