Баба Люба. Вернуть СССР 3

Фонд А.

Дамочки, что стояли неподалёку, рассмеялись. А Марина вспыхнула и пронзила меня злым взглядом.

Но я не стала оставлять последнее слово за ней и давать возможность сохранить лицо. Я просто обошла её по широкой дуге и отправилась дальше.

Дома я сидела на кухне за столом, ждала, когда доварится рагу и записывала в тетрадку план. Я вообще человек-планировщик. Обожаю всевозможные планы и всё планировать. Я обычно планирую на год, на месяц, на квартал, на неделю и ежедневно. Планирую к мероприятию, планирую

к выходным, планирую уборку, и так далее. И всё это я люблю записывать на список (потом я, конечно же всё уничтожаю, чтобы никто не прочитал).

Так вот сейчас я сидела и записывала «План подготовки к поездке в Америку».

Перво-наперво следовало сходить в библиотеку. Допрос Ольги Ивановны, нашего агронома из группы, показал, что она, может и была когда-то хорошим агрономом, но про инвазивные виды ни черта не знает. Точнее знает, но очень мало. Она знала только, что инвазивные виды — это чужеродные растения или животные, которые попали в чужую для себя страну и вытеснили все местные виды. Ну, так это любой школьник нынче знает.

Поэтому подготовка к поездке в Америку включала поиск тех видов растений (просто животных перевезти через кучу границ будет трудно, практически нереально), так вот нужно было отыскать те виды растений, которые наведут там такого шороху, что заставит их заняться своими проблемами и отстать от нас.

Я понимала, что это почти экологическая диверсия, или, другими словами говоря, экологический теракт, но угрызений совести я совершенно не чувствовала. Будем считать, что если я завезу им какой-нибудь борщевик Сосновского или подкину самшитовую огнёвку, то это будет очень даже небольшой расчёт за того же колорадского жука.

Вообще-то я больше склонялась к насекомым. Та же самшитовая огнёвка из пары гусениц навела шороху на тысячи гектар самшита колхидского, как помнилось мне из горячих репортажей послеолимпиадного периода в моём родном мире. Так что завезти им чего-нибудь эдакого обязательно надо. Вот только я переживала, что если буду везти в какой-то пробирочке, то не задохнётся ли там букашечка? Поэтому в библиотеку нужно было идти в первую очередь.

Вторым пунктом я написала: «Устроить Ксению в типографиюгазеты 'Нью-Йорк Таймс» по обмену. Имеется в виду обмен между филиалами секты. Наших на ихних. И Ксюша, согласно моим планам, скоро будет американкой.

Третий пункт… — я написала жирно цифру три и расхохоталась. Сюрприз для Америки я приготовила знатный. Им точно понравится.

Но дописать я не успела — в дверь позвонили.

Глава 10

К моему несказанному удивлению, на пороге квартиры стоял… Пивоваров.

— Пётр Кузьмич? — даже не смогла скрыть изумления я, — Что случилось?

— Добрый вечер, Любовь Васильевна, — чуть смущённо проговорил он, — извините, ради бога, что тревожу вас вечером. Нам нужно поговорить. Это не займёт много времени.

— Да… конечно, — растерянно кивнула я, — проходите.

Он вошел в квартиру, а я лихорадочно соображала, куда его пригласить. В детской комнате Анжелика готовилась на завтра к собеседованию. В моей же комнате места для приёма гостей вообще не было. Пришлось звать его на кухню.

— Извините, что на кухню, — сказала я, — живём в стеснённых условиях, отдельной комнаты для приёма гостей нету.

— Ничего, я по-простому привык, — снисходительно улыбнулся Пивоваров.

— Присаживайтесь, — сказала я, — сейчас рагу будет готово. Поужинайте с нами.

— Нет, Любовь Васильевна, спасибо, я не голоден, — ответил Пивоваров, но смягчил ответ, — а вот от чашки чаю я бы не отказался.

— Тогда минуточку, — я подошла к плите и поставила чайник на газ. Вытащила большой заварочный чайник с розочками. Обычно дома, для себя мы пользовались другим, попроще. А для гостей был этот. Я вытащила из ящика начатую пачку заварки, но не успела даже заварить чай, как за моей спиной раздался возглас:

— Что это?! — изумлённо воскликнул Пивоваров.

Я обернулась и обомлела — он смотрел на план, в моей тетради. Чёрт! Я же совсем забыла, что писала свой план и второпях бросила раскрытую тетрадь на столе. А теперь он читает. И вот что ему отвечать? Что я помогаю готовить Анжелике реферат? Ага, на тему диверсий в Америке!

— Вот уж не ожидал, — прищурился Пивоваров и вопросительно посмотрел на меня.

Я вспыхнула и отобрала у него тетрадь.

— Вы хотели поговорить, Пётр Кузьмич? — немного более резко, чем следовало, произнесла я, — ну так говорите. Я вас слушаю.

— Нет уж, — упёрся он, — мне любопытно, зачем вам такой план, Любовь Васильевна?

Я поджала губы:

— Не думаю, что вы именно за этим пришли, Пётр Кузьмич, — я сделала чай и поставила перед ним на стол чашку. — Так о чём вы хотели поговорить?

— Уже особо ни о чём, — он смотрел на меня каким-то непонятным взглядом, а потом всё же не выдержал и сказал, — так вот для чего вы всё это затеяли, Любовь Васильевна, да? А я-то, старый дурак, всё думаю, что происходит?

Я не ответила. Молча смотрела на него, раздумывая, как бы его выгнать из квартиры? И чтобы как-то без скандала. И чем для меня обернётся то, что он теперь всё знает?

— Любовь Васильевна, — весь подобрался Пивоваров, видя моё настроение, — вообще-то я пришел с вами поругаться. Но теперь вижу, что мы вполне могли бы быть и соратниками.

— Соратниками? — удивилась я, — вы тоже любите вязать салфетки крючком?

— Причём здесь крючок и салфетки? — теперь уже удивился он.

— При том, — ответила я, — что других увлечений у меня нету.

— Я вижу, — ехидно усмехнулся он и добавил, — всё по заветам великого Ленина? «Взять почту, телеграф, телефон, мосты и вокзалы»?

— Почему телеграф?

— Так он писал в своей статье о планировании вооруженного восстания, чтобы вся власть перешла к Советам. В октябре семнадцатого года.