Айсолтан из страны белого золота
Шрифт:
Айсолтан, — то, пожалуй, он только в один наш дом
принесет не меньше ста тысяч.
— Вот было бы славно!
Айсолтан видит, что ей удалось развеять
грустные мысли матери, и начинает ласково подшучивать
над ней:
— Да на что тебе такая куча денег, мама? Куда
ты их денешь?
— Ишь какую заботу выдумала! Деньги есть, а
девать их некуда?! Чистая беда! А мы -вот как
соберем урожай, так устроим большой той. Тут денег
много понадобится.
— Той? Это в честь чего же?
По- веранде пробегает свежий ветерок, и Нурсол-
тан приглаживает выбившиеся из-под платка волосы.
У нее так и вертится на языке одно словечко, она
уже готова выложить Айсолтан свои заветные
мысли, но все никак не соберется с духом. Однако
только слепой может не заметить, что в глазах
Айсолтан светится любопытство, и Нурсолтан заводит свой
разговор, — разумеется, издалека:
— Знаешь, доченька, вот забыла тебе сказать —
заходила ко мне Джерен...
Ну, дальше Нурсолтан могла бы и не продолжать:
Айсолтан уже понимает, что было у матери на уме,
когда она сидела, подпершись кулаком, молчала и как-
то странно на нее поглядывала. Сейчас она примется
за старое. Но, сказать по совести, сегодня это как
будто не так уж возмущает Айсолтан. Впрочем, сна
и виду не подает, а лишь переспрашивает как бы
с удивлением.
— Джерен?
Нурсолтан видит, что дочка сегодня в особенно
хорошем расположении духа, и решает
направиться более прямым и кратким путем к намеченной
цели.
— Да, знаешь, доченька, я тебе вот что хотела
к слову сказать... Для всего приходит своя пора.
Если созревшая дыня будет бестолку валяться на бахче
и переспеет, то уж от нее никому нет никакой радости,
так она и сгниет на грядке. Время-то вспять не
повернешь обратно. Оно все идет и идет — и все вперед,
а не назад. Да вот взять хоть цветы. Пока они
цветут— все на них любуются: и посмотреть приятно
и по-нюхать. А уж как отцвели — солома и соло-ма.
Кому она нужна, — корове на подстилку?
Айсолтан боится, что за вторым примером
последует третий, еще более сокрушительный, и перебивает
мать:
— Да зачем ты мне все это рассказываешь,
мама? Я это и в пять лет знала.
— А ты, дочка, пословицу помнишь: «Выслушай
заику до конца». Мы, конечно, живем — ни в чем
не нуждаемся. Да сердце-то никак не насытишь.
Одну думу-мечту исполнишь, а оно уже просит чего-то
другого. Мои годы немалые, и есть у меня тоже своя
дума-мечта.
Айсолтан прекрасно понимает, куда клонит мать,
и говорит с легкой укоризной:
— Ну вот, так бы сразу и сказала, безо всяких
примеров, напрямик.
— А напрямик — так мне, дочь моя, тоже
хочется баюкать ребенка, качать колыбельку.
Айсолтан широко раскрывает глаза и с
притворным изумлением смотрит на мать.
— Что слышат мои уши? Разве ты, достигнув
довольно преклонного возраста, решила теперь
заново построить свою жизнь?
Увлеченная своими мыслями, Нурсолтан, не
заметив, что дочь подтрунивает над ней, простодушно
отвечает:
— Да, доченька, да, решила.
Едва удерживаясь от смеха, Айсолтан говорит:
— Тогда, знаешь, мамочка, время-то ведь не ждет,
ты же сама говорила. Поспеши, пока не поздно,
подыскать себе подходящего спутника жизни.
Тут уж, разобрав, наконец, в чем дело, Нурсолтан
накидывается на дочь:
— Ах ты бесстыдница! Этакое про мать
выдумала! Ты чего мои слова наизнанку выворачиваешь? Это
я о тебе забочусь.
— Обо мне?
— А то о ком же? — И, разгорячившись,
Нурсолтан выпаливает совсем уже напрямик: — Ты
что ж, всю жизнь думаешь в девках просидеть?
Айсолтан говорит примирительно:
— Да чего ты так расшумелась? Ты говори
толком: чего от меня хочешь?
— А то, что за тебя никто и посвататься не смей!
Она, видите ли, и слушать не хочет! Одну себя за
человека почитает, а другие, я уж и не знаю, кто, —
бараны, что ли? И с чего это ты на себя такое
напустила? Подумаешь, какая заморская птица! Ну
ладно, кто-нибудь да придется тебе по вкусу. Говорят
же, что один из тысячи даже злому хану угодить
может. Вот мы с Джерен толковали о тебе... Я Дже-
рен никак не ставлю ниже себя, ну, и о сыне ее
тоже никто худого слова не скажет. Не парень, а
золото.
— Ну вот, договорилась наконец.
— Ну и что ж, ну и договорилась!
Но, к немалому удивлению Нурсолтан, ее
строптивая дочка как будто совсем непрочь потолковать на
эту тему. Пожав плечами, Айсолтан говорит:
— Какой толк может выйти из парня, который
десять лет учился в советской школе, а сам за себя
ничего решить не может — цепляется за материнский
подол!
Нурсолтан, когда она разойдется, тоже нелегко
унять; С'На снова набрасывается на дочь: