Баловни судьбы
Шрифт:
«Он расположен неподалеку от поселка, в самом конце дороги, и производит довольно приятное впечатление, — писал он Улле, когда выпускником пединститута приехал познакомиться с местом будущей работы. — Помещение очень хорошее, есть все, что нужно: комната отдыха, мастерские, спортплощадка. Место мне нравится. Ребятам тут, кажется, неплохо, а директор — человек молодой, современный, не важничает. К тому же здесь строят несколько домов для сотрудников, и, похоже, один из них будет наш».
Во дворе он столкнулся с Максом. Широкий и плотный, Макс
— Хорошо отдохнул? — спросил он.
— Отлично, старик.
— Наверно, и возвращаться не хотелось?
— А что поделать — деньги-то надо зашибать!
Небольшой обмен шутками на залитом солнцем дворе.
— Ну как же, конечно!
— Есть что-нибудь новенькое?
— Да нет, ничего особенного.
Они еще немного постояли.
— Ладно, вечером увидимся: жены договорились.
— Конечно, спасибо. Улла мне сказала.
— Прекрасно. Значит, вечером услышим кое-что интересное.
Кое-что. Но не слишком много. Уж во всяком случае, не так много, как ты обычно рассказываешь о своих поездках.
С чего это я вдруг? И почему именно сейчас?
Он переминался с ноги на ногу, не решаясь сказать, что ему пора в класс.
— Кстати, — сказал Макс, — пока не забыл. Насчет дежурства в субботу — мы не могли бы поменяться? Я знаю, у тебя свободен этот уикенд, а у меня следующий, но если тебе все равно, то я хотел бы освободить эту субботу. Нам с Сусанной надо кое-куда съездить.
— Разумеется, — торопливо ответил он, — мне все равно.
— Я так и думал, что ты не откажешь. Отлично, тогда до вечера.
Блеснули на солнце крупные белые зубы, Макс привычным движением слегка откинул голову назад, как всегда, когда удавалось уладить дело.
А у Уллы никаких планов на субботу? Случалось, придя с работы, он говорил, что поменялся с кем-то дежурством, а она со слезами на глазах показывала ему два билета в кино.
«Да, ты всегда добрый, — говорила она. — До того добрый, что просто сил нет. Почему ты вечно должен дежурить?»
Ему пора на урок к старшеклассникам. Макс ушел. Так зачем он, собственно, торчит здесь? Пора в класс, и он радовался, что снова увидит ребят. Или уже не радовался?
Они ждали его в классе, семь-восемь самых старших, в свои полные шестнадцать лет уже, собственно, слишком взрослые для интерната. Клэс, Микаэль, Рольф, Бондо...
Но прежде всего Клэс и Микаэль. И особенно Клэс.
— Здравствуйте, ребята!
Он вдруг увидел со стороны, как стоит в дверях, зажав под мышкой газеты, которые захватил из комнаты отдыха, с неуверенной, застывшей улыбкой на лице. И услышал собственный голос, то ли неестественно бодрый, то ли искренний. Что за ерунда — ведь он знал этих ребят! Упрямые и озлобленные, жестоко искалеченные жизнью, недоступные всякому доброму чувству и в то же время такие незащищенные, что казалось, будто их обнаженные сердца бьются поверх цветных маек.
Все восемь демонстративно расположились на столах
— Сядьте на стулья и давайте начнем, — дружелюбно обратился он к ним и сел сам. — Вот сегодняшняя газета.
Они с неохотой подчинились.
Кого же, черт возьми, нет? Рольф и Бондо на месте...
Он еще раз обвел взглядом класс, и то, что сразу не вспомнил, кто же отсутствует, вызвало у него раздражение. Он обязан был вспомнить. Ведь среди ребят нет таких малозаметных, которые легко исчезают из памяти.
— Кто отсутствует?
Он обратился к Клэсу, как обычно к Клэсу, просто потому, что так было разумнее всего. Раскосые глаза Клэса на смуглом, узком татарском лице, чуть подернутые влагой, блестели, словно у него всегда высокая температура.
Чернослив, замоченный в воде, подумал он.
— Разве кто-то отсутствует? — Клэс лениво огляделся вокруг. — Кто же это, черт бы его побрал!
Плохо, что он кого-то забыл, и глупо, что не скрыл этого.
«Он провел четыре недели в отпуске, — словно прозвучало в комнате, — и забыл нас, а еще хочет убедить нас в своей дружбе и доказать, что безумно нас любит».
Он почувствовал, что у него покраснели мочки ушей.
— Ну ладно, сейчас вспомню, — сказал он и тем еще больше испортил дело.
— Ты уверен? — насмешливо разглядывая его, произнес Клэс. И вдруг ухмыльнулся: — Так и быть, помогу. Тони Малыша нет. Он только сегодня возвращается с каникул.
Да, конечно же, Тони. Самый тихий и незаметный в группе, он появился позже всех. Поэтому-то он и не вспомнил его сразу.
— Хорошо. Что ж, начнем. На первой странице есть что-нибудь интересное?
Клэс покачал головой. Ничего интересного. Ни на первой, ни на остальных.
— Тогда возьмем передовую на второй странице. Читай, пожалуйста!
Он выбрал статью наугад и неудачно. Еще одна скучная полемическая статья о продлении сроков школьного обучения. Смысл ее сводился в основном к критике распыления средств на обучение огромного числа старшеклассников, которым, по мнению автора, лишние год-два в школе не принесут никакой пользы.
Клэс читал монотонно, но правильно и без запинки:
— «В дискуссии о продлении сроков школьного обучения нельзя не поделиться некоторыми наблюдениями, основанными на том, что большая часть указанной категории школьников отнюдь не испытывает неутолимой жажды знаний. Поэтому вновь возникает вопрос о рациональном использовании миллионных субсидий, выкачиваемых из государственного бюджета, в то время как общество лишается молодых рабочих рук. Все мы являемся членами общества, но не обязательно всем иметь университетское образование. Порой создается впечатление, что с гораздо большей щедростью средства вкладываются в развитие социально менее полезных групп молодежи, чем в развитие тех групп, которые, если так можно выразиться, несут...»