Банда - 3

Пронин Виктор Алексеевич

– Недавно где-то прочитал, что счастливы бывают только куры, да и то...
– продолжать Пафнутьев не стал и, выйдя в коридор, закрыл за собой дверь. Быстрыми шагами он прошел по коридору, почти выбежал на крыльцо и, не останавливаясь, не поджидая отставшего Андрея, зашагал к черной "Волге". Но в последний момент Андрей успел догнать его, и пока Пафнутьев обходил машину, сел за руль и открыл начальству дверь.

– К Овсову, - Пафнутьев упал на сиденье и с силой захлопнул дверцу. Слышал? Неклясов подорвался.

– Да, весь город об этом говорит.

– Что еще говорит город?

– Разборки идут... Теперь его боевики должны нанести ответный удар по Фердолевскому.

– А что, этот взрыв.., работа Фердолевского?

– В этом никто не сомневается, - Андрей вывел машину со двора, свернул направо и влился в поток транспорта.

– Поговаривают о какой-то третьей банде...

– Вряд ли... Эти ребята не допустят. Они ухе обжились, обосновались, поделили город и окрестности... Не думаю.

– Банда, - задумчиво протянул Пафнутьев.
– Появилась еще одна банда. Это совершенно ясно.

Андрей промолчал. Машина въезжала в больничные ворота, и это избавляло его от необходимости что-то отвечать. Андрей остановился, но Пафнутьев не торопился выходить. Казалось, какая-то неуверенность охватила его, он словно чего-то ждал или чего-то опасался.

– Неклясова разнесло, а водитель уцелел, - раздумчиво произнес он.

– Да?
– удивился Андрей.
– А говорят, машина вдребезги.

– А водитель уцелел, - повторил Пафнутьев.
– И прекрасно себя чувствует.

– Вы его допрашивали?

– Вот иду... С духом собираюсь.

– Если прекрасно себя чувствует, то почему он здесь?
– Андрей кивнул на больничное здание.

– Поместили, - неопределенно ответил Пафнутьев.
– Вроде контужен, вроде в шоке...

– А что он может сказать?
– спросил Андрей, неотрывно глядя в лобовое стекло.

– Авось что-нибудь скажет... Поделится воспоминаниями... У них вчера был напряженный вечер.

– Слышал, - кивнул Андрей.

– Сожгли парня... А жаль, - сочувствующе проговорил Пафнутьев.

– Жаль?
– удивился Андрей.
– Жаль того, кто людям уши обрезал? Павел Николаевич, я вас не понимаю! Да пусть они все друг друга сожгут, расстреляют, взорвут... Вам же легче будет жить!

– Может быть, ты и прав, - проговорил Пафнутьев.
– Но все равно жаль Ерхова... Мы с ним подружились.
– И словно услышав все, что ему требовалось, Пафнутьев, не задерживаясь больше, вышел и зашагал к входу в больницу - к пологой площадке, по которой поднимались машины "скорой помощи", подвозившие клиентов - растерзанных, порезанных, взорванных.

***

Водитель лежал в той самой палате, на том самом месте, где совсем недавно, всего две-три недели назад, маялся и страдал несчастный Ерхов. Только этот выглядел здоровее и, похоже, был не столько контужен, сколько испуган происшедшим. Сожжение их же приятеля Ерхова, ночная езда по пустынному шоссе, неожиданный взрыв, который превратил в месиво не только заднюю часть мощного "мерседеса", но и хилого Неклясова - он был просто размазан, растерт по искореженному металлу.

Пафнутьев узнал его - этот амбал входил совсем недавно в его кабинет вместе с Неклясовым в качестве телохранителя. Не уберег, значит, не от того оберегал.

– Привет, - сказал Пафнутьев, придвигая табуретку и усаживаясь у изголовья, - Как поживаешь?

– Ничего...

– Меня помнишь?

– Помню.

– Что, не уберег Вовчика? Не справился с обязанностями, а?

– Как скажете...

– Поговорим?

– Разные у нас интересы, гражданин начальник, - проворчал детина густым басом.
– О чем говорить? Не о чем.

– У нас одни интересы. Я ищу убийцу Неклясова.

– Зачем он вам?

– Как зачем?
– удивился Пафнутьев.
– Посадить хочу. Упечь. Подальше, подольше, поглубже. А тебе не хочется знать, кто Вовчика взорвал?

– Не возражал бы.

– Тебя как зовут? Имя, фамилия?

– Круглов я... Серега Круглов.

– Ну что, Серега Круглов... Будем искать?

– Ну... Коли так... Давайте попробуем.

– Хорошо, - Пафнутьев распрямился, оглянулся по сторонам, словно призывая в свидетели своей маленькой победы всех присутствующих. Но никого вокруг не было, и потому восхититься ловкостью Пафнутьева никто не мог. Не очень этим огорченный, Пафнутьев снова повернулся к лежащему на кровати Круглову.
– Скажи мне, будь добр, Серега Круглов... Почему взорвался ваш "мерседес"?

– Понятия не имею, - на круглом, мясистом, молодом, румяном лице Круглова появилось выражение искреннего недоумения.

– А почему Неклясова размазало, а ты вот без единой царапины выбрался из обломков?

– Меня подозреваете?

– Да ну тебя!
– в сердцах воскликнул Пафнутьев.
– Ты что, дурной, больной, убогий? Как я могу тебя подозревать, если ты в одной машине с Вовчиком ехал!

– Вообще-то да...

– Давай подробно, шаг за шагом, километр за километром... Ерхова при тебе сожгли?

– Мое дело машину вести, - уклончиво ответил Круглов, дураком прикинулся.

– Ты видел, как Ерхов синим пламенем пылал?

– Ну?
– не то согласился, не то опять ушел в сторону Круглов.

– Слушай, так мы не договоримся. Я же тебя ни в чем не уличаю, ни в чем не упрекаю... Отвечай по-людски. Задаю вопрос второй раз... Ты видел, как горел Ерхов?

– Ну, - начал было Круглов, но тут же поправился.
– Видел, чего ж не видеть, когда он горел как... Как я не знаю что.