Баллада о нефритовой кости. Книга 2
Шрифт:
Чжу Янь склонилась над книгой, не шевелясь, а затем вдруг истерично заорала и выбросила рукопись в окно. Не сработало! Все бесполезно! В этом мире уже нет способов вернуть Юаня!
Внезапно княжна услышала за окном странный шорох, похожий на тихие шаги лесной кошки.
– Кто?! – разгневанно закричала она, схватив вазу для цветов. – Убирайся вон!
Окно распахнулось, и в темноте сверкнули два ярких глаза.
– Я.
– Зачем снова пришел? – княжна была раздражена, но вазу все же поставила на место. Уставившись на ребенка за окном, она грубо сказала: – Разве
Сумо молча перелез через подоконник, бесшумно запрыгнул в комнату и протянул ей рукопись.
– Не раскидывай.
Лишь взглянув на обложку, подписанную таким знакомым почерком, Чжу Янь пришла в такую ярость, что схватила книгу и со всей силы бросила ее на пол.
– Убирайся!
Взглянул на княжну как на сумасшедшую, ребенок вытянул другую руку, в которой держал шкатулку.
– Что это?
Чжу Янь присмотрелась и узнала изящную резную шкатулку с изображенными на ней символами восьми сокровищ. Но сейчас в ней были не только засахаренные фрукты. Разнообразные пирожные и печенья наполняли коробку, маня своим прекрасным видом и приятным нежным запахом.
Сумо сунул шкатулку прямо ей под нос и, подняв глаза, тихо сказал:
– Поешь.
– Я сказала, чтобы ты не надоедал мне! Разве не слышал? – Чжу Янь резко взмахнула ладонью и выругалась. – Надоедливый Щенок! Убирайся отсюда!
Шкатулка со сладостями упала на пол, разноцветные лакомства разлетелись в разные стороны, будто Небесная дева рассыпала цветы [14] .
Сумо вздрогнул, словно получил удар кинжалом, и отступил на шаг. Он молча стоял, стиснув зубы, и смотрел на княжну.
14
По легенде, Небесная дева рассыпала цветы с неба – так появилась растительность на земле.
Этот взгляд заставил Чжу Янь прийти в себя. Ребенок из морского народа чувствителен, как кошка. Он мог надолго затаить обиду, если на него не так посмотрели или что-то не то сказали.
– Эй… – княжна открыла рот, но слова замерли на языке.
Сумо уже отвернулся. Он наклонился и начал подбирать разбросанные сладости. Ребенок тщательно очищал каждое пирожное, складывая все обратно в шкатулку, его губы были плотно сжаты, он не проронил больше ни слова.
– Эй, Щеночек, где ты взял так много сладостей? – Чжу Янь сбавила тон и попыталась отыскать нужные слова. – Это няня Шэн велела тебе принести мне шкатулку?
Сумо не ответил, только сдул приставший к фруктовой дольке сор, перед тем как аккуратно положить ее в коробку. Затем он встал, резко развернулся и пошел к выходу, все так же не проронив ни слова.
– Эй! – Чжу Янь подскочила и схватила его за руку. – Я с тобой разговариваю!
Сумо лишь зыркнул на нее и снова повернулся к двери.
– Не смей уходить! – княжна разозлилась и вознамерилась любой ценой его остановить. – Щеночек, скажи что-нибудь! Ну что за характер!
– Я не хочу с тобой говорить, – холодно произнес Сумо, вырываясь
Неожиданно ее собственные слова вернулись к ней в неизменном виде. Чжу Янь задохнулась, не зная, что сказать. Ребенок почти дошел до двери, и княжна рванулась вперед, надеясь перехватить его и вернуть. Но из-за того, что она полмесяца пролежала в беспамятстве, ее мышцы ослабли. Не успела она сделать и шага, как почувствовала, что нога подламывается, словно ее долгое время вымачивали в уксусе, и она лишилась костей. Чжу Янь пошатнулась и тяжело осела на пол.
Ребенок уже почти открыл дверь, но невольно остановился, глядя на нее, такую жалкую и несчастную.
– Больно! – прошептала княжна, схватившись за колени. – Очень больно! Быстрее, помоги мне встать!
Сумо бросил на нее оценивающий взгляд, его глаза были похожи на глаза маленького зверька, который не уверен, стоит ли ему приближаться к человеку.
Увидев, что он колеблется, Чжу Янь поспешила оправдаться:
– Не сердись… Я сейчас была не права! Ты еще маленький и не понимаешь взрослых. Ты ведь не позволишь мне замерзнуть здесь насмерть?
Сумо некоторое время не двигался, но в конце концов все же развернулся и подошел к княжне. Протянув маленькие ручки, он помог ей подняться с пола и с каменным лицом довел до кровати. После чего отвернулся, чтобы снова направиться к выходу.
– Эй, – Чжу Янь перехватила ребенка и притянула его к себе. – Только что у меня было плохое настроение, и я вспылила. Прости меня! Я виновата перед тобой, – миролюбиво сказала она.
Сумо лишь бросил на нее холодный взгляд и спросил:
– Почему у тебя было плохое настроение?
– Потому… потому что… – голос Чжу Янь дрожал. Сказав пару слов, она надолго замолчала. – Ты помнишь, я говорила тебе об одном мужчине, которого очень люблю? Он мертв!
– Ты говорила, он из морского народа? – ребенок наконец развернулся и взглянул на нее, выражение его глаз изменилось, и он удивленно спросил: – Он… он умер?
– Да, – Чжу Янь кивнула и, скрежетнув зубами, заплакала.
На этот раз она не притворялась. Это действительно были слезы боли. Боли, что разрывала ее сердце. Княжна все плакала и плакала, и не могла остановиться.
Сумо растерянно смотрел на рыдающую княжну, не зная, как поступить. Он был удивлен и немного испуган. Ребенок поднял руку, чтобы дотронуться до ее плеча, но тут же опустил. Похоже, он хотел что-то сказать, но не смог подобрать нужных слов. Через какое-то время он снова открыл рот и тихо произнес:
– Самый любимый мужчина умер? Должно быть, действительно тяжело… Это как… как будто умерла мама. Ты чувствуешь, что несмотря на то, что мир так велик, мы в нем одиноки.
От его слов защемило сердце. Чжу Янь застыла, глядя на ребенка, а потом зарыдала еще громче.
Сумо вздохнул и, осторожно протянув маленькую ручку, погладил ее волосы.
– Ладно… не плачь больше, – прошептал он.
Но княжна, не в силах остановиться, продолжала убиваться. Тогда ребенок достал из шкатулки засахаренную дольку, снял обертку и протянул Чжу Янь.