Азимут бегства
Шрифт:
По радио играют медленный ритм, и Рэнди, наклонившись вперед, принимается крутить ручку настройки. Он явно относится к той породе людей, которые не могут делать двух вещей одновременно. Проходит около минуты, и Анхель не выдерживает. Он убирает руку Рэнди от приемника и переводит стрелку в нижний конец шкалы. Звучит старинный рок-н-ролл. Всем нравится.
— Спасибо, друг, — говорит Рэнди.
Последний раз Анхель имел дело с лыжами, когда некоторое время подрабатывал оператором подъемника в Теллуриде. Тогда он в последний
28
Койот открывает глаза и видит сидящую рядом Кристиану. Почувствовав, что он проснулся, она поднимает руку и отбрасывает со лба прядь волос. Глаза ее красны от слез.
— Не плачь, детка, — нежно говорит он.
— Я не плачу, — отвечает она, улыбаясь, и слезы потоком текут по ее щекам.
Раннее утро, небо стального цвета. На ночном столике книга, нетронутой пролежавшая здесь всю ночь, закладки тоже нет. Должно быть, Кристиана сидит здесь уже много часов, глядя, как он спит, иногда вставая и бродя по углам.
— Ты мне пела? — спрашивает Койот. — Во сне я слышал пение.
Она кивает, от этого движения волосы снова падают ей на глаза, она снова отбрасывает их.
— Заходил Липучка, сказал, что это помогает.
— Он все еще здесь?
— Нет, он ушел, не захотел тебя будить. Он куда-то спешил.
Он проводит рукой по ребрам, ощупывает кровоподтеки под повязкой, там, где он слишком сильно давит, ощущается острая режущая боль. Видя, как он вздрагивает, она снимает его руку с повязки и снова кладет себе на колени.
— Почему это произошло?
— Это уже не первый раз, — отвечает Койот. — Не переживай, я крепкий парень.
— Ты поседел.
— Да, я тоже это заметил.
— Ты же ушел от дел. — Она вздыхает, в отчаянии сжимая его руку.
— Да… и нет. Кто-то нашел меня, и происходит это дело. Это должно было случиться. Не знаю, но думаю, что это никак не связано со мной.
— Пока не связано.
— Ну да, — улыбаясь, говорит Койот. — Такие вот дела.
Рядом со стулом, на полу, стоит блюдо с фруктами. Она берет оттуда грушу, вертит ее в руке и кладет обратно.
— Ты голоден?
— Нет.
Она берет с блюда сливу — где Иония ухитрился найти сливы в этом городке в это время года, она понять не способна, — вгрызается зубами в кожуру, медленно откусывает немного, думая о своем. Сливовый сок течет ей на подбородок. Она откладывает сливу и подолом рубашки вытирает подбородок.
— Что ты будешь теперь делать?
— Я постараюсь, — отвечает Койот, — сам найти ангела.
— Ты уже его нашел, — говорит Кристиана, поднимает руку Койота и целует ее в ладонь. Потом она снова бережно укладывает его руку на край кровати, обнимает его пальцы своими. Ей приходится наклониться вперед, вытянув спину, чтобы сохранить это положение. — Они хотят, чтобы я увезла Ионию из Колорадо, — говорит она.
Койот кивает, высвобождая свою руку. Он касается ее щеки и чувствует под пальцами влагу, следы соли и мягкую кожу.
— Я могу бросить его, — говорит она, помолчав.
— Нет, не можешь.
— Да, я тоже думаю, что нет.
— Итак, куда вы поедете?
— Иония говорит об Индонезии. Хочет заняться там серфингом. У него новая идея, он думает, что джунгли — самое подходящее место для следующей гексаграммы.
— Индонезия, — мечтательно говорит Койот, — очень хороша в это время года.
Габриаль стоит в дверях, облитый сумеречным светом, белые косички рассыпаются по плечам. Габриаль собирается домой. Он сидел с Койотом все последние дни, готовил суп, рассказывал байки, пел песни — делал самую важную на свете работу.
— Когда-то шахтеры, провожая товарищей в забой, говаривали: «Пошел к черту!», — говорит он. — Но в Теллуриде эту формулу укоротили.
Он смеется.
— Здесь самое подходящее место для дураков.
Холодно. Окно открыто, и ветер гуляет по комнате, выметая из углов остатки тепла. Койот, впервые за последние две недели, стоит на полу без посторонней помощи. На нем теплая вязаная шапочка, купленная Кристианой, и халат Ионии из семи слоев разных тканей — главным образом шелка, — но, несмотря на это, на удивление теплый и покрытый узором из горных рек и странно шагающих древних женщин. Выглядит Койот как рослый Фу Манчжу, а яркий жар камина придает его седине тевтонскую белизну.
— Желаю уцелеть при спуске. — Он обнимает Габриэля.
— Не переживай. Иония и Кристиана подвезут меня до холма. Мы немного покатаемся, а потом я вернусь.
— Бывай, мальчик, — говорит Кристиана, целуя его в губы, ее рука находит запястье Койота, она задерживает руку, поцелуй длится целую вечность, весь мир проваливается в эти несколько секунд. Иония, моргая, смотрит на них из-за двери.
Проходит пять минут после их ухода, когда Койот встает во второй раз. Ноги сильно болят. Телефон стоит на столе в холле. Койот горестно качает головой, в этой дыре телефоны все еще стоят в холлах.
Он набирает одиннадцать, потом двенадцать цифр номера, уходя в другой мир.
— Алло.
— Великий Бандони, — произносит Койот, — как обходится с твоей драгоценной персоной сухой сезон?
На другом конце провода повисает тяжкое молчание, Койот извлекает из кармана пачку «Лаки-Страйк», сует в рот сигарету, открывает крышку зажигалки и ждет.
— Человека, который так меня называл, — говорит низкий голос с сильным индийским акцентом, — уже давно нет среди живых.