Бабушка
Шрифт:
Официант заржал и вразвалку пошел к окошку.
– Именно хеннесси? – ядовито осведомилась Ксения. – Моряков другим коньяком не поят? А я думала, их любимый напиток – ром!
– Глупости, – ухмыльнулся Алекс. – Это вы про пиратов начитались! Хотя ром действительно занимал в меню почетное место: плавание долгое, солонина в жарких краях портилась, простуды там всякие… Поэтому, как лекарственное средство, – вполне…
И тут же изумленно вытаращился на Ксению:
– А причем тут моряки??
– Ну, как
– Разве? Впрочем, да, поплавал, знаете ли…
Подошел официант с подносом, стал сгружать на стол коньяк и закуски.
– Кофе и мороженое – на десерт?
Алекс кивнул.
– А, может, я сейчас хочу кофе! – вспылила Ксения. – А есть мне не хочется!
– Да какая же это еда? – искренне удивился Алекс. – Так, ланч, червячка заморить… Вы на часы гляньте!
Ксения глянула. Время было обеденное, и она ощутила легкий голод. Алекс ловко разложил все по тарелкам и поднял рюмку:
– За знакомство!
– Все равно для спиртного рано, – пробормотала Ксения и пригубила коньяк.
Съев пару кусочков сыра, спросила:
– И все же, кто вы? Откуда? А то непонятно: моряк, не моряк…
– Вообще-то я – отсюда, – сообщил Алекс, красиво орудуя вилкой.
– Из Минска?
– Ну, почему – из Минска? Из Казахстана!
Ксения даже поперхнулась от неожиданности
– А причем здесь минские дворики и ностальгия??
– Так ведь все старые европейские дворики друг на друга похожи, – добродушно пояснил ее визави.
– Ах, да, я и забыла, что Казахстан – европейский форпост! – пробормотала Ксения и залпом проглотила коньяк. У нее голова шла кругом от нового знакомого!
– Так вы – немец?
– Почему – немец? – удивился Алекс. – Хотя да, в Германии пожил довольно долго.
– Но вы же из Казахстана!
– И что? Разве все жители Казахстана – немцы?
– Там жили немцы… И сейчас, видимо, живут…
– То есть, если я родился в Казахстане, – значит, непременно – немец? – почему-то оскорбился Алекс.
– Но ваши имя, фамилия…
– А чем вам не нравится моя фамилия?
– Но она не казахская!
– Естественно! Ведь во мне, кроме русской и украинской, течет кавказская кровь, я осетин по деду! А по маме – грузин, поэтому и фамилия моя по маме – Мюллер!
– Да, это исконно грузинская фамилия, – согласилась Ксения, – и как это я сразу не сообразила? А Браун – исконно осетинская!
Она кивком подозвала официанта и попросила еще коньяку. Алекс одобрительно улыбнулся.
– За ваших грузинско-осетинских предков: Браунов и Мюллеров! – провозгласила Ксения и отхлебнула из рюмки. Алекс тост поддержал.
– Чем же вы все-таки занимаетесь? – подцепив на вилку кусочек мяса, продолжила допрос Ксения.
– Бизнесом. Кур, знаете ли, развожу: у меня небольшая ферма в Бразилии.
Ксения так и застыла с вилкой у рта.
– Что-то не так? – безмятежно спросил Алекс.
– Да нет, все так, – Ксения осторожно положила вилку. – А ваш друг, минчанин, – тоже куровод?
– Нет, программист. У него своя фирма. Мы с ним когда-то в израильской армии служили. В десанте.
Ксения молча смотрела на Алекса.
– Так получилось, – извиняющимся тоном сказал тот, понимая, что информационная перегрузка женского мозга чревата неожиданными последствиями. И тут же предупредил:
– Но коньяк больше заказывать не будем!
– Да я и не собиралась, – спокойно отреагировала Ксения и попросила принести десерт. А когда увидела роскошное разноцветное сооружение в креманке, оценила реакцию официанта на слово «пломбир».
Алекс с удовольствием поглощал мороженое, периодически облизывая ложечку, и потягивая кофе.
– Люблю, знаете ли, сладкое, – доверительно шепнул он Ксении. – А еще – свежие яички по утрам. Сырые.
– Яйца, – рассеянно поправила Ксения.
– Нет, – отверг Алекс. – Именно яички – теплые, вкусные…Я их сам собираю, когда бываю на ферме. Это такое удовольствие, скажу я вам! Я ведь только деньги в бизнес вложил. Живу в Сан-Паулу, а фермой занимаются нанятые работники.
Ксения пожала плечами: она не могла выработать какую-то определенную линию поведения с Алексом, поскольку не понимала: издевается он над ней, или все гораздо серьезней? Может, сумасшедший? Или настоящий бразильский шпион, поскольку слова «куры» и «Бразилия» не могли быть случайными? Но тогда выходит, что и знакомство с ней было спланированным? С одной стороны, это, конечно, интриговало, но с другой…
А, с другой, получалось, что его привлекли не ее чары, не ее обаяние… Разве может быть для женщины что-то более обидное?
И не успела Ксения определиться, что для нее важнее, – обида или адреналин, как Алекс подозвал официанта, сунул ему в руку деньги и потянул Ксению из-за стола.
– Но я не доела, – запротестовала та.
– Много есть – вредно, – назидательно заметил Алекс. Взгляд его стал серьезным. Ксения проследила, куда смотрит бразилец, и увидела старый фордик, мгновенно скрывшийся за деревьями.
– Не эта ли машина ехала следом за нами? – удивилась она.
– Не эта, – успокоил Алекс. – Таких обшарпанных телег в Минске – как гуталина у Матроскина! И ехать могла любая из них, даже несколько, сменяя друг друга.
Он резко остановился и опустил руку Ксении на плечо.
– Мадам, да у нас паранойя?!
– У вас – не знаю, а у нас – нет, – сердито сказала Ксения и стряхнула его ладонь. – Что же мы от нее по дворам убегали-то? Или – от них?
Алекс пару секунд с любопытством разглядывал Ксению, потом тихо рассмеялся и спросил: