Аристократия духа
Шрифт:
Сидя в ложе на скучнейшей пьесе, поинтересовался у леди Эмили:
– А что, тётя, зимний сезон был удачен? Я слышал, много шума наделала мисс Вейзи? Она и вправду хороша?
Леди Кейтон нахмурилась.
– Извини, малыш, мне не двадцать лет, чтобы обращать внимание на пустяки. Вся эта суета меня давно не занимает. Но одна красавица была, помню точно. Та, что родня леди Блэквуд. Была и красавица Кетти Митчелл, та тут же замуж выскочила. Что до этой Джоан... В мои годы яркое рябит в глазах, ему предпочитаешь красоту истинную. Она не показалась мне хорошенькой.
Хотя Кейтон в разговорах всегда отзывался о родне небрежно, подшучивал и над тёткой, в глубине души он любил леди Эмили. Суждения старухи, как он замечал неоднократно, были глубоки и безошибочны, и теперь Энселм удивился, что она не находит даже хорошенькой девицу, о красоте которой он был столь наслышан от Камэрона. Было очевидно, что только сам увидя мисс Вейзи, он сможет сформулировать верное суждение.
Между тем тётка продолжила.
– Отец хотел, чтобы ты женился.
Энселм ухмыльнулся. Он не стыдился тётки и высказался откровенно.
– С моей внешностью, амбициями, родом и умом, тетушка, трудно найти невесту. Фамильное достоинство требует, а ум дает право претендовать на самое лучшее, внешность же велит довольствоваться тем, от чего откажутся все остальные, но самолюбие не хочет... да и едва ли захочет смириться с этим...
Глаза леди Эмили зло блеснули. В голосе старухи проступило нечто странное, показавшееся Кейтону средним между сочувствием и глумлением.
– Ты молод, дорогой племянничек, вот и несёшь ерунду. Женщины считаются особами, уступающими в уме мужчинам, но ни одна из них никогда не была такой дурой, чтобы, подобно мужской половине человечества, предпочесть смазливое личико или красивую фигуру истинным достоинствам ума и души. Если ты обладаешь этими достоинствами...
– тётка снова бросила на него тот иронично-понимающий взгляд, что так смутил его днём - достойная девица отыщется. Если же нет - не обессудь. А лицо мужчины, - теперь она окинула племянника прямым и оценивающим взором, - должно нести печать мужества, и ничего больше. Этого у тебя в избытке.
Энселм вздохнул. С одной стороны, воззрения леди Эмили казались успокаивающе правильными, он и вправду знавал тех, кто, отдав предпочтение пышной груди и красивым глазам, в итоге оказались мужьями недалёких дурочек, но, с другой стороны, он никогда не видел в глазах смотрящих на него девиц ничего, кроме равнодушия или отвращения, разве что скрытых воспитанием.
Да и обладает ли он, пришла вдруг ему в голову наипротивнейшая мысль, истинным достоинством ума и души?
Глава 4. "Требовать от красоты ещё и ума - значит притязать на совершенство,
а это в наше время неразумно ..."
Гостиная в доме, снимаемом милордом Ренном, была уютна и просторна, стены, обитые бледно-желтым штофом, словно крашеные желтой охрой, контрастировали с тёмными эбеновыми панелями, поверх которых были развешены гравюры в таких же тёмных рамках. Сейчас по эстампам скользил последний солнечный луч, бледный и почти бесцветный, рассыпаясь едва заметными искрами по лаковой поверхности рам.
Мисс Мелани Хилл, та самая особа, что при первой встрече напомнила Кейтону рыженького котёнка, молча следила за своей подругой Эбигейл Сомервилл, которая, отвечая просьбе подруг, зажгла свечи и опустилась с книгой на диван, сама же Мелани сидела у окна в кресле и то и дело бросала недовольный взгляд за окно, где медленно смеркалось.
– Если на то пошло, я вообще не помню, чтобы она хоть раз куда-нибудь пришла вовремя. Но если небольшое опоздание на светский раут вполне допустимо, то почему нужно заставлять ждать подруг?
– Мелани не скрывала раздражения.
– Из-за неё мы не попали в лавку Шеффилда, а теперь и вовсе идти поздно. Это просто неуважение, дурное воспитание и нежелание считаться ни с кем, кроме себя.
Ей никто не возразил. Сидящие вокруг девицы были согласны с мисс Хилл, а промолчали лишь потому, что были заняты. Одна из них, мисс Рейчел Ренн, была одета этим вечером куда роскошнее, чем два дня назад, и голубое шелковое платье подчеркивало цвет ее глаз, белизну кожи и безупречный овал красивого лица. Она осторожно нанизывала на нитку аккуратно вырезанные лепестки из тонкой кисеи розового цвета, собирая их в цветок, коим намеревалась украсить шляпку. Ей помогала мисс Энн Тиралл, миловидная кареглазая особа. Правда, помощь заключалась в том, что девица держала шляпку и давала советы. Цветок наконец был готов, к нему добавили три крохотных листика, сшитых из зеленого бархата, и мисс Ренн несколько секунд с восторгом любовалась своей работой. Просто прелесть.
Меж тем Энн, тоже одобрительно кивнув, ответила на тираду Мелани, хоть и обратилась к мисс Ренн.
– Это не мое дело, Рейчел, - заметила она, прикладывая цветок к шляпке Рейчел, - но с Джоан действительно стоит поговорить. Недостатки её воспитания уже просто бросаются в глаза. Она рано осиротела, воспитывалась не в лучшем обществе, это можно понять, но в ней порой проступает что-то столь высокомерное и наглое, что, если не вразумить глупышку, от неё скоро отвернутся все знакомые. А с того бала, когда её пригласил племянник милорда Комптона, она стала вовсе неуправляемой. Леди Эллисон сказала мне, что она просто нагла, милорд Комптон назвал её "бедной сироткой", но таком тоном, что у меня мороз по коже пошёл, а милорд Беркли тихо обронил, что требовать от красоты ещё и ума - значит притязать на совершенство, а это-де в наше время неразумно. Милорд Дарлингтон тихо пошутил, что природа наградила её красотой в надежде, что поумнеет она сама, и жаль, что не все надежды оправдываются. Каково слышать такое?
Мисс Хилл утвердительно кивнула, а Рейчел поморщилась, но было непонятно, то от слов Энн - то ли от усилия, вызванного протыканием шляпки иглой и закреплением на ней цветка.
– Что толку в разговорах с той, - наконец ответила она, - кто ничего не хочет слышать и ничего не намерена понимать? Разве мало мы с ней говорили? К тому же, брату она не нравится, Альберт вообще против того, чтобы мы приглашали её.
– Она вынула иглу, протащила за ней нить и снова вонзила иголку в цветок.
– Но вот наша Эбигейл утверждает, что она не виновата, просто обстоятельства сложились для неё столь печально.
Сама Эбигейл читала, и на упоминание своего имени не откликнулась.
– Причём тут печальные обстоятельства?
– живо возразила Энн Тиралл, - Эбигейл и Эрнест тоже сироты, но оба воспитаны безупречно. К чему оправдывать Джоан в том, что является её недостатком? Ведь в итоге самоуверенность и неразумие рано или поздно доведут её до беды!
– Ну, что ты всё пророчишь беды, Энн?
– Рейчел снова поморщилась. Ей явно не нравился этот разговор, - она привлекательна, скоро выйдет замуж, всё может быть хорошо.