Анж Питу (др. перевод)
Шрифт:
– Молчи! Молчи!
– Уверяю вас, господин аббат, что мы, напротив, являемся вашими естественными защитниками; недаром же я пришел прямо к вам.
– И зачем же?
– Вот то-то и оно, – промолвил Питу, почесав за ухом и поискав глазами, куда закатилась его каска, чтобы оценить, не будет ли похоже на бегство, если он сходит за этой весьма существенной принадлежностью своей военной амуниции.
Каска упала всего в нескольких шагах от парадного входа, обращенного на Суассонскую улицу.
– Я спрашиваю, зачем ты пришел? – повторил аббат.
– Что ж! –
– Зачин, – прошептал аббат.
Питу сделал еще два шага по направлению к своей каске.
Но аббат, к вящей тревоге Питу, повторил его маневр и, покуда Питу все ближе продвигался к каске, сделал тоже два шага к Питу, дабы расстояние между ними не сократилось.
– Ну что же, – повторил Питу, приободряясь по мере приближения к средству своей обороны, – солдатам никак нельзя без ружей, а у нас их нет.
– Ах, у вас нет ружей! – возликовал аббат. – У них ружей и то нет! Что это за солдаты без ружей! Да, хороши, нечего сказать!
– Но, господин аббат, – добавил Питу, делая еще два шага по направлению к каске, – когда оружия нет, следует его поискать.
– И что же? – осведомился аббат. – Вы его ищете?
Питу в это время добрался до каски, поддел ее ногой и, весь поглощенный этой операцией, промедлил с ответом.
– Вы его ищете? – повторил аббат.
Питу подобрал каску.
– Ищем, господин аббат, – сказал он.
– Где же?
– У вас, – отвечал Питу, нахлобучивая каску на голову.
– У меня? Оружие? – вскричал аббат.
– Да, ведь у вас его сколько угодно.
– А, мой музей! – воскликнул аббат. – Ты пришел разграбить мой музей. Чтобы такие мерзавцы, как ты, напялили кирасы наших старых героев! Господин Питу, я вам уже говорил недавно: вы не в своем уме. Вооружить господина Питу и его приспешников шпагами испанцев из-под Альмансы [222] и пиками швейцарцев из-под Мариньяно [223] ! Ха-ха-ха!
222
Город в Испании, под которым в 1707 г. французы одержали победу над англичанами и испанцами.
223
Город в Италии (ныне Меленьяно), где французами в 1515 г. была одержана победа над швейцарцами герцога Миланского.
Аббат расхохотался, и в хохоте его прозвучала такая презрительная угроза, что Питу мороз пробрал по коже.
– Нет, господин аббат, – возразил он, – речь не о швейцарских пиках и не об испанских шпагах: такое оружие нам не надобно.
– Хорошо хоть, что ты сам это признаешь.
– Нет, господин аббат, нам не это оружие требуется.
– А какое же?
– Нам нужны добрые флотские ружья, господин аббат, те добрые флотские ружья, которые я нередко чистил по
224
«Пока Галатея была мне подругой» (лат.). – Вергилий. Буколики, I, 31. Здесь: пока я служил науке.
– И впрямь! – произнес аббат, чувствуя, как поредевшие волосы зашевелились у него на голове от улыбки Питу. – И впрямь, мои флотские ружья!
– Это единственное оружие в вашем собрании, не имеющее исторической ценности и пригодное к употреблению.
– А, – промолвил аббат, потянувшись рукой к рукояти плетки, как потянулся бы военачальник к эфесу шпаги, – а, наконец-то предатель показал свое истинное лицо.
– Господин аббат, – сказал Питу, от угрожающего тона переходя к умоляющему, – уступите нам эти тридцать флотских ружей.
– Назад! – рявкнул аббат, наступая на Питу.
– И вы прославитесь, – продолжал Питу, попятившись еще на шаг, – прославитесь как участник освобождения наших краев от угнетателей.
– Чтобы я дал врагам оружие против себя и своих друзей! – вскричал аббат. – Чтобы я отдал ружья, из которых будут стрелять в меня же!
И он выхватил из-за пояса плетку.
– Никогда! Никогда!
И он занес плетку над головой.
– Господин аббат, ваше имя пропечатают в газете господина Прюдома.
– Мое имя в газете господина Прюдома! – вскричал аббат.
– С похвальным отзывом о вашей гражданской доблести.
– Лучше позорный столб! Галеры!
– Неужели вы отказываетесь? – настаивал Питу, но уже более вяло.
– Отказываюсь и изгоняю тебя прочь.
И аббат пальцем указал Питу на дверь.
– Это произведет на людей дурное впечатление, – продолжал Питу, – вас обвинят в отсутствии патриотизма, в измене. Умоляю вас, господин аббат, не подвергайте себя такой опасности.
– Сделай из меня мученика, Нерон! Лишь об этом я и прошу! – воскликнул аббат, сверкая глазами и походя более на истязателя, чем на жертву.
Питу он показался именно истязателем, и Питу поскорее обратился в бегство.
– Господин аббат, – сказал он, делая еще шаг, – я мирный депутат, посланец, явившийся для мирных переговоров, во избежание кровопролития; я пришел…
– Ты пришел разграбить мой склад оружия, как твои сообщники разграбили Дом инвалидов.
– И заслужили тем самым множество похвал, – напомнил Питу.
– А ты заслужишь уйму ударов плетью, – парировал аббат.
– Ох, господин Фортье, – ответствовал Питу, издавна знакомый с орудием аббата, – неужели вы так грубо нарушите права человека?
– Сейчас увидишь, негодяй! Погоди же!
– Господин аббат, я как посол пользуюсь неприкосновенностью.
– Погоди же!
– Господин аббат! Господин аббат! Господин аббат!!!