Банда - 2
Шрифт:
– Никуда он не (пойдет, - сипловато, врастяжку проговорил низкорослый.
– Уже пришел, - зубы его были сжаты, но губы приоткрыты, отчего он казался каким-то ощерившимся. Андрей даже не уловил молниеносного движения рукой, только вдруг увидел, что черный стоит с ножом, зажатым в руке. Оттеснив Вику к двери, он спиной втолкнул ее в подъезд и остался один на один с низкорослым парнем. Второй, в цветастом костюме, тоже поднялся со скамейки и, посмеиваясь, подошел ближе. Он, видимо, нисколько не сомневался в исходе предстоящей схватки и не спешил вмешиваться. Он знал, что черный в помощи не нуждается, его можно только сдерживать, но помогать ему в таких случаях нет никакой нужды. Такое примерно выражение было на его крупноватом лице.
Андрей оставался спокойным. Единственное, что он сделал, это отступил на шаг назад, поднявшись еще на одну ступеньку и этим увеличив разницу в росте. Но черного это нисколько не смутило - то ли злость помутила его рассудок, то ли слишком привык он к своему превосходству. Дернувшись в одну сторону, в другую, попытавшись сбить Андрея с толку, он вдруг вынырнул слева и быстрым, четким движением выбросил нож вперед. Но Андрей оказался готовым к этому выпаду. Перехватив руку черного, он легонько отвел ее в сторону, легонько уклонился от удара, вроде бы даже с удивлением посмотрел на нападавшего и тот вдруг взвизгнул от сильной, неожиданной боли. Нож со звоном упал на бетонные ступеньки крыльца. Согнувшись в поясе и зажав руку, черный сделал несколько шагов от Андрея, пытаясь прийти в себя.
Андрей поднял нож, повертел его перед глазами и, сунув лезвие между бетонными блоками фундамента, надломил его. Лезвие, хрустнув, упало на ступеньки. Это произвело на черного совершенно неожиданное впечатление то, что вот так осквернили, уничтожили его нож, взбесило его куда больше, чем личное оскорбление. Забыв о боли, он снова бросился на Андрея, но неуловимо быстрый удар ногой под дых, отбросил его на несколько метров. Он приподнялся на четвереньки, и, стоя в луже, бормотал непонятные проклятия.
Видя такой поворот событий, на Андрея бросился парень в спортивном костюме, но с ним все произошло еще проще - Андрей неожиданно сделал шаг в сторону и подставил ногу. А когда здоровяк, споткнувшись о нее, полетел вперед, он добавил ему ускорение легким ударом по шее. Тот со всего размаха, всем весом врезался лицом в бетонный угол подъезда.
– Надо же, - озадаченно проговорил Андрей.
– Такие вонючие козлы, да еще и бодливыми оказались...
– Ты труп, - продолжал бормотать страшную свою угрозу низкорослый парень - он все еще стоял на четвереньках в луже и то, что не мог подняться, не мог броситься на Андрея, наполняло его какой-то сочащейся злостью.
– Никому такое не сходило... И тебе не сойдет, Андрей подошел к нему, постоял, как бы раздумывая - что с ним делать, потом приподнял, ухватив за шиворот, бросил на скамейку. Заметив, что тот еще пытается укусить его за руку, нанес, кажется, единственный удар за все это время. Да и был ли этот удар, неизвестно. Даже если бы вокруг стояла, толпа, вряд ли у всех было бы одно мнение - был удар, не было, куда, с какой силой, какой рукой... Однако, низкорослый, широкоплечий парень, одетый в черную куртку и черные штаны, весь как-то обмяк, по всему было видно, что ему стало плохо. Андрей наклонился, поправил его на скамейке, чтобы тому было удобнее сидеть.
– Если ты, козел вонючий, скажешь этой девушке хоть слово, если ты прикоснешься к ней, посмотришь косо... Понял, козел? Даже если ты в ее сторону косо посмотришь... То трупом будешь ты. Веришь?
Тот что-то промычал, не в силах ответить внятно.
– Повторяю... Веришь мне?
– Андрей обернулся и нанес неожиданный удар ногой подкравшемуся сзади здоровяку и тот молча, даже с каким-то облегчением опустился на землю. В глазах его была пустота. Он попытался опереться руками об усыпанный листьями асфальт, но руки подгибались и он прекратил свои попытки, распластавшись на земле.
– Оставь его, - Вика потащила Андрея в подъезд.
– Ну я прошу - оставь!
– Этого козла вонючего? Пусть вот так здесь и воняет?
– Сам же сказал - козлы не могут не вонять!
– Тоже верно.
– Что ты с ними сделал?
– спросила Вика, опасливо оглядываясь на лежащих парней.
– Поговорили, - неопределенно ответил Андрей.
– Какой-то хлипкий козел пошел последнее время... Вони много, а как до дела... Один понос.
Губы низкорослого медленно раздвинулись в какой-то нечеловеческий оскал, но глаза оставались закрытыми.
– Задал ты мне работы, - проговорил он отрывисто.
– Выздоравливай, - бросил Андрей и, пропустив Вику вперед, вошел в подъезд.
Лифта долго не было, Вика нервничала, оглядывалась на входную дверь. Наконец, откуда-то сверху послышался нарастающий грохот и через минуту-вторую кабина, скрежеща и лязгая железными деталями, остановилась перед ними. Вика распахнула железную бронированную дверь, и первой вошла в кабину, провонявшую мочой.
– Я смотрю, вонючие козлы здесь уже побывали, - проговорил Андрей.
– Они везде уже побывали! Слушай, ты в самом деле такой спокойный?
– Притворяюсь.
– Зачем?!
– Характер. Не дергаться по каждому поводу.
– И давно ты такой смелый?
– Смелый я, наверно, всегда был... А вот такой...
С полгода.
– А тебе не кажется, что ты просто пижонишься?
– Вика дерзила и не могла остановиться - слишком многое ей пришлось пережить за последние десять минут.
Но Андрей, кажется, не замечал ее взвинченности, раздраженности, он понимал только смысл вопроса, не желая вникать в его тон, в его оскорбительность.
– Я не пижонюсь, - сказал он, глядя в ряд прожженых сигаретами кнопок пульта.
– Ты спрашиваешь - я отвечаю. Я могу бояться, опасаться, нервничать... Но это мое личное дело, или как сейчас говорят, личные проблемы. Это никого не касается. И тебя тоже, - последними словами Андрей все-таки дал понять Вике, что он понимает не только смысл вопроса, но и его тон.
– Извини, - сказала Вика.
– Но все-таки, Андрей... Надо ведь как-то жить дальше?
– Авось.
– Хорошо, ты - авось. А я?
– Что ты?
– Андрей оторвал, наконец, взгляд от изуродованных кнопок и посмотрел Вике в глаза.
– Теперь ты отошла как бы в сторону. У них появился враг... Это я. И есть цель - врага уничтожить. И доказать тебе, что они сильнее, что слов на ветер не бросают. Самое страшное, что тебе грозит... Ну, принесут мою голову в авоське... Выдержишь?
– Авось, - нервно усмехнулась Вика и раскрыла дверь лифта.
– Приехали, - сказала она и первой вышла на площадку.
***
С Викой произошло маленькое превращение - переступив порог собственной квартиры, она оробела. Ни в ее словах, ни в поведении ее не было вызова, игры слов, когда каждое замечание Андрея она легко превращала во что-то смешное, срамное, несуразное. Введя Андрея в свое жилище. Вика словно открылась в чем-то заветном, словно отдала себя на его суд. Все-таки квартира - это не зловонный лифт, не уличная скамейка, мокрая, холодная, разболтанная, не вытоптанный двор и не скрежещущий трамвай. Впустив гостя в квартиру, она в чем-то впустила его в самое себя, потому что квартира отражала ее отношение и к себе, и к людям.