Авантюристы его величества
Шрифт:
– Ладно, я и так не из болтливых, вы же знаете.
– И очень это ценю! Я оттого это говорю, что больно много нехорошей возни вокруг этих миноносцев. Так что вы пока от греха пойдите рыбку половите, а денька через три приходите обратно. Думаю, что вы и ваше судно мне очень понадобитесь. До свидания.
Лартинг встал.
– Да, чуть не забыл, - сказал он, перехватив вопросительный взгляд шкипера, и усмехнулся, - этот пакет для вас. Спасибо за службу.
Казабуро Шиба, облаченный в доспех тосэей гусоку, сидел не шелохнувшись, прямой как стрела, широко расставив ноги и упершись руками в бедра. Доспех самурая был украшен орнаментом, изображающим цветки сакуры, на голове красовался шлем с гербом клана Шиба в виде зеркала в круге. За пояс были заткнуты длинный и короткий самурайские мечи. Шиба впитывал дзен, он чувствовал, как энергия его воинственных предков через эти доспехи переходила к нему.
Примерно через тридцать минут он медленно встал, вобрал в себя воздух и с шумом выдохнул его, в самом конце напрягшись и сжав кулаки. Затем самурай переоделся в европейское платье и вышел в город на встречу со своим шефом полковником Акаси. Копенгаген сегодня был на редкость приветлив. Яркое, но почти не греющее солнце все же способствовало улучшению настроения. Энергия предков и скупое осеннее тепло придали японцу уверенности перед свиданием с суровым и, казалось, вездесущим патроном.
Они должны были встретиться на прогулочном кораблике. Шиба не торопясь шел по набережной, когда его нагнал непонятно откуда взявшийся невзрачный человечек в видавшем виды сюртуке и довольно поношенных ботинках.
– Здравствуйте, - коротко и отрывисто поприветствовал подчиненного полковник Акаси.
– Здравствуйте, Акаси сан, - слегка наклонив голову, ответил Шиба.
– Не надо жестов чинопочитания, просто идите и слушайте.
– Хорошо, - несколько обескураженно сказал Шиба.
– На вас было возложено обеспечение безопасности нашей операции, это вовсе не означает, что надо оставлять за собой кучу трупов, да еще перерубленных вашим фамильным мечом. Вы и сюда привезли доспехи ваших предков? Привезли, конечно. Я с уважением отношусь к вашему самурайскому происхождению, тем более что сам ношу фамилию одного из самых известных кланов. Однако здесь Европа, здесь эта экзотика оставляет такой след, который приведет к вам всю датскую полицию. Я ценю ваш профессионализм, но немедленно уберите в самый дальний ящик ваши мечи и доспехи, - Акаси прямо шипел, говорил тихо, но четко, короткими фразами, каждую из которых как будто вбивал в голову своего подчиненного, который казалось, уменьшался в размерах после каждой такой фразы.
– Слушаюсь, Акаси сан, - произнес Шиба, глядя в пол.
– Что с Дитрихом?
– Он исчез, забился в какую-то щель.
– Кто-то помог ему, кто-то помог. А может, он не так прост, как казался?
– Нет, он ничего не подозревал до последнего момента. Соренсен тоже исчез. Появилась новая сила.
– Сато что-нибудь говорит?
– Пока нет, у него тяжелое сотрясение мозга.
– Учтите, операция должна произойти очень скоро, очень скоро. Никаких неожиданностей не должно случиться.
– Я понимаю, прилагаются все усилия.
– Что с повреждениями на миноносце?
– Все устранено, Акаси сан.
– Хорошо, ждите команды.
– Слушаюсь.
Акаси покинул своего агента, который к тому времени сократился до размеров гнома.
Перье потерял из виду своего подопечного, вернее, ему ни разу не удалось его увидеть. Шиба растворился в улочках Копенгагена. Жан-Франсуа познакомился со всеми горничными, но они, даже при всем своем расположении к молодому и весьма галантному французу, не могли сообщить ничего путного. Японец обычно где-то пропадал и непонятно как появлялся в своих апартаментах. Платил он исправно, был аккуратен, вел себя тихо, даже слишком тихо, а посему администрацию пансиона совершенно не волновал образ жизни этого постояльца.
Уборщица пансиона «Бетхель» Марта Андерсен, веселая, простая деревенская девчонка, прибирала в комнате Перье и вела с ним приятную беседу о пустяках. Вообще-то сначала она думала, что постояльца дома нет, а когда поняла, что ошиблась, хотела выйти, но Перье сказал, что она вовсе ему не мешает и может начать свою работу, а он вообще собирается уходить. Случайно в разговоре Перье упомянул постояльца из номера три.
– Я слышал, у вас тут живет японец.
– Да, а что ему тут не жить, у нас чисто и недорого.
– Вы знаете, Марта, я репортер и интересуюсь восточной тематикой.
– Кто вы, чем интересуетесь?
– недоуменно спросила Марта, на мгновение прекратив подметать.
– Я пишу Статьи в газету.
– Ух ты, здорово, наверное, пишете, раз вас в газете печатают, а я только и научилась свое имя писать и еще пару слов, да и те с ошибками.
– Пишу я сейчас о японцах и Японии.
– Почему? Писать, что ли, больше не о чем?
– Как почему? Сейчас же идет война между Японией и Россией.
– Ну да? Это когда же она началась? Почему я не слышала? Наверное, она началась, когда я в отпуск ездила две недели назад к своим, в деревню. А у них там в захолустье новости через год доходят или вовсе не доходят. А вот поросята у них отличные и молоко - лучше не сыщешь.
– Нет, война началась несколько раньше, - улыбнувшись, сказал Перье.
– Так вот, я бы хотел взять интервью у вашего японского постояльца, а его все нет. Не подскажете, когда его можно застать?
– Что взять у него вы хотите?
– Поговорить с ним хочу.
– А, поговорить. Это трудно, он появляется и сидит, не выходя из номера по нескольку дней, мне и не убраться даже. А то исчезает и дня три не появляется. Только истукан вместо него.
– О чем вы?
– В номере у него железы такие защитные и каска с маской.
– Доспехи, что ли?
– Может, и так. Мне иногда кажется, что он живой, истукан этот. Я когда у него прибираюсь, кажется, будто под маской глаза блестят и следят за тобой. Страшно, - Марта перешла на таинственный шепот, - вы зря улыбаетесь, да, да, мсье Перье. Он и сейчас там сидит.