Авантюристы его величества
Шрифт:
– И что, ни разу не пытался оторваться?
– Какое там оторваться. От кого? Меня он точно не заметил.
– Уверены?
– Если меня засекли, то я так и говорю, вы же знаете.
– Может быть, он просто слишком осторожен? Готовит что-то серьезное?
– Нет, не похоже, - решительно сказал Барле.
– Тогда прекращайте слежку, - не менее решительно сказал Лартинг.
– Почему?
– Потому что это пугало огородное, один из номеров репертуара старой лисы Акаси. Он выставил нам этого военного агента, чтобы мы вели его, тратили на это время и силы в ожидании его контактов.
– Сбиваясь тем самым с верного следа.
– Правильно. Поэтому
– Хорошо, всегда к вашим услугам. Прощайте.
Эскадра вице-адмирала Рожественского появилась в водах сурового осеннего моря и двинулась к берегам Дании. Эта стальная армада, во главе которой шли четыре новейших броненосных мастодонта, производила неизгладимое впечатление на всех, кто ее видел. Казалось, сделай эскадра хотя бы один выстрел из своих торчащих во все стороны орудий, и от ближайшего побережья ничего не останется. Зиновий Петрович держал свой флаг на броненосце «Князь Суворов» и очень нервничал. Он впервые командовал таким большим соединением кораблей разного класса. В Главном Морском Штабе, где совсем недавно служил адмирал, все было относительно легко по сравнению с реальным управлением эскадрой. В море оказалось, что каждый корабль - это не бездушный прямоугольничек, движущийся по гладкой поверхности карты, а, напротив, живой организм с сотнями человеческих душ, плывущий посреди непредсказуемой стихии. И даже ободряющая телеграмма Его Императорского Величества с сообщением о присвоении очередного звания не придала Зиновию Петровичу большей уверенности в собственных силах. Поход еще только начался, а уже случились поломки, болезни, выражения недовольства. Сначала на ледоколе «Ермак» сломалась машина, и эскадре пришлось снизить ход до трех узлов. Потом миноносец «Быстрый» таранил броненосец «Ослябю», получив при этом пробоину и испортив минный аппарат, потом случились поломки на броненосце «Сисой Великий» и крейсере «Жемчуг». Ко всему, от департамента полиции регулярно поступали депеши с предупреждениями о возможных провокациях. В результате эскадра шла с заряженными орудиями, и прислуга ночевала, не отходя от них. Командующий фактически не покидал мостик, держа тем самым в напряжении офицеров, что вносило известную долю нервозности и в их действия.
Утром корабли подошли к мысу Скаген и встали на якоря для погрузки угля. Пять угольщиков подходили со стороны Киля. Несколько рыболовецких судов шныряли туда-сюда, а одно из них решительно направилось прямо к флагману.
– Не подходите к кораблю, - прокричали с броненосца в рупор по-немецки, - будем стрелять.
– Не надо стрелять, - ответили с судна по-русски, - нам к командующему. Передайте адмиралу Рожественскому, некто Рачевский из дипломатической миссии хочет переговорить, и все.
Вскоре судну было разрешено причалить, с него на броненосец сошли двое в штатском.
– Здравствуйте, Зиновий Петрович, - широко улыбаясь, сказал один из поднявшихся на борт при виде приближающегося адмирала.
– Разрешите представиться и засвидетельствовать свое глубочайшее почтение, советник посольства Рачевский Петр Станиславович, а это мой помощник Лартинг Аркадий Михайлович.
– Мое почтение, - сказал Лартинг.
– Добрый день, господа, меня предупредили о вас и ваших полномочиях, пройдемте в мою каюту, - озабоченно произнес Рожественский.
– С удовольствием, - согласился Рачевский.
– Какой огромный корабль, - восхищался он по дороге, - какая сила, какая мощь!
– Итак, - очень серьезно сказал Рачевский, как только дверь в каюту командующего закрылась, - вам придется сняться с якоря и как можно скорее, без каких бы то ни было задержек пройти Северное море.
– В чем дело, Петр Станиславович, мы только начали погрузку угля.
– Погрузку придется производить в Виго.
– Но позвольте.
– Зиновий Петрович, японская разведка готовит крупномасштабную провокацию против вашей эскадры. Это бесспорно установленный факт. Для этой цели закуплены и вооружены минными аппаратами по крайней мере два миноносца, и это тоже факт. Один из этих миноносцев я видел собственными глазами. Добывая эти факты, несколько человек погибли. Адмирал, их смерть не должна быть напрасной.
– Хорошо. Со своей стороны хочу сообщить, только что подошел отставший транспорт «Бакан», его капитан наблюдал четыре неизвестных миноносца. Хотя с другой стороны, здесь много военных кораблей. Я сам видел датский крейсер и шведский миноносец.
– Вот видите. А теперь извините, Зиновий Петрович, мы вынуждены откланяться. Очень много дел. Очень много.
– Я понимаю, до свидания, господа.
Вскоре Рожественский сделал соответствующие распоряжения, и в 15 часов первые миноносцы вышли в открытое море.
Эскадра шла второй день, держалась пасмурная погода, но море было спокойным. Отстал транспорт «Камчатка».
Надвигалась еще одна неспокойная ночь. Чем темнее становилось, тем более росло напряжение на кораблях. Никто не спал. Хотя нижним чинам впрямую не доводилась причина столь напряженной обстановки, матросский «телеграф» уже давно разнес весть о возможных атаках миноносцев, а миноносцы, как известно, атаковали ночью, поскольку днем на убойную дистанцию им бы подойти никто не дал.
Восьмого октября около девяти вечера с отставшей «Камчатки» одна задругой стали поступать телеграммы панического характера:
– Преследуют миноносцы. Закрыл огни. Атака со всех сторон. Ухожу разными курсами.
– Сколько миноносцев?
– последовал запрос с флагмана
– Около восьми!
– Близко ли к вам?
– Были менее кабельтова.
– Пускали ли мины?
– Не знаем. По крайней мере, видно не было.
– Каким курсом идете теперь?
– Зюйд-ост семьдесят.
– Уйдите от опасности. Лягте на вест.
В час ночи корабли эскадры подошли к Доггер-банке. Какие-то небольшие суда стали в опасной близости пересекать курс эскадры. Прожектор с флагмана выхватил из темноты низко сидящее судно, которое быстро шло параллельным курсом.
– Миноносец по правому борту, - закричал сигнальщик.
– Боевая тревога. Прикажите открыть огонь, - скомандовал Рожественский командиру броненосца «Князь Суворов» Игнациусу.
Флагман дал залп. Вскоре огрызнулись и другие корабли. Канонада разорвала ночную тишину штилевого моря и продолжалась около десяти минут. Прибавив ход и не теряя строя, эскадра уходила прочь от опасного места.
Информационная бомба взорвала общественное мнение Европы.
Рачевский держал в руках эту бомбу под названием «Сфера». В этом иллюстрированном английском журнале была опубликована статья под названием «Русский произвол в Северном море». Рачевский читал, периодически тихо бросая короткие фразы. Хорошо, что другие посетители одного из небольших копенгагенских кафе не знали русского языка. Подошел Лартинг, русские агенты назначили здесь встречу.