Атомные в ремонте
Шрифт:
Затем началась будничная работа по выполнению намеченного плана.
Против ожидания, плавсредства для доставки оборудования были получены быстро. Завод дал самоходную баржу для доставки сборки, а флотилия – торпедолов для доставки перегрузочного устройства. Оборудование на эти суда было загружено довольно быстро, но из-за тумана и штормов суда долго не могли выйти к месту назначения.
Сказалось на этих задержках с выходом еще одно обстоятельство. Всего за две недели до описываемых событий на флоте произошло ЧП. 31 декабря вышел на испытания научно-исследовательский корабль «Байкал». Всем так хотелось выполнить годовой план, что, видимо, «Байкал» выпустили в море с недоделками по штурманской части. А может быть, кто-то на борту начал встречать Новый год заранее. Как бы то ни было, корабль не сделал нужного поворота и выбросился на необитаемый островок на входе в Кольский залив.
Пришлось звонить начальнику штаба флота Поникаровскому, и тогда суда, наконец, пришли в движение, а перезарядчики получили отличное обмундирование. Чтобы уже больше не касаться обмундирования, на которое ушло столько энергии, скажу, что нам его хватило до конца работы. Этому способствовала достигнутая, наконец-то, чистота отсека и хорошая работа нашей прачечной на ПТБ.
Неделя, ушедшая на ожидание погодыдля доставки оборудования, не была полностью потеряна. Мы успели сделать много полезного. С перезарядчиками мы провели партийный актив с моим докладом. Собрание прошло в горячих спорах. В докладе каждому из присутствовавших было показано, в чем лично он недорабатывает, и ставились задачи на время операции. Мы призвали участников работ стряхнуть с себя безразличие, проявить энтузиазм и инициативу при выполнении новых задач. Сначала в выступлениях были попытки оправдаться, потом переложить вину на вышестоящие органы, представители которых в лице Рогачева и Кашина в свою очередь оправдывались. Мне пришлось трижды брать слово, пока все не договорились о самоотверженной дружной работе в одной упряжке.
Тертычный выполнил детальную разработку перезарядки, все технологические операции увязал с рабочими чертежами, выявил все «белые пятна». При этом появились совершенно новые проблемы, а некоторые ясные , казалось бы, вопросы превратились в тупиковые. Представители науки также предъявили жесткие требования, а от некоторых из них мы до этого втайне надеялись отвертеться.
Между прочим, детальная сверка показала, что уже готовый скафандр для грязной экранной сборки не годится по своим размерам и не предусматривает фиксации сборки. Теперь на проектирование и изготовление нового скафандра у нас оставалось три дня (предыдущий делали два месяца).
Вначале представители науки и промышленности настроились на расследование причин аварии. Их версии сводились к вариантам нарушения инструкций личным составом корабля. Моряки пытались эти версии отвергнуть и со своей стороны указывали на наличие конструктивных недостатков и дефектов изготовления. Выработать единое мнение не удавалось, никто не хотел подводить свое ведомство. Тогда я предложил сосредоточить усилия на замене сборки, так как после выгрузки аварийной сборки мы сможем получить вещественные доказательства, и многое прояснится. Все с этим согласились. Каждому был выделен участок работы в соответствии с его специальностью.
Предположительной причиной аварии было наличие в 1-м контуре нерастворимых частиц, которые могли перекрыть сечение канала, затруднить протекание воды, уменьшить теплосъем и способствовать пережогу канала. Основные посторонние предметы мы удаляли вместе со сборкой, но нужно было гарантированно отмыть весь1-й контур. Для этого требовалось спроектировать и изготовить специальный механический фильтр и выпустить инструкцию по промывке. На всякий случай, заказали заводу сразу два фильтра, представлявших собой довольно большие конструкции весом до трех тонн. Инструкция предусматривала отмывку путем пусков лодочных главных циркуляционных насосов с использованием пара с различными параметрами. Но до запуска насосов требовалось еще устранить пару неисправностей в лодочной системе. Сделали эту работу вовремя, хотя дефекты находились в труднодоступных местах.
При детализации технологии обнаружилась необходимость выполнения довольно сложной работы, ранее нам не известной. Оказалось, что сборка фиксируется от поворота вокруг своей оси четырьмя шпонками весом по 20 кг, которые с умопомрачительной точностью подгоняются к месту. Выяснилось, что эту работу умеет делать
Оснащение операции заканчивалось, весь коллектив трудился слаженно, и мы добились такого положения, что сегодня вели подготовку производственного процесса на послезавтра. Это позволяло выполнять на реакторе безостановочную работу и сводило к минимуму разного рода неожиданности. К сожалению, свести их к нулю не удавалось.
Мы все делали для приближения момента выгрузки сборки, при этом владевшая мною тревога все возрастала. Поводов для этого было несколько. Остановлюсь на двух.
Не вполне ясна была ожидаемая радиоактивная обстановка при выгрузке. По инструкции радиоактивность сборки вместе с находящимися в ней аварийными каналами оценивалась в 10 тыс. рентгенов. При такой активности работу производить нельзя. Но у нас зона уже была выгружена, и обстановка ожидалась более благоприятной. Дозиметристы с базы перезарядки и с завода, независимо друг от друга замерили интегральный поток внутри сборки путем подвешивания гирлянды дозиметров. Результаты сошлись. 100-120 рентгенов. Это вполне приемлемая для работы величина. На расстоянии пяти метров она безопасна, а на более близком расстоянии следовало ограничить количество людей и время пребывания в опасной зоне. Вроде бы все в порядке, но я совершенно не верил замерам дозиметристов. Опыт мне подсказывал, что замеры врут, а вот насколько, какую брать поправку, я не знал. Как оказалось впоследствии, от уже выгруженной вместе со скафандром сборки в могильнике «светило» 900 рентгенов, на два порядка больше ожидаемой величины.
Имея в виду эти сомнения, мы предусмотрели дополнительные меры безопасности: выгрузку производили в воскресенье, всех рабочих удалили от места выгрузки на 500 метров, на кораблях объявили радиационную тревогу и т.д. Думаю, что эти меры нас и выручили.
Другим источником тревоги было сомнение в том, удастся ли выгрузить сборку без заклинивания ее в корпусе реактора.
Опасность такого заклинивания была вполне реальной. Длина сборки три метра, а зазор между нею и корпусом в некоторых местах был всего полмиллиметра. Изготовители реакторов рассказали мне, что у них в цехе одно время такие заклинки при загрузке сборки стали правилом. Как выяснилось. Их причиной явилась маленькая вмятина в рельсе тележки мостового крана, которая каждый раз останавливалась на одном и том же месте – над стендом сборки реактора. В наших условиях, при наличии зыбкой системы, состоящей из реактора в находящейся на плаву лодке и плавкрана, мы могли мечтать лишь о точности + 5 см, а не долях миллиметра.
Я обратился ко всем специалистам, чтобы они продумали меры против заедания сборки в корпусе. Прошли сутки – никаких предложений нет. Я всех запер в комнате на два часа – нет предложений. Сам я к этому времени написал инструкцию из 14 пунктов. Припоминаю, что в ней предусматривалось прекращение движения по Пала-губе, выравнивание лодки на ровный киль с точностью до секунды и ряд приемов, обычно выполняемых при монтаже турбины. И все-таки я очень волновался: застрянь сборка в корпусе – и никакими силами ее не вытащить. И была бы под моим руководством выведена из строя стратегическая подводная лодка. Меня бы за это по головке не погладили, да и я бы сам себе этого не простил.
Перезарядчики почему-то не хотели пользоваться штатной оснасткой для выгрузки, а собирались стропить груз по-своему. Пришлось разъяснить им в популярной форме, что если сборка застрянет со штатными приспособлениями, то будет один разговор, а если с самодеятельными, то следователь будет разговаривать по-другому. После этого они сразу же отказались от своей «рационализации».
Вечером в субботу все было готово к выгрузке. Около подводной лодки пришвартовался 50-тонный плавкран, который мы с неимоверным трудом достали. Люди были на местах, оборудование исправно – полный порядок. Вдруг оказывается, что на кране нет стропов, рассчитанных на такую грузоподъемность. Вот это номер! Мы забегали, зазвонили – все безрезультатно. У завода стропы есть, но плавучий склад от старости притоплен кормой, а стропы как раз в кормовом трюме. На складе в Мурманске выходной день. Все уладил Тертычный. Оказалось, на кране стропы были, но капитан… не хотел их пачкать. Тертычный послал на кран матросов и они обмотали стропы бинтами. Команде крана за успешное проведение операции был обещан приз – три литра «всеобщего эквивалента», то есть спирта.