Авантюристы его величества
Шрифт:
– Что же, это только подтверждает провал японцев и англичан.
– Да-с, приятно, что мы с вами приложили к этому руку. Однако заметили, Акаси как призрак, мы все время ощущали его, чувствовали его дыхание, но практически не сталкивались впрямую.
– И слава богу, известно, чем такие встречи заканчиваются, - задумчиво сказал Лартинг.
– Это верно. Итак, считаю совершенно необходимым отметить нашу маленькую победу, отужинав в хорошем ресторане. Тем более, я имею сведения из вполне достоверных источников, что нас решили осыпать милостями в виде чинов, наград и денежных знаков. Мы,
– Не против, - улыбнувшись, согласился Лартинг.
Из письма Директора Департамента Полиции Начальнику Главного морского штаба Верениусу.
Доверительно.
«Милостивый Государь Андрей Андреевич.
Состоящий при Министерстве Внутренних Дел Коллежский Советник фон Лартинг, на коего возложена была охрана пути следования Второй Тихоокеанской эскадры в Балтийском и северной части Немецкого моря, с полным успехом исполнил вверенное ему дело государственной важности, и при том при сравнительно незначительных затратах......»
Часть третья «ТАИНСТВЕННЫЙ МИСТЕР ГРАФТОН»
Весеннее солнце игриво поблескивало над прекрасной столицей Швеции, бесчисленное количество самых разных водоплавающих пернатых, вспенивая воду под Королевским мостом, встречали начавшуюся наконец весну, радостно гогоча на все лады. Гамластадт, или Старый Город оправдывал свое название и действительно был самой старой частью Стокгольма. Здесь, в одном из тихих кафе на улице Дроттергартен, разговаривали двое мужчин: один, молодой розовощекий блондин - явный скандинав, а другой, постарше, по всей видимости, японец. Беседа, как ни странно, шла на русском.
В кафе было бы совсем уютно и спокойно, если бы не два французских туриста с их громоздким фотоаппаратом. Они довольно громко разговаривали, хихикая, приставали к официантке, называя ее свежей булочкой и шведским круассанчиком. Молодая пышнотелая шведка, смущаясь, краснела, вяло отбиваясь от попыток сфотографироваться.
Наконец, молодым повесам удалось уговорить девушку, и они по очереди с ней сфотографировались, естественно ухватив ее за талию, отчего девушка стала красной как рак. Наконец, французы выкатились на улицу и начали снимать там.
– Животные, - сквозь зубы презрительно бросил Акаси вслед французам, а потом обратился к своему собеседнику, - вам следует быть более аккуратными. Мы и впредь готовы помогать, но груз слишком часто оказывается в руках русской полиции, - в несколько назидательном тоне говорил японец.
В его манере говорить, в его осанке чувствовалась стать и твердость самурая.
– Ну, знаете, полковник, от провалов никто не застрахован, в охранке не одни идиоты сидят.
Японец поморщился.
– Не горячитесь, это как-то даже странно для финна. Мы же договаривались, не надо имен и регалий. Вы бы лучше обратили внимание на паршивых овец в собственном стаде.
– О, мы обратили, еще как обратили, но знаете, к нам ведь по убеждениям идут, у нас состояние не сколотишь, а вот эшафот - это весьма реально. Пока предатели
– И все же от таких господ надо избавляться, по крайней мере, не допускать их впредь к серьезным делам. У меня есть сомнения по поводу господина Азефа. Он знает что-нибудь об операции?
– Поверите, мы делаем все возможное. Про Азефа вы уже намекали, он просто болтун и прожектер. Про операцию знает очень мало людей, а Азеф уж точно в полном неведении.
– Хорошо, мы окажем как финансовую, так и организационно-техническую поддержку. Но закупку вы будете осуществлять сами. Мое имя или имена моих людей в вашем обществе всплывать не должны. Вашим товарищам должно знать только, что вся помощь идет от неких демократически настроенных граждан Северо-Американских Соединенных штатов, сочувствующих бедственному положению народа России и желающих способствовать демократическим преобразованиям. Итак, где вы собираетесь закупать оружие?
– В Гамбурге уже готовы две тысячи револьверов и даже более.
– Нет, ни в коем случае, там полно агентов Рачевского.
– Но как же? Диканозов уже договорился, и цена вполне приемлемая.
– Откажитесь немедленно, - строго сказал Акаси.
– Я не поставлю под угрозу операцию ради такой мелочи.
– Мелочи? Две тысячи револьверов это, по-вашему, мелочи?
– Вы что, этими пистолетиками хотите взбудоражить Россию? Не смешите. Итак, господин Целлиус, оружие закупите в Швейцарии, армия которой только что прошла перевооружение. В связи с этим правительство Швейцарии готово расстаться в связи с этим с уже ненужным арсеналом стрелкового оружия по более чем приемлемым ценам. По приезде в Женеву свяжетесь с торговым агентом компании «Такада и К» мистером Футреллом, вот телефон офиса. «Такада и К» имеет все официальные разрешения на торговые операции с оружием.
– О какой партии идет речь?
– Вы ранее рассказывали мне, что революционные силы в Польше, Финляндии, на Украине, на Кавказе, да и в самом Петербурге настроены весьма решительно, что они готовы поднять массы и их сдерживает только отсутствие достаточного количества вооружений. Так вот, сколько нужно оружия, по-вашему, чтобы хорошенько встряхнуть империю?
– Я думаю, если учесть, что кое-какое оружие у нас уже есть, то стволов эдак тысяч десять.
– Швейцария готова продать пятнадцать тысяч винтовок, три тысячи револьверов, три миллиона патронов и несколько тонн взрывчатки. А может, и больше. Вы купите все это.
– Вот это да! Тогда мы устроим настоящую революцию, и народ Финляндии станет свободным;
– Перестаньте, Целлиус, - поморщился Акаси.
– Не надо этого наивного патриотизма. Вы же немножечко делец и комиссионные себе в карман положите. Разве не так? Вы прекрасно понимаете, что с таким количеством оружия никого не победите. Для меня главное, чтобы это оружие не лежало без дела.
Целлиус насупился.
– Ну, хорошо, не обижайтесь, я не имею ничего против свободной Финляндии и против вас. Просто я не люблю глупых людей, а тем более глупых патриотов и дела с ними не имею, глупость слишком дорога. А с вами я дело имею, так что не разочаровывайте меня.