Ассорти(р)
Шрифт:
Что на фоне тонкой талии, за которой она откровенно следила, не позволяя себе ни жирного, ни сладкого, выглядела весьма эффектно. Вызывая обратный, не менее выпуклый, эффект у мужчин в постели.
– А ты мне понравился именно тем, что ты любишь солянку. Ещё в машине, – призналась она, когда он уже за-кончил (любоваться) на её выдающуюся попку. – Можешь кончать в меня. В отличии от Софьи, я принимаю противозачаточные таблетки.
– Солянку? Да я её с детства не люблю!
– Ты не так понял, – снисходительно улыбнулась Диана. – «Солянкой» мы называем то, что в других странах называется «куни».
– А что, это можно не любить? Особенно –
– Ну, не все это любят. У меня уже был один парень, с которым я почти год не могла расстаться именно из-за солянки, – мечтательно улыбнулась Диана, вспоминая то, как тот делал ей приятно: своим языком, губами… – Он был некрасивым, да, но делал её так умело, что я ему всё это прощала. Каждый вечер. Пока Софья не стала меня в этом упрекать. И только из-за неё мне пришлось с ним порвать. Ведь это мешало ей брать меня с собой для съема симпатичных отдыхающих, и она очень злились на то, что, из-за этого уродца, я чуть не выбыла из игры, едва не пропустив «сезон охоты».
– Так ты и до сих пор играешь? – не понял Лёша. – В Богиню Диану? И со мной – тоже?
– Тогда мне было лет девятнадцать, – мечтательно вспомнила Диана. – Я была ещё молодой и глупой. К тому же, по сезону, к нам на базу отдыха приезжала просто масса симпатичных отдыхающих, которые весь год работали по всей стране, не разгибая спины, чтобы существенную часть заработанных ими средств (обольщения) потратить летом на таких красивых девушек, как я и Софья. Живущих, с детства, невдалеке от базы отдыха. Молодых и глупых, – как бы извиняясь, улыбнулась она, – отдыхающих, которые и помогли мне о нём забыть. Навсегда, – вздохнула Диана: по его солянке. – И ты мне его, слегка, напомнил.
– Так я тоже, по твоему мнению, урод? – оторопел Лёша. – Слегка!
– Нет, ты симпатичный, даже очень, – улыбнулась ему и только ему Диана, особенно – вдруг засиявшими нежностью и невероятной глубиной глазами. – А твоя солянка делает тебя ещё более привлекательным. Особенно – для меня! Тем более что уже осень, так что можешь не переживать: сезон окончен.
И для тебя – тоже, подумал Лёша. Понимая, что в её возрасте уже пора бы подумать и о браке. Пока не поздно.
– Так чем же мне тебя сегодня кормить? – спросил Лёша у Дианы часа через полтора. Непрерывного секса. Так как и сам захотел есть.
– Я не ем ни жирного, ни сладкого, – сразу же заявила ему она. – Ведь организм вначале высасывает из пищи весь жир, нейтрализуя его желчью, и сахар, нейтрализуя его излишки инсулином. Что и приводит к работе внутренних органов на износ и преждевременному старению всего организма. А твёрдые углеводы, к которым все и добавляют жир и сахар, выходят у них через утилизатор, – хлопнула она себя по заднице, – практически в неизменном виде. Вот им и кажется, что от них нет никакого толку. Так как если они начинают во время церковного поста есть только постное, у них начинается упадок сил. А это всего лишь вопрос привычки. Организму надо дать немного времени, чтобы перестроится, примерно с месяц, – вспомнила она, – для того, чтобы его поджелудочная железа научилась полноценно расщеплять твёрдые углеводы. И быстро пополнять запасы энергии при физических нагрузках.
– Так и что же ты будешь есть? – так и не понял Лёша: что ей готовить?
– В орехах и злаковых содержатся ингибиторы, поэтому я стараюсь есть гречку – это соцветие, и любые овощи. Кроме паслёновых – перцев, помидоров и так далее, они тоже слабо, но всё же ядовиты. Я почти всеядна, – улыбнулась она. – Но ем только то, в чем нет ни жирного, ни сладкого. Вот и всё.
– А – мясо?
– Из мяса организм высасывает только животный жир. А животный белок вообще почти что не расщепляется поджелудкой. И ты снова работаешь на унитаз. Поэтому я и не ем мяса. Тем более что там трупный яд. А я слишком сильно себя люблю и уважаю, чтобы есть падаль. Как свиньи, вороны, грифы и прочие падальщики, вызывающие у меня отвращение. А как только я чувствую, что уже наелась, я тут же отказываюсь от приёма пищи. Независимо от того, сколько её осталось на тарелке. Чтобы у меня не оттягивался живот, как у некоторых женщин, которым на себя плевать. Я лучше ещё раз поем, как только снова проголодаюсь, чем буду переедать. Нужно слушать свой организм, а не тех, кому жалко выбрасывать недоеденную тобой пищу. Вот и всё. Если хочешь быть таким же вечно молодым и красивым, ешь как я!
– Ты не просто восхитительна, но ещё и большая умница!
– Ум в том, чтобы применять знания на практике для своей же реальной пользы, а не умничать, но толстеть.
– Это уже не ум, это безумие! – согласился Лёша.
– Как ум врачей и учёных, которые знают всё о вреде жирной и сладкой пищи, но не могут удержаться и трескают всё подряд, закусывая всё это таблетками. Лишь ещё быстрее убивая ими свой организм. Толку-то от того, что они всё знают?
– Всё. Ты будешь только моей! – восхитился Лёша.
– Размечтался! – усмехнулась Диана. Подумав, что он намекает ей о браке. – Как разбогатеешь, сразу звони! Мне надо решить ещё одну незадачу.
– Какую же это? – не понял Лёша: чего ещё ей от этой жизни не хватает?
– Мне надо полностью бросить свою работу. Так как физическая активность заставляет меня поглощать больше пищи, чем хотелось бы. Чтобы двигаться. Я мечтаю о том, чтобы перейти на питание кишечником, заполняя его всего лишь один раз в сутки. Потому что чем больше организм, вынужденный тем, что ты заставляешь его трудиться, вырабатывает из пищи физической энергии, тем меньше её успевает сублимироваться в умственную, и ты тупеешь. Вот почему все рабочие такие угрюмые. А тем более – те, кто об этом ещё не знают и не развивают свой мозг.
– Так займись сугубо интеллектуальным трудом, – возразил ей Лёша. – Убьёшь двух зайцев разом!
– Была бы я такая умная, я бы давно уже так и сделала, – усмехнулась над собой Ксюша. – Но даже для того, чтобы мне на кого-то отучится, нужны деньги – всё это время платить и за учёбу и квартиру, которую я снимаю. А у меня их нет. Я из бедной семьи. Поэтому мне и нужен кто-то побогаче, чем я. Вот я и хотела бы, чтобы это был ты! – поцеловала его Диана. – Со своей солянкой. Как разбогатеешь, так я и буду только с тобой. Если ты этого тогда всё ещё захочешь, – усмехнулась она, поняв, что это может быть нескоро.
– Облизательно! Даже если ты и уйдёшь от меня, я тебя верну.
– Что ж, буду ждать, – улыбнулась Диана.
– Я хочу крепко-накрепко связать наши кармические нити – в сплошной ковёр! Чтобы ты стала моей и только моей. И не только в этой жизни, но и – всегда! И мы валялись бы на этом ковре как муж и жена. Так что если я разбогатею даже под старость лет, я всё равно тебе тут же позвоню!
– Что ж, ты знаешь, где меня искать.
– У Софьи?
– Мы уже давно с ней неразлейвода, как ты говоришь – всегда! – усмехнулась Диана. – И твоя солянка будет мне неплохой прибавкой к пенсии.