Айсолтан из страны белого золота

Кербабаев Берды Мурадович

Айсолтан, — то, пожалуй, он только в один наш дом

принесет не меньше ста тысяч.

— Вот было бы славно!

Айсолтан видит, что ей удалось развеять

грустные мысли матери, и начинает ласково подшучивать

над ней:

— Да на что тебе такая куча денег, мама? Куда

ты их денешь?

— Ишь какую заботу выдумала! Деньги есть, а

девать их некуда?! Чистая беда! А мы -вот как

соберем урожай, так устроим большой той. Тут

денег

много понадобится.

— Той? Это в честь чего же?

По- веранде пробегает свежий ветерок, и Нурсол-

тан приглаживает выбившиеся из-под платка волосы.

У нее так и вертится на языке одно словечко, она

уже готова выложить Айсолтан свои заветные

мысли, но все никак не соберется с духом. Однако

только слепой может не заметить, что в глазах

Айсолтан светится любопытство, и Нурсолтан заводит свой

разговор, — разумеется, издалека:

— Знаешь, доченька, вот забыла тебе сказать —

заходила ко мне Джерен...

Ну, дальше Нурсолтан могла бы и не продолжать:

Айсолтан уже понимает, что было у матери на уме,

когда она сидела, подпершись кулаком, молчала и как-

то странно на нее поглядывала. Сейчас она примется

за старое. Но, сказать по совести, сегодня это как

будто не так уж возмущает Айсолтан. Впрочем, сна

и виду не подает, а лишь переспрашивает как бы

с удивлением.

— Джерен?

Нурсолтан видит, что дочка сегодня в особенно

хорошем расположении духа, и решает

направиться более прямым и кратким путем к намеченной

цели.

— Да, знаешь, доченька, я тебе вот что хотела

к слову сказать... Для всего приходит своя пора.

Если созревшая дыня будет бестолку валяться на бахче

и переспеет, то уж от нее никому нет никакой радости,

так она и сгниет на грядке. Время-то вспять не

повернешь обратно. Оно все идет и идет — и все вперед,

а не назад. Да вот взять хоть цветы. Пока они

цветут— все на них любуются: и посмотреть приятно

и по-нюхать. А уж как отцвели — солома и соло-ма.

Кому она нужна, — корове на подстилку?

Айсолтан боится, что за вторым примером

последует третий, еще более сокрушительный, и перебивает

мать:

— Да зачем ты мне все это рассказываешь,

мама? Я это и в пять лет знала.

— А ты, дочка, пословицу помнишь: «Выслушай

заику до конца». Мы, конечно, живем — ни в чем

не нуждаемся. Да сердце-то никак не насытишь.

Одну думу-мечту исполнишь, а оно уже просит чего-то

другого. Мои годы немалые, и есть у меня тоже своя

дума-мечта.

Айсолтан

прекрасно понимает, куда клонит мать,

и говорит с легкой укоризной:

— Ну вот, так бы сразу и сказала, безо всяких

примеров, напрямик.

— А напрямик — так мне, дочь моя, тоже

хочется баюкать ребенка, качать колыбельку.

Айсолтан широко раскрывает глаза и с

притворным изумлением смотрит на мать.

— Что слышат мои уши? Разве ты, достигнув

довольно преклонного возраста, решила теперь

заново построить свою жизнь?

Увлеченная своими мыслями, Нурсолтан, не

заметив, что дочь подтрунивает над ней, простодушно

отвечает:

— Да, доченька, да, решила.

Едва удерживаясь от смеха, Айсолтан говорит:

— Тогда, знаешь, мамочка, время-то ведь не ждет,

ты же сама говорила. Поспеши, пока не поздно,

подыскать себе подходящего спутника жизни.

Тут уж, разобрав, наконец, в чем дело, Нурсолтан

накидывается на дочь:

— Ах ты бесстыдница! Этакое про мать

выдумала! Ты чего мои слова наизнанку выворачиваешь? Это

я о тебе забочусь.

— Обо мне?

— А то о ком же? — И, разгорячившись,

Нурсолтан выпаливает совсем уже напрямик: — Ты

что ж, всю жизнь думаешь в девках просидеть?

Айсолтан говорит примирительно:

— Да чего ты так расшумелась? Ты говори

толком: чего от меня хочешь?

— А то, что за тебя никто и посвататься не смей!

Она, видите ли, и слушать не хочет! Одну себя за

человека почитает, а другие, я уж и не знаю, кто, —

бараны, что ли? И с чего это ты на себя такое

напустила? Подумаешь, какая заморская птица! Ну

ладно, кто-нибудь да придется тебе по вкусу. Говорят

же, что один из тысячи даже злому хану угодить

может. Вот мы с Джерен толковали о тебе... Я Дже-

рен никак не ставлю ниже себя, ну, и о сыне ее

тоже никто худого слова не скажет. Не парень, а

золото.

— Ну вот, договорилась наконец.

— Ну и что ж, ну и договорилась!

Но, к немалому удивлению Нурсолтан, ее

строптивая дочка как будто совсем непрочь потолковать на

эту тему. Пожав плечами, Айсолтан говорит:

— Какой толк может выйти из парня, который

десять лет учился в советской школе, а сам за себя

ничего решить не может — цепляется за материнский

подол!

Нурсолтан, когда она разойдется, тоже нелегко

унять; С'На снова набрасывается на дочь: