Авантюристы его величества
Шрифт:
– Это нам неудобно, а им очень даже удобно, и прячут они его получше, чем ваши урки свои финки. Ищите японца, инспектор Нильсен, их здесь не так много.
– Не понимаю, чем смотритель мог так не угодить какому-то японцу, что тот полез на маяк его убивать? Впрочем, японцы, насколько я знаю, небольшого роста. Один свидетель, правда, он был довольно пьян, утверждает, что видел, как от судна отбегал коротышка в черном. Это совпадает по времени с моментом преступления. Но каков мотив? Самое противное - это когда мотив непонятен. Я склоняюсь к несчастному случаю.
– Да, непонятен. Хотя и среди японцев есть просто уголовники, инспектор, а с этой братией вы хорошо знакомы и умеете разбираться, вне зависимости от их расовой принадлежности. У вас тут весь глобус собрался. Кстати, ограбление вы исключаете?
– Ничего не пропало, по правде говоря, и брать-то особо было нечего.
– Вы допросили других членов экипажа?
– Да, конечно. В момент совершения преступления механик был дома, а радист и два матроса всю ночь пропьянствовали в кабаке, куда отправились, как только маяк ошвартовался у причала. Они не могли совершить преступления просто ввиду своего состояния. И потом, если бы произошел какой-то конфликт, то гораздо проще было бы разрешить его в море. Смыло за борт - и все.
– Скажите, а приход судна был плановым?
– Нет, они пришли немного раньше положенного срока. Их несколько побило во время шторма, и Ларсен решил от греха подальше вернуться.
– Ладно, дай-то бог, чтобы это был несчастный случай, нас это всех устроит. Не правда ли?
– умиротворенно сказал Арнолд.
– Действительно, давайте дождемся результатов экспертизы. Вот вам небольшой гонорар - Лартинг украдкой передал конверт, - дайте мне знать, когда получите эти результаты. Я живу в гостинице «Феникс». Господина де Рикса очень волнует безопасность его семьи. Я, в свою очередь, готов поделиться ходом собственного расследования. Но пообещайте мне одно, - неожиданно очень серьезно и почти шепотом произнес он, - если вдруг произойдет подобный несчастный случай еще с кем-нибудь из членов экипажа судна «Плавучий маяк семнадцать», то вы начнете искать японца. Имею честь откланяться.
– Хорошо. До свидания, - устало произнес инспектор.
Нильсен остался наедине со своей кружкой и только сейчас сообразил, что ни одного документа, подтверждающего личность и полномочия своего собеседника, так и не увидел. Оценив же содержимое конверта, он решил, что это гораздо лучше любых документов.
Лартинг приехал в Копенгаген по приказанию Рачевского с целью обеспечения прохода эскадры адмирала Рожественского через воды Северного моря и должен был поставить задачу двум агентам, и вот, здравствуйте, одного из них убивают. Ларсена завербовали два года назад, старик вырастил дочь один, жена умерла, когда Марии было всего четыре годика. Ларсен служил на необычном судне, так называемом плавучем маяке, и почти все время торчал в море, ребенка фактически воспитывала мать Ларсена. Время пролетело быстро, и вот уже минуло три года с тех пор, как дочь вышла замуж за состоятельного бельгийца и покинула отца. Ларсен любил женщин, но боялся заводить серьезные романы, чтобы не расстраивать маленькую дочь. В конце концов дочь уехала, а мать умерла, он остался один, но возраст, чертов возраст, уже мешал налаживать любовные связи с молоденькими красавицами. Нужны были деньги, много денег, но дочь как-то не очень помогала отцу. Сказать по совести, и вовсе его забыла.
Лартингу же наблюдатель в должности смотрителя маяка и капитана судна был как нельзя кстати. В общем, они нашли друг друга. Переговоры прошли быстро, и сделка состоялась, тем более что Ларсену не предлагалось работать против родной Дании. Российского агента интересовали совсем другие страны. Ларсен оказался очень толковым и полезным агентом. Со своего боевого поста он отмечал все интересовавшие русских суда и перевозки. Кроме того, маяк был снабжен радиосвязью. По настоянию и при помощи русской разведки Ларсен освоил это современное оборудование и вовсю пользовался служебным положением. Так что Лартинг в некотором смысле чувствовал себя осиротевшим. Однако делать было нечего. Надо было выяснить все обстоятельства этого преступления и в то же время выполнять поставленную задачу.
