Авантюристка
Шрифт:
– Годфри!..
Он бережно взял меня под руку и завел внутрь:
– Не тревожься, Нелл. Ирен уже приняла эстафету.
Глава шестнадцатая
Беседа с герцогиней
Мы снова собрались все вместе лишь за завтраком в понедельник.
Ирен с Годфри уютно устроились за одним из столиков на террасе. Взору моему предстал образец семейной идиллии: он – при полном параде – штудирует нотариальные колонки газет, напечатанные мелким шрифтом. Она – в кружевной блузке,
Годфри поднялся мне навстречу:
– Дорогая моя Нелл! Да на тебе лица нет! Уж не заболела ли ты?
– Вовсе нет. Но этой ночью я почти не сомкнула глаз. Мне все мерещилось, будто бородатый незнакомец подстерегает Ирен, хватает и бросает в пропасть.
Подруга удивленно посмотрела на меня, оторвавшись от своих пернатых друзей. Будь рядом Люцифер, он не упустил бы случая полакомиться неосторожной птичкой.
– Что же ты так разволновалась? Я бы пожелала тебе доброй ночи, но вернулась только под утро и не хотела тебя будить.
– И напрасно, – вздохнула я, принимая у официанта горячий чай. – Стало быть, тебе удалось выследить бородатого господина. Иначе ты вернулась бы раньше.
– Разумеется. – Она приподняла бровь. – Сначала он отправился во дворец, где, затаившись, долго кого-то ждал. Наконец в час ночи к нему вышла леди, ее лицо было закрыто густой вуалью. Бородатый проводил даму до невзрачного дома, провел с ней около часа и направился к себе, в маленький отель неподалеку от центра города. Я вернулась домой к трем часам ночи.
Я повернулась к невозмутимому супругу примадонны:
– А ты сейчас, конечно же, будешь меня уверять, что нисколько не волновался.
– Ну разумеется волновался! Но сама посуди: разве это могло мне как-то помочь? К счастью, Ирен вернулась целой и невредимой, да еще и побранила меня за то, что я решил ее дождаться.
– По крайней мере, ты знал, что она вернулась.
– А ты избежала взбучки, – хитро подмигнул он. – Она, кстати сказать, была довольно суровой.
По-прежнему снедаемая подозрениями, я вновь повернулась к Ирен:
– Ты хочешь сказать, что прошлой ночью вовсе не подвергалась опасности, а бородатый господин даже не заметил слежки?
– Так и есть, – заверила она. – Не сомневайся, на улице мне было куда спокойнее, чем в отеле. Там-то уж точно жди какого-нибудь охотника за драгоценностями.
– То есть ничего дурного не произошло? – не успокаивалась я.
– Ничего, – Ирен одарила меня загадочной улыбкой. – Не считая того, что один господин сделал мне возмутительное предложение.
– Я же говорила! – Когда друзья повернулись ко мне, я продолжила: – Кто-то тебя раскусил! Женщине, пусть и переодетой в мужской костюм, опасно гулять одной по ночам. Да и в любое другое время, в каком бы то ни было обличье.
– Вовсе он меня не раскусил, дорогая Нелл. Если бы ему это удалось, он был бы глубоко разочарован, – сказала Ирен.
Похоже,
– Ирен, я тебя не понимаю. А ты, Годфри, будь любезен не прятаться за газетой – я и так вижу, что ты хихикаешь. Как бы там ни было, я по-прежнему убеждена, что подобные прогулки в одиночестве ни к чему хорошему не приведут, и в один прекрасный день ты нарвешься на жуткий скандал.
– Ох уж этот извечный соблазн во что-нибудь да ввязаться! – весело ответила она. – Но в том-то и прелесть. Весь мир меня похоронил. Кто же может причинить мне вред?
– Ты по-прежнему смертна, – предостерегла я.
– Дорогая моя Нелл, – вмешался Годфри. – Моей милой супруге не дано услышать доводы рассудка. Ирен поступала так, как ей заблагорассудится, задолго до того, как ты, не говоря уже обо мне, с ней повстречалась.
– Верно. Зная ее нынешние пристрастия, даже страшно подумать, какой она была до нашего знакомства.
В глазах подруги проскользнуло смущение, и я уж было собралась заодно пожурить ее за бурное прошлое, раз уж она все равно чувствует себя виноватой за ночные похождения. Но тут как назло между нами возник официант и протянул Ирен серебряный поднос:
– Записка для мадам Нортон. Отправитель просил передать, что дело срочное.
Ирен схватила с подноса толстый конверт, моментально забыв обо всем. Я-то, конечно, еще помучаю подругу вопросами, но уж точно не сейчас. Сталкиваясь с чем-то неизведанным, Ирен напоминала Люцифера, готовившегося напасть на комочек пыли, – оба могли похвастаться нечеловеческой сосредоточенностью.
Ирен вынула стальную шпильку с розеткой из кружева и шелковых цветов, украшавшую ее прическу, и с хирургической точностью разрезала конверт. Но прежде чем приступить к изучению его содержимого, она ткнула своей миниатюрной рапирой в толстую кляксу алой печати, поставленную на оборотной стороне, и поднесла конверт к носу.
– Пачка такой бумаги стоит не меньше фунта. Сургуч темно-красного цвета. Надушена, – констатировала примадонна.
– Неужто пахнет… – начала было я.
– Нет, не сандалом. Эмблема слишком уж вычурная, не могу разобрать.
– Должно быть, французская, – предположила я.
– Ты прочтешь послание или будешь конверт разглядывать? – резонно поинтересовался Годфри.
Наше неуемное любопытство вызвало у Ирен улыбку. Примадонна провела кончиком пальца по наклонному почерку на лицевой стороне конверта:
– Думаю, писала женщина, и притом в сильной спешке. Хотя порой она и без надобности принимает скоропалительные решения. Буквы выведены неровно, остались кляксы. Значит, писала она очень быстро. Почерк у нее обычный, лишь немного заострен, и расстояние между буквами весьма небольшое. Очевидно, разум ее подчиняется букве закона, но душа всегда будет презирать условности.