Азербайджанские тюркские сказки
Шрифт:
находится здесь". Садовник взял цветы от Наргис,
понес, передал девушке и сказал: —Ханум, тотг
о ком ты грустишь, цветок Наргис находится
здесь.— Девушка догадалась, что Наргис
благополучно спаслась из моря. Она сняла с шеи
золотое ожерелье, подарила садовнику и
сказала:—Пойди, тот цветок Наргис скорее
приведи ко мне. Обрадованный садовник привел
Наргис к девушке. Наргис с девушкой
поздоровались и вместе пошли к Лале. Наргис
сказала,
обнялись, поцеловались; столько лет они были
в разлуке и беспокоились друг о друге. Они
рассказали все, что с ними случилось за это
время.
Царь Лала оделся в алые одежды и взошел
на трон. Он приказал привести сторожа,
начальника тюрьмы, купца и садовника.
Совершив суд, он приказал отрубить голову
сторожу, начальнику тюрьмы и купцу. А садовника
он хорошо наградил и отпустил.
Наргис сказала брату: —Брат Лала, теперь
ты наказал наших врагов. Нужно отца и друзей
обрадовать! —Лала согласился. Оставил
садовника царствовать на своем месте, взял Наргис
с царской дочерью и поехал.
Они приехали в землю своего отца. Их отец
от слез потерял зрение. Его глаза потерли
чудодейственным средством тутия, и он
прозрел. Все, что они пережили за это время —
они рассказали друг другу. Отец раскаялся
в своем жестоком поступке. Он дал приказ,—
и жену его повесили. Вместо себя он поставил
царствовать Лалу.
Наргис сказала: — Брат Лала, я привезла
тебе невесту, нужно устроить тебе свадьбу.
Наргис передала отцу о том, что она
собирается устроить свадьбу Лалы.
Сорок дней и сорок ночей они играли
свадьбу, царскую дочь выдали замуж за Лалу.
С того времени они стали проводить
счастливые дни...
называют, некогда был
бедный человек, по имени
Шейдулла; он был
зарабатывал насущный
кусок хлеба; несчастные его
дети и жена вечно не доедали, вечно не
допивали, а уже про платья и мечтать не смели.
Но надо отдать Шейдулле справедливость — он
никогда не отчаивался и постоянно надеялся,
что аллах поможет ему улучшить его положение
и даст возможность безбедно
Долго ждал наш бедный Шейдулла помощи
от аллаха; наконец невмоготу стало: голые
и голодные дети плачут, жена упрекает его
в том, что он не способен зарабатывать деньги
и в лености! Сильно задумался бедный
Шейдулла, и вдруг его голову озарила мысль, от
которой он повеселел; он радостно объявил
жене; что намерен пойти к аллаху просить
помощи. Жена одобрила его намерение и
благословила в путь.
Шел наш Шейдулла три дня и три ночи
и встретил на дороге чахлого и жалкого волка.
— Куда идешь, добрый человек? —спросил
его волк.
— Да вот иду к аллаху просить помощи! —
отвечает Шейдулла.
— Кстати проси и за меня,—умолял его
волк,—вот уже третий год у меня страшная
боль в животе: ни днем, ни ночью не имею
покоя; пусть смилуется аллах, пошлет мне
смерть, если уж вылечить нельзя.
— Хорошо, скажу,—отвечает Шейдулла и
идет дальше.
Шел наш Шейдулла опять три дня и три
ночи и встретил яблоню.
— Куда идешь, добрый человек? —
спрашивает его яблоня.
— Да вот иду к аллаху просить помощи!
— Будь так добр, передай, кстати, и мою
просьбу,— взмолилась яблоня,— с самого
рождения я не видала еще своих плодов,—тружусь,
работаю, зацветаю, а каждый paз, как
подходит время оплодотворяться моим цветам, так
они все разом и спадают с меня; уж пусть
аллах пошлет смерть, коли помочь мне нельзя
— Хорошо, скажу,—отвечает Шейдулла и
идет дальше.
Шел он опять три дня и три ночи и дошел
до большого озера; а в том озере, высунув
голову из воды, грелась на солнце большая,
пребольшая рыба.
— Куда идешь, добрый человек? —спросила
она Шейдуллу.
— Да вот иду к аллаху просить помощи!
— Будь так добр, передай, кстати, и мою
просьбу,—взмолилась рыба,—вот уже седьмой
год, как я страдаю отрыжкой, вечно колет
в горле, пусть смилуется аллах, пошлет скорее
смерть, коли помочь мне нельзя.
— Хорошо, скажу,—отвечает Шейдулла и
идет дальше.
Шел наш Шейдулла опять три дня и три
ночи; наконец дошел он до рощи из розовых
кустов. По середине рощи стоял большой куст,
весь покрытый розами разных цветов; из того
куста выходило какое-то розовато-золотистое
пламя и озаряло чудным светом всю рощу.
Шейдулла в изумлении остановился перед этим
кустом и до того растерялся, что забыл даже,
куда он идет и зачем. Вдруг он услышал чей-
то голос, выходящий из пламени. Голос этот