Айсолтан из страны белого золота
Шрифт:
подле столяров и резчиков по дереву расставлены
готовые двери, столы, табуретки, еще не собранные
части повозок.
Айсолтан проходит по одной из улиц поселка,
знакомой ей с детства, и, быть может, потому, что
она сегодня как-то по-иному смотрит вокруг, ей
кажется, что она попала сюда впервые. Похожие друг
на друга, как близнецы, стандартные дома стоят по
обеим сторонам улицы — каждый из трех комнат,
с открытой верандой по фасаду. И около каждого
дома на небольшом участке несколько плодовых
деревьев. Айсолтан вспоминает, как однажды какой-то
человек, приехавший погостить к их соседям, ночью
по ошибке забрел к ним в дом, и с досадой думает
об архитекторе:
«Почему он построил все дома на один лад?
Разве нельзя было для каждого дома найти свою,
особенную форму? Или, на худой конец, мог бы хоть
по-разному их украсить. Один бы украсил узором ковра,
другой — вышивкой кюрте, третий — узором тюбетейки
джамборук, четвертый — курсакча. Тогда кто бы ни
спросил: «А где здесь дом Айсолтан?» — ему всякий
ответил бы: «Ищи дом, где на стенах ковровые
узоры, на дверях резьба, а над дверями лепные
украшения, похожие рисунком на те, что женщины носят на
груди». А сейчас здесь, словно в городе: хочешь
найти дом — ищи номер. Но если в городе на домах
номера, так ведь там и дома не на одно лицо. Ну, да
горюй не горюй, а уж построили; не перестраивать
же заново. Вот если мы с Бегенчем... Если будет
в моей жизни большая-большая перемена, тогда уж
я построю себе дом по своему вкусу».
Айсолтан пересекает центральную площадь
поселка. Здесь стоит большое светлое здание колхозной
школы. Каждая ступенька лестницы, каждый кустик
на дворе, даже каждый камешек на дорожке с
детства дороги и милы Айсолтан. Десять лет училась
она в этой школе вместе с Бегенчем. В этом дворе
они играли, бегали, гонялись друг за другом во
время перемен. Вон скамейка, на которой они любили
отдыхать. Где были тогда твои глаза, Айсолтан?
Почему ты словно видела и не видела Бегенча? Почему
ты смеялась над ним, когда он иной раз отвечал на
уроках невпопад? Почему ты, когда не понимала
задачи, просила других ребят помочь тебе, а не его?
Почему, когда он однажды повздорил с мальчишками
и они набросились на него целой оравой и дразнили
и мучили его, ты даже не подумала заступиться?
Почему, почему свою детскую привязанность ты не
отдала Бегенчу? Ну что же, видно, все приходит
своим чередом, как весна, лето, осень, зима. На
смену детству приходит юность, из ребенка становишься
подростком, а потом наступает иная пора. В
младенчестве любовь к матери заполняла все, затем родилась
любовь к школе, к подругам, книгам...
Теперь пришла новая пора — пора расцвета.
Прежде жизнь Айсолтан текла тихим, мирным
ручейком, теперь она кипит и бурлит, разливаясь широким
потоком. И в эту пору рождается новое чувство, совсем
не похожее на все, что она испытала до сих пор.
Айсолтан кажется, что оно зародилось где-то в
самом укромном, самом нежном уголке ее сердца. И она
дает себе клятву всегда, всю жизнь быть верной этой
любви, беречь ее для Бегенча в золотом ларце своего
сердца. Айсолтан говорит себе:
«Пусть Бегенч не слышит меня сейчас, не знает
моих мыслей. Но он честный человек, я верю в него
и не стыжусь моего чувства. Он не сказал еще мне
о своей любви, но я знаю, что он любит меня».
Глядя на высокое здание клуба рядом со школой,
Айсолтан вспоминает: в этом клубе она выступала
вместе с Бегенчем. Драмкружок ставил пьесу «Джа-
мал», и Айсолтан играла в ней роль Джамал, а Бе-
геич — Кемала. Ух, и сердилась же она тогда на
Бегенча Г «Почему он разговаривает со мной только
пока я Джамал, а потом молчит, словно воды в рот
набрал? Неужели ему и поговорить со мной не о чем
и поделиться нечем? Неужелг! он такой
бесчувственный? Нет, верно, он любит другую девушку». И все
же Айсолтан надеялась, что после спектакля Бегенч
подождет ее, чтобы итти домой вместе. Но когда она
вышла из клуба, то увидела, что Бегенч и не подумал
ее ждать. Он преспокойно удалялся по улице, что-то
негромко напевая. Ах, как досадовала она тогда на
Бегенча! Даже плохо спала ночь. А наутро
повздорила с матерью и рассердилась еще больше — уже на
себя. Не понимала она тогда, почему так задевает ее
равнодушие Бегенча.
Встреча в хлопчатнике снова встает в памяти
Айсолтан, и она радостно улыбается.
Погруженная в свои думы-мечты, Айсолтан
медленно проходит по улице. Из широко открытых
дверей колхозного кооператива доносятся оживленные
голоса, — там идет бойкая торговля. Высокая
женщина в шелковом платье и черном, с пестрыми
цветами платке, наброшенном на голову, выходит из
магазина. В одной руке у нее кулек с рисом, в другой —