Баловни судьбы
Шрифт:
— Что за чушь?
— Я тоже так подумал, когда услышал.
26
Еркер Ваденшё без сознания лежал с капельницей в больничной кровати. Его мать сидела рядом на стуле и комкала в руке влажный платок. Вторая ее рука лежала на голове сына.
Волосы у мальчика были длинные, до плеч. Лицо бледное, нос толстоватый, а щеки ввалились. Вообще
Отец мальчика разговаривал с Элгом у входных дверей. Он был очень худ, держался светски церемонно, употреблял высокопарные слова и выражения. Вскоре Элгу стало ясно, что перед ним святоша.
— ...Мальчик рос, окруженный любовью. Но пути господни неисповедимы... Так непредвиденно... Такой тяжкий удар для нас... жалких смертных... осознать...
— Где он провел позапрошлую ночь?
Это отцу не было известно.
— Что же, он мог бегать, где хотел? А вы даже не интересовались?
— Он часто оставался ночевать у кого-нибудь из приятелей.
— А что это за приятели?
— Ну, кое-кого из них я видел мельком. А имена... Всех не упомнишь...
— Но с кем он чаще общался?
— В основном со сверстниками, живущими по соседству, так мне кажется...
— В Нюхеме?
— Совершенно верно.
— Но с кем же все-таки? Хоть одно имя можете припомнить?
— Вероятно, моей супруге лучше известно...
Элг вздохнул и покачал головой. Ему хотелось громко кричать, но он удовольствовался тем, что оставил достойного родителя в покое и прошел в ординаторскую. Там сидел Валентин Карлссон, невероятно рыжий на фоне белых стен.
— Ну как? — спросил Карлссон.
— Безнадежно. Я не добился от папаши ни единого разумного слова. Он совсем не от мира сего. А ты что узнал?
— Я разговаривал с доктором Мубергом. — Карлссон кивнул на молодого врача за письменным столом.
Элг протянул руку.
— Элг, — представился он.
— Муберг. Острое алкогольное отравление. Едва не умер. Такой молоденький. И столько спирта. Удивительно, что остался жив.
— Он выживет?
— Судя по всему, да. Но обещать что-нибудь наверняка не могу. Хотя сам я не сомневаюсь.
— Долго еще он будет без сознания?
— Трудно сказать. Вообще-то должен вот-вот прийти в себя. Вы, конечно, хотели бы его допросить.
— Было бы желательно.
— А что он натворил?
— Если бы мы знали! — в один голос сказали Элг и Карлссон.
— Не знаете?
— Только догадываемся, — сказал Элг.
Он потеребил свои белые волосы и закурил сигарету. Пепельницы он не обнаружил и не знал, куда бросить обгорелую спичку.
— Здесь можно курить? — спросил он.
— Конечно. Сам я, правда, не курю: не положено в служебное время.
— Да ну? Вот это здорово, — просиял Валентин.
Он вытащил табакерку и угостил врача. Тот поблагодарил и взял щепоть.
Элг смотрел в потолок и думал, уж не сходит ли он с ума.
Врач был не менее рыж, чем его коллега. Неужели все рыжие жуют табак? Да нет, спохватился он. Жена у меня тоже ведь рыжая, а она не жует табак. Все-таки утешение.
27
Работник городской санитарной службы Петтерссон объезжал Нюхем, забирая мусор из мусоросборников. Собственно говоря, работа не такая уж грязная: вытащить полный мешок, поднять его на прицеп, а на его место поставить новый.
Но в тот день не все шло гладко. Два крафтовых мешка лопнули, и ему пришлось руками подбирать дурно пахнущее содержимое. В одном мешке оказалось битое стекло, и он порезал руку.
Настроение у Петтерссона испортилось. Что за народ! Неужели так трудно выбрасывать мусор поаккуратнее. Особенно не любил он тех, кто швыряет в мусоропровод бутылки.
Открыв очередной мусоросборник, он подсунул колышек, чтобы дверь не захлопнулась, слегка пригнулся и шагнул в тесное помещение.
На него пахнуло смрадом. Петтерссон поморщился, взглянул на мешок для мусора и оцепенел. Потом часто заморгал, не веря своим глазам, челюсть у него отвисла, он с трудом сглотнул слюну. И долго стоял не шевелясь.
Когда столбняк прошел, Петтерссон со стоном бросился прочь, через подвал, вверх по лестнице, через дверь. На улицу! И скорее к телефону.
— Он очнулся, — сообщила сиделка.
— Я понимаю, вам нужно с ним поговорить, но... — сказал врач.
— Мы недолго, — заверил его Элг.
— Ладно, недолго можно, — разрешил врач.
— С глазу на глаз, — предупредил Карлссон.
Еркер очнулся. Слабый и отрешенный, не сознавая, где он находится. Но когда взгляд мальчика упал на родителей, веки у него дрогнули. Он отвернулся к стене. Было ли ему стыдно перед ними или они были ему неприятны, он демонстративно повернулся к ним спиной.
Врач и родители покинули палату. Элг встал в ногах кровати, Карлссон прислонился к стене у окна. Еркер оглядел их недоумевающим взглядом. Он казался совсем маленьким.
Элг откашлялся и потер подбородок.
— Ну что, парень, — сказал он. — Наделал делов...
Еркер моргнул.
— Будет лучше, если ты расскажешь нам, что произошло...
— А что произошло?
— Расскажи, как вы ограбили квартиру...
Глаза мальчика наполнились слезами, он замотал головой.
— Несчастный случай, да? — подсказал Карлссон.