Ассимиляция
Шрифт:
– Плохо дело, Инди!
– Что там?
– Кораблю придали ускорение на снижение. Причем, по нештатной траектории. Вскоре мы войдем в плотные слои атмосферы и если не сгорим в ней целиком, то уж точно расшибемся в лепешку о поверхность планеты. Мда...
– Так скорректируй курс, Иво!
Ларсен повернул к девушке, предпринимающей сейчас свой собственный героический поход к креслу, бледное лицо:
– Не выйдет, Инди. Они умудрились заблокировать управление. Пока я сломаю блокаду, будет слишком поздно. Надо выбраться в тамбур и попробовать эвакуироваться.
Инди зажмурилась,
– Черт, дверь заблокирована!!!
– Что будем делать, Иво?
– Попытаемся в оставшееся у нас время сломать блокировку управления. Иного пути нет.
– Интересно, как там капитан? Думаешь, они уже добрались до него?
– Уверен. Но сейчас мы ничем не сможем ему помочь, - и Ларсен вновь двинулся в мучительное путешествие назад к пульту управления...
Дружное "ах" разнеслось под сводами залы. Дамы, чуть приподнявшись со своих мест, застыли с отведенными в стороны веерами, превратившись на несколько мгновений в нарядные фарфоровые статуэтки в натуральную величину. Их кавалеры, хоть и не выказывали столь открыто своего восхищения увиденным, все же слегка поддались вперед.
На окруженной зрителями небольшой площадке прямо в центре просторного бального зала высокий худощавый мужчина завершал последние пассы над объектом своей магии. У человека был жесткий орлиный профиль. Строгий парик закрывал его волосы, оканчиваясь над самым верхом стоячего воротника камзола коротенькой косичкой с вплетенной по всей ее длине черной атласной лентой, завязанной на конце маленьким бантом. Под расшитым серебром черным камзолом находилась идеально белая рубашка, шею закрывал шелковый платок. Широкий серебристый пояс охватывал тонкую талию мужчины, а кончик пояса, украшенный изящной кисточкой, свободно спадал вдоль внешней стороны правого бедра. Батистовые черные панталоны, украшенные серебряным шитьем, подчеркивали стройность ног человека, а правильной формы икры обтягивали белые чулки. Завершали наряд строгие башмаки на невысоком каблуке, украшенные жадеитовыми квадратными пряжками.
Впрочем, зрители были разодеты гораздо менее скромно. Дамы в атласных платьях только разнообразием своих пышных париков каждая по отдельности привлекали к себе внимание. Пальцами, усыпанными перстнями, они обмахивались изящными веерами, изредка поворачивая свои густо разукрашенные косметикой лица к своим кавалерам. Среди мужчин были представители высшего сословия, а также военные, облаченные в парадные мундиры, богато расшитые золотым шнуром и украшенные массой аксельбантов, удостоверяющих принадлежность их владельцев к высшему армейскому рангу.
Одна из зрительниц была уже в возрасте, что не мешало ей стянуть свою талию тесным корсетом, как у иной молодой дамы.
Эта девушка была прекрасна. Ее лицо не несло ни малейшего следа косметики, а смуглая кожа играла в ярком свете люстр нежным золотистым оттенком. Огромные глаза были закрыты, а маленькие губы на овальном лице сложились в яркий слегка влажный цветок. Ее легкая одежда, не скрывающая всех прелестей тонкой изящной фигурки, состояла из воздушных полупрозрачных шаровар, искрящихся блестками, узких темно зеленых бархатных шорт и расшитого бисером и маленькими жемчужинами светло-зеленого лифа. Тело девушки парило, казалось, без всякой поддержки над полом в горизонтальном положении, и ее ничем не скрепленные густые длинные волосы волнами спадали вниз, играя искорками света и непредсказуемо меняя свой цвет.
Мужчина провел очередной пасс рукой над спящей девушкой и та пробудилась. Опершись спиной на предусмотрительно подставленную руку факира, она встала на пол аккуратными ножками, обутыми в башмачки с загнутыми носками. Как будто сбрасывая остатки сна, девушка тряхнула копной непослушных волос, расплескав каштановые струи по своим обнаженным плечам, и благодарно поклонилась раздавшимся со всех сторон бурным овациям.
– Браво, граф!!!
– Месье Калиостро, вы превзошли сами себя!
– Граф, мы ждем Вас у себя после представления...
– Вас и вашу помощницу...
Дама в возрасте степенно встала, сложила веер одной рукой, слегка ударив им по подставленной ладони другой руки. Сверкнув черными глазами на застывшего с бесстрастным выражением лица графа, она негромко произнесла, заставив утихнуть весь восторженный гомон:
– Надеюсь, граф, вы останетесь с нами в этот вечер?
Калиостро впервые за все время представления поклонился, скрывая мелькнувшую на его губах улыбку.
– Я с благодарностью принимаю ваше предложение, герцогиня.
– Тогда продолжим наш праздник!
– довольная ответом, герцогиня указала кончиком веера на балкон, выдававшийся из балюстрады, охватывающей зал по периметру. Сидевшие там в течение всего представления графа музыканты начали издавать своими инструментами характерные для расстроенного ансамбля звуки. Наконец, легкая мелодия полилась под сводами зала, и зрители из тесного кружка стали разбредаться к стоящим у стен мягким диванчикам и столикам, уставленным фруктами и освежающими напитками. Они объединялись в маленькие компании по интересам, пересказывая последние придворные сплетни, исподволь обсуждая друг дружку, рисуясь и флиртуя. Украшенные начищенной медью двери зала распахнулись, и слуги в расшитых золотом ливреях стали разносить вино и сладости.