«Обезвреживали русского агента или случайного свидетеля какого-то события, или и то, и другое?» - ломал голову Лартинг, идя по набережной. Он искал злополучный плавучий маяк. Одиноко стоящее судно он увидел издалека. Оно выделялось своим красным цветом и необычной высокой надстройкой. Лартинг хотел зайти на судно, но трап был убран, и пришлось довольствоваться только внешним осмотром. Судно действительно было потрепано, о чем говорила довольно внушительная вмятина в носовой части по левому борту, которая даже несколько достигла форштевня, слегка свернув его набок. Глядя на эти повреждения, Лартинг опять представил изуродованное тело своего агента. Мысль о катане пришла ему почти сразу, как только удалось узнать некоторые подробности о совершенном преступлении. С началом войны европейская пресса стала проявлять повышенный интерес ко всему японскому. На страницах газет и журналов появилась масса статей на эту тему. Особенно много материалов было посвящено загадочным самураям и их почти мистическому оружию. Русский агент, изучая врага, читал все это и еще много другого, в том числе и секретную информацию, приходившую с Дальнего Востока, так что мог считать себя вполне подкованным. Кроме этого, однажды наблюдая в Гулле за морскими японскими офицерами, которые прибыли принимать новые корабли, он видел, как они упражнялись со своим холодным оружием. Впечатление это произвело сильное.
Так, погруженный в свои мысли, Лартинг дошел до гостиницы. Было уже довольно поздно.
– Добрый вечер, - устало бросил он администратору на стойке и протянул руку за ключом.
– Вам записка, господин Арнолд. Лартинг развернул листок.
«Надо встретиться. 21.00, бар напротив гостиницы. Н-н»
«Я, кажется, завербовал нового агента» - подумал Лартинг и усмехнулся.
– Добрый вечер, скажу сразу, у меня новостей пока нет, но я с удовольствием послушаю ваши, - приветливо обратился Лартинг к инспектору и протянул руку.
– Добрый вечер, - ответил Нильсен, - новости, действительно, есть. Откуда вы знали, а, господин Арнолд?
– О чем вы?
– Вы какой-то недобрый пророк.
– Да?
– Дело в том, что четыре часа назад мы выловили из воды радиста.
– Очень интересно. Его тоже разрубили?
– Нет, он просто утонул. Прямо напротив кабака, где пьянствовал.
– Вы и это спишете на несчастный случай?
– А почему нет? Полно свидетелей, которые запомнили эту веселую троицу. Они прилично набрались, даже затеяли небольшую потасовку с английскими рыбаками. Потом двое ушли со шлюхами, а радист, его фамилия Петерсен, вышел освежиться.
– И освежился.
– Да. Во всяком случае, то, что он еле держался на ногах, это бесспорный факт.
– Как и то, что в этот момент его можно легко было пустить немного поплавать. Не так ли?
– Возможно и так.
– Вы все-таки не верите в мою версию?
– Честно говоря, я не знаю, что и думать. Знаете, сколько таких красавцев мы вылавливаем? Но два члена одной команды-просто чудовищное совпадение.
– Так вы проверяли японцев?
– Проверить я ничего не успел. Однако мы смогли установить японцев, официально проживающих сейчас в Копенгагене. Их оказалось немного, однако заметно прибавилось в последнее время.
– И кто же они?
– Сейчас в гостиницах Копенгагена проживают два коммивояжера, один инженер-химик, морской агент и какой-то еще дипломат. Сколько сейчас в порту матросов родом из Японии, не знает никто.
– Инженер-химик?
– Да. Мне тоже стало интересно. Он приехал изучать способы приготовления рыбного масла. Зовут его Казабуро Шиба, так, кажется, произносится. Впрочем, вот вам список, занимайтесь сами, если хотите. Скажу честно, по мне это всё - несчастные случаи, коих с пьяными моряками происходит великое множество. У меня и без того полно работы, только за последние сутки два вполне реальных убийства. А что еще принесет эта ночь?