Athanasy: История болезни
Шрифт:
– Ох, всё, пошли пивные мудрости.
– Ладно, ладно, поняла, иду домой. Сама! Не нужно меня провожать.
– И не собирался!
Впервые за долгое, долгое время смех Бридж звучал, как в старые времена; времена, когда сбитая программа ещё не успела превратить наши жизни в кашу.
Подушка нагрелась со всех краёв обеих сторон – больше некуда было её переворачивать. Я раздражённо скинул её на пол и растянулся на плоском матрасе, уставившись в тёмный потолок.
Нет смысла пытаться заснуть – во сне меня ожидают только кошмары. К счастью, мозг
Мысли и фантазии медленно дрейфовали в море священных нейромедиаторов, затопивших мозг. Летящие во тьме принтеры печатали мясо прямиком на тарелку министру Оде; Диодато пытался прочитать проповедь, но из его рта лезли только перфокарты; Столпы кривились и плавились, превращаясь в красноватое месиво. Шесть Министров сидели за столом и играли в карты идентификатами граждан, отложив в сторону свои строительные каски. Где-то заблудился их бригадир.
Что-то огромное и невидимое медленно ворочалось совсем рядом. Его шёпот жарким ветром иссушал сознание, выдувая из него мелкие заблудившиеся мыслишки, превращая его в пустыню. Пересохшие от этого ветра глаза не выдержали и закрылись, не в силах открыться снова.
…наша плоть создала это место.
Наша кровь питает его.
Наши мышцы посылают лифты в самую глубокую из глубин и на самую высокую из вершин.
Наши позвонки сцепляют один квартал с другим, твою квартиру с соседской.
Наши нервы посылают вестников от одного человека к другому, от самого угнетённого к самому властному.
Наша кожа обволакивает ваши стены и бережёт вас от холода и жары.
Наши кости приводят вас в движение и спасают вас от растворения в бездействии.
Наши кишки растворяют ваши излишки и удаляют из вашего мира навсегда.
Глава 13
Пустышка
Именно в тот день, когда я решил хорошенько позавтракать, мне отключили пищепровод.
Я пощёлкал тумблерами и покрутил ручки кухонного раздатчика в глупой надежде, что это всего лишь мелкая неполадка. Никаких признаков жизни, несмотря на то, что до конца подписки на питание ещё несколько шестериц.
Внутри, где-то рядом с пустым желудком зашевелилась неуместная паника. В доме нет ни крошки еды. Да и откуда ей взяться? Незачем делать запасы, когда пища доступна по нажатию кнопки.
– Бомануар, включи свет! – раздражённо сказал я.
– К сожалению, я не могу этого сделать.
– Что? Почему?
– Все коммуникации и жилищно-коммунальные системы дома отключены. Причина мне неизвестна.
– Отлично. Просто отличное начало дня.
– Приношу глубочайшие извинения, господин Кавиани, – монотонный голос робо-консьержа в этот раз прозвучал с удивительной искренностью.
– Ты ни в чём не виноват, не расстраивайся.
Я со вздохом покрутил вентиль крана, после чего сердито стукнул себя костяшкой пальца по лбу – конечно же, воды тоже нет. Можно не чистить зубы, можно позавтракать в министерской столовой, но вот пить очень хотелось. Запасов воды в доме тоже не водилось.
Стоило только подумать об этом, как горло начало саднить от сухости.
Внезапно в голове всплыло неожиданное осознание:
– Кхм, Бомануар, а почему ты сам всё ещё работаешь?
– Не знаю, господин Кавиани. Наверное, по воле Машин Любви и Благодати.
– Конечно, конечно, всё и вся по их воле, как обычно…
– Вы бы хотели, чтобы я отключился?
Почему-то этот невинный вопрос заставил меня замереть на месте.
Хочу ли я, чтобы Бомануар отключился? Теперь, после того, как он спросил об этом, подобная мысль казалась ужасной – словно я требую от него умереть.
– Не говори глупости! Без тебя будет очень скучно. Всё, я пошёл в Министерство, а ты сиди дома и никуда не уходи.
– Вам известно, что я не способен…
Я выскочил за дверь квартиры и захлопнул её за собой, обрывая очередную порцию нечеловеческой занудности.
На улице развернулся ленивый и неторопливый хаос работы Департамента Заботы и Защиты.
Длинная череда чёрных катафалков выстроилась у тротуара. Кланки неторопливо заводили граждан в один из фургонов, придерживая их под руки, – трудно разглядеть порожек кузова, когда на голове у тебя плотный мешок. На гранитной плитке у дома ровным рядом лежали тела, накрытые плёнкой. Этим мешки на голову уже без надобности.
Одной загадкой меньше. Причина отсутствия еды в моём доме обнаружена.
Я покрутился на месте, пытаясь решить, стоит ли вернуться в свою квартиру, но один из кланков отнял у меня причину для сомнений, преградив дорогу. Я пихнул ему в руки идентификат – отсутствие завтрака не располагало к ритуалам вежливости.
– Господин Кавиани… – кланк торопливо вернул документ после проверки и обозначил поклон микроскопическим смещением туловища от вертикали. – Желаете проверить ситуацию лично?
– Что? Нет, – с недоумением ответил я. – Почему и зачем? Я простой чиновник Министерства Демографии.
– То, что происходит… – он повёл дубинкой вокруг, – …это и есть демография, разве нет?
Из-под белой маски раздалось шипение, отдалённо напоминающее смех.
Мне едва удалось сдержать отвращение:
– Я просто хочу пройти к Министерству, вот и всё.
– Да, конечно… Не смеем задерживать. Ваша безопасность – наш приоритет, господин Кавиани.
– Безопасность?
– Небольшой рейд на Непротивление. Эта мерзость проникла везде и всюду, они могут оказаться совсем рядом… Но мы защитим Вас.
Лежащие у стены, едва прикрытые чёрной плёнкой тела выглядели совершенно обычными и совсем не опасными. Простые люди, жители этого самого дома. Моего дома.
Много, их слишком много.
Желудок скрутился узлом. Я торопливо кивнул кланку и зашагал мимо длинной очереди из машин, опустив голову. Проклятая шеренга всё не кончалась, словно назло собираясь сопровождать меня до самой площади.
В своей отвратительной шутке кланк оказался прав – при таком масштабе аресты действительно становились вопросом демографии